нным фаворитом прежнего государя по имени Молчанов (который, бежав туда, отклонил многих дворян и солдат тех мест от признания нынешнего государя), был соблазнен им таким образом и перешел на их сторону в знак протеста против того великого угнетения, которое терпели от Москвы окраины и отдаленные места России, что выразилось прежде всего в убийстве их царевича, а затем в избрании нового царя без уведомления их о причинах низложения первого и без запроса о их согласии на избрание последнего. Вследствие этого они воспользовались случаем, чтобы отказаться от верноподданнической присяги, и решили потребовать у Московских (властей) отчета о прежних деяниях. И они поступили так еще более потому, что Димитрий за особые услуги освободил эту область от всех налогов и податей в течение 10 лет, что было целиком потеряно с его смертью. Новый воевода, противодействовавший этому заговору, был убит, а для получения лучшей поддержки своих начинаний они пустили слух, что Димитрий еще жив и просил их восстановить его на царство. Этот слух среди недовольного и мятежного люда имел такой поразительный успех, что большинство городов в этой части страны отказались от своей присяги нынешнему государю и принесли новую присягу предполагаемому в живых Димитрию, что заставило (нынешнего) государя собрать силы и выставить войско. Узнав об этом, мятежники привлекли на свою сторону всех недовольных в этой части страны, и в скором времени их силы возросли настолько, что они выступили в поход в количестве 60.000 человек и явились под Москвой на расстоянии трех английских миль. Наличность такой армии, вместе со слухами, что Димитрий жив, привели население страны в такое смятение, что оно недоумевало, что ему делать, ожидая разграбления и разрушения Москвы, большая половина которой была осаждена, другая же часть города, — я не знаю, в силу какого ослепления, — была оставлена открытой, так что могла получать подкрепление войском и припасами, пока слишком поздно они не спохватились, чтобы замкнуть блокаду, но были дважды отброшены с большими потерями. Несмотря на это, они продолжали осаду и писали письма к рабам в город, чтобы те взялись за оружие против своих господ и завладели их имениями и добром. Страх перед этими людьми был почти так же велик, как перед врагом извне, и даже больше, ввиду того, что простой народ, недавно развращенный разбоями и грабежом поляков, был очень непостоянен и готов к мятежу при всяком слухе, надеясь вместе с мятежниками участвовать в разграблении города. Бояре же и лучшие горожане были в не меньшем беспокойстве, чем остальные, под влиянием рассказов, слышанных от захваченных в плен мятежников. Ввиду этого одного из них посадили на кол, а он, умирая, постоянно твердил, что прежний государь Димитрий жив и находится в Путивле. Наконец, мятежники написали в город письма, требуя но имени разных бояр и лучших горожан, чтобы их выдали, как главных виновников в убийстве прежнего государя. Эти бояре и лучшие горожане, видя, в каком крайнем положении они находились, употребили все свое влияние и средства, чтобы поддержать и помочь государю, и убедили его, что не было другого средства освободить себя от этой опасности, как дать сражение, о чем и было принято решение. К этому времени разгорелись разногласия между двумя главными начальниками лагеря мятежников, одним из которых был старый разбойник с Волги по имени Болотников, а другого звали Пашков; разногласия эти так разрослись, что этот Пашков оставил свою партию и перешел и подчинился государю с 500 своих сторонников. От него государь узнал о положении в лагере мятежников и что слух о том, что Димитрий жив, — был ложной выдумкой. Враг находился в смятении от ухода одного из своих главных вождей и от внутренних раздоров; государь выступил против них и в конце концов обратил их в бегство. Болотников бежал с теми из своих людей, которые спаслись, а город по имени Калуга в 100 милях или более от Москвы, где он укрепился и в течение трех месяцев выдерживал осаду, будучи поддерживаем плодороднейшей частью страны, лежащей между рек — Доном и Днепром.
Исход борьбы неопределенен.
The present Emperour Vassilie Evanowch haveing attayned the Empire by right succession and accordingly confirmed by the Election of the Nobillitie Gentrie and Comons of Mosco soone after the death of Demetrie and the solemnitie of his Coronation began to displace and appointe Vaivodes, and Comanders, in all the Provinces and Townes of his Domynions and amongst others sent a Vaivode to a Towne of importance called Poteeme and despatehed a Gentleman presently after him to sweare the people of that place to his Alleageance. This gentleman meeting wth a speciall favorite of the slayne Emperour called Mutcham (whoe escapeinge thether had drawne many Gentlemen and Soldiers of those partes from acknowledginge the present Emperour) was seduced in like manner to affect taht partie uppon remonstrance of greate disparagement to the Borderers and remote partes of Russia to suffer those of the Mosco, ffirst to murther their prince and then to chose a newe Kinge wthout makeinge them acquainted wth the causes of deposeinge the first not asking their consents in the choice of the latter, for wth respect they tooke occasion to refuse the oath of Alleageance, and resolved to call them of the Mosco to an Accompte of their former proceedinges, wch they did the rather undertake for as much as Demetrius had for speciall service freed that Province of all Taxes and impositions for 10 yeares wch by his death was absolutely lost. The newe made Vaivode opposeinge himselfe against this ffaction was slayne. And the better to countenance their proceedinges they gave out that Demetrie was yett liveinge and had solicited them to reestablishe him in the Kingdome. Wch Rumore meetinge wch discontented and factious persons tooke soe succesfull effectes, that most the Townes in those partes revoulted from their Alleageance to the present Emperour, and tooke an newe oathe to the supposed liveinge Demetrie, this made the Empereur to gather forces and raise an Army wth the Rebells understandinge drewe all the Malecontents in those Quarters into their Partie and in shorte tyme grewe to such a heade they marched 60000 men and made their approache wthin three Englishe myles of the Mosco: the presence of such an Army togeather wth the report that Demetrius was alive did soe distracte the people of the Countrie that they stoode doubtefull what to doe expecting the sacke and spoyle of the Mosco beinge more then hälfe beseiged the other parte of the Towne, I Knowe not througt what blindenes left open to take in fforces and Victualls untill it was to late that thev went aboute to blocke it upp but were twice beaten off wth greate losse. Notwth standinge they continued the Seige and Writt Itres to the Slaves wth in the Towne, to take Armes against their Masters and to possesse themselves of their Goodes and substance, the feare of whome was almost as greate, as it was of the Enimie abroad and the rather in regard of the Comon sorte of people whoe lately infected wthrobbinge and spoyleinge of the Poales were very unconstent and readie to Mutine uppon every reporte, as hopeinge to share wth Rebells in the spoyle of the Cittie — the Nobles and better sorte stoode as doubtefull as they (sic) rest, uppon the reporte made by the Rebells wch were taken. Whereof one of them was sett uppon a Stake and at his death did constantly affirm that the late Emperour Demetrie did live and was at Poteemoe. In the ende the Rebells writte letres into the Towne requireinge by name divers Noble men and some principall Cittizens to be delivered unto them as cheefe Actors in murtheringe the late Emperour. Theis Nobles and better sorte ot Cittizens perceaveinge in what extremitie they were, imployed all their Creditt and means to Supporte and assist the Emperour, perswaded him that there was noe meanes to free himselfe of this danger but to hazard a Battell wch beinge resolved uppon it happened that there fell a dissention betweene two principall Comander of the Rebells Campe, the one of them beinge an olde Robber or Borderer of the Volga called Bolotincke the other called Pasca in soe much that this Pasca forsooke the partie and cam and submitted himselfe to the Emperour wth 500 followers: By him the Emperour understoode of the State of the Enimys Campe and that the Rumor of Demetrius liveinge was but a fojged conceipte. The Enymie beinge abashed at the departure of one of their cheefe Leaders, and wth all devided emongst themselves, the Emperour sett uppon them and in the ende putt them to flight. Bolotincke fled wth such of his men as escaped to a Towne called Calloog some 100 Myles or more from the Mosco where he fortified himseb fe and hath indured three Monethes Seige beinge favored by the frutefullest parte of that Countrie lyinge betweene the Rivers Tanais and Baristenes.
The event whereof is uncertaine.
Приложение VВосстание сибирских племен в Березовском уезде 1607 года.
Наряду с движением в Поволжье время восстания Болотникова характеризуется резким обострением борьбы в другом районе — в только что включенной в состав Русского государства Западной Сибири, где в самый разгар восстания Болотникова, в 1607 г., вспыхивает крупное восстание остяков, вогулов и самоедов Березовского уезда против царской администрации.
Восстание остяков, вогулов и самоедов носило ярко выраженный антифеодальный характер. По заявлению самих участников восстания, «изменили де они нам (т. е. царю. — И. С.) для того, что положен на них ясак не в меру, платят де они ясак покупая, продав котлишко и топоры, и в долг емлючи у русских людей и у прожиточных остяков дорогою ценою, и оттого де обнищали и одолжали великими долги, и жены свои и дети на ясак продают, а иные многие голодною смертью померли»