. Исаак Масса говорит, что к восстанию присоединились города «в земле Северской и волости Комарицкой, а именно: Путивль, Елец, Тула, Кромы, Рыльск и многие другие рядом с ними»[382]. Буссов указывает, что все города «вплоть до самой Москвы, вновь присягнули Димитрию»[383]. Петрей сообщает о присоединении к восстанию в течение четырех недель 14 городов[384].
Определение русских источников: «в Полских, и в Украиных, и в Северских городех люди смутились и заворовали»[385], включает в район восстания весь юго-запад Русского государства. О восстании «во всех украйнах» говорит и Авраамий Палицын[386].
Этот процесс нарастания восстания Болотникова развивался в тесной связи с борьбой между восставшими и войсками Василия Шуйского. Правительство Шуйского ответило на восстание Болотникова посылкой войск для подавления восстания. Но это была явно непосильная задача для воевод Шуйского. В то время как они собирались разгромить и уничтожить восставших крестьян и холопов, Болотников уже начал свой поход на Москву.
Английское донесение рассматривает поход Болотникова на Москву как чисто оборонительное мероприятие, как ответ на военные действия Шуйского против восставших[387].
С таким толкованием похода Болотникова на Москву, однако, никак нельзя согласиться. Поход на Москву явился закономерным выражением самого существа движения восставших крестьян и холопов, поднявшихся против феодального гнета.
Именно так определяет цель похода Болотникова на Москву Сказание, найденное М. Н. Тихомировым: «И возмутишася во странах тех и во градех людие, глаголя: «идем вси и приимем Москву и потребим живущих в ней и обладаем ею, и разделим домы вельможь и сильных, и благородный жены их и тщери приимем о жены себе»»[388]. Если отбросить трафаретный прием публицистов из крепостнического лагеря: приписывание участникам восстания Болотникова намерений захвата себе в «жены» жен и дочерей «бояр» и «вельмож», — прием, имевший своей целью оклеветать восставших, изобразив их нарушителями основ морали, и тем оттолкнуть от них народные массы, то следует признать, что в остальном Сказание очень верно характеризует основные цели похода Болотникова: взятие Москвы, истребление «вельможь и сильных» и овладение их «домами», т. е. имуществом[389].
Организатором и вождем похода на Москву явился сам Болотников.
То немногое, что сохранили нам из биографии Болотникова источники, позволяет очертить лишь слабые контуры портрета вождя восставших крестьян и холопов. Наиболее подробную характеристику личности Болотникова дают Буссов и Исаак Масса. Сопоставляя рассказы немецкого и голландского мемуаристов и корректируя их по русским источникам, можно установить следующие факты и вехи жизненного пути Болотникова до начала восстания.
Иван Исаевич Болотников (Jvan Jsaivitz Bolotnicoof). Русский. Холоп князя Телятевского. «В молодости» бежал от своего господина. Отправился в степь к казакам. Был захвачен в Диком Поле (in dem Wilden Felde) татарами. Продан в рабство в Турцию, где в течение нескольких лет работал на галере как невольник. Был освобожден немецкими кораблями, разбившими турок на море, и перевезен в Венецию[390].
Такова сумма фактов, относящихся к биографии Болотникова, из которых должен исходить историк[391]. Было бы безнадежным и вместе с тем вредным делом пытаться фантазировать на тему о том, чем занимался Болотников в Западной Европе. Достаточно выразителен самый факт странствований Болотникова по Европе— от Турции до Венеции. Именно в Венеции Болотников услышал о «чудесных изменениях (wunderliche Mutation), которые произошли на его родине за время его отсутствия», и через Германию, пришел в Польшу, чтобы оттуда двинуться в Россию[392].
Для периода пребывания Болотникова в Польше единственным источником являются мемуары Буссова. У Буссова имеется подробный рассказ о свидании Болотникова с Самозванцем, выдававшим себя за Димитрия (т. е., как мы думаем, с Молчановым): «Тот, кто выдавал себя за Димитрия, подробно расспросил его: кто он? откуда он пришел? куда намеревается двинуться дальше? Поняв из его ответов, что Болотников опытный воин (ein wohlversuchter Kriegs-Mann), мнимый Димитрий спросил его, хочет ли он служить ему против неверных и преступных соотечественников. Болотников ответил, что он готов в любое время отдать жизнь за своего прирожденного государя (Erb-Herrn). Тогда мнимый Димитрий сказал: «Я сейчас не могу тебе много дать. Вот тебе 30 дукатов, сабля и шуба. Довольствуйся на этот раз малым; поезжай с этим письмом в Путивль к князю Григорию Шаховскому, который даст тебе денег из моей казны, сколько нужно, а также поставит тебя воеводой и военачальником (zum Woywoden und Feld-Herrn) над несколькими тысячами воинов, с которыми ты выступишь вместо меня...» С этим письмом и вестями (mit diesen Schreiben und Zeitung) Болотников кратчайшим путем пришел в Путивль...» Буссов заканчивает свой рассказ указанием, что «на основании этого письма и вестей Болотников был сделан большим воеводой (т. е. высшим военачальником)» [Auf solch Schreiben und Zeitung wurde Polutnick zum bolschoi Woywoden (das ist zum obersten Feld-Herrn) gemacht][393].
Конечно, нет никаких оснований видеть в разговоре между Болотниковым и «мнимым Димитрием», приводимом Буссовым, что-либо большее, чем манеру изложения Буссова, излюбленным литературным приемом которого является заставлять действующих лиц произносить длинные монологи или вести продолжительные диалоги. Но в самом факте встречи Болотникова с «мнимым Димитрием» (т. е. с Молчановым) вряд ли можно сомневаться. Мы уже констатировали, что в той части рассказа Буссова, которая связана с бегством Молчанова, его версия находит свое подтверждение в документальных источниках. Точно так же бесспорны сношения Болотникова с Молчановым в ходе восстания. Буссов говорит о том, что «Болотников неоднократно писал и посылал в Польшу к своему господину, пославшему его в Россию»[394]. Исаак Масса утверждает даже, что Болотников ездил для свидания с Самозванцем в Путивль[395].
Все это является достаточным основанием для признания наличия реальной основы в рассказе Буссова о свидании Болотникова с «Димитрием» — Молчановым. Буссов сам усиливает убедительность своего рассказа важной подробностью о том, что Болотников на основании письма «мнимого Димитрия» был сделан «большим воеводой». Буссов при этом приводит в тексте своих записок новое звание Болотникова по-русски: «bolschoi Woywoden». Очевидно, Болотников действительно привез с собой из Польши какой-то документ, определявший его полномочия, откуда (по рассказам тех лиц, которые доставляли Буссову материал для его мемуаров) Буссов и взял звание «большого воеводы», которым он наделяет Болотникова.
Что касается приписываемого Буссовым Болотникову заявления, «что он готов в любое время отдать жизнь за своего прирожденного государя», то здесь, несомненно, тенденциозное истолкование факта присоединения Болотникова к движению, шедшему под лозунгом «царя Димитрия». Конечно, действительные цели, которые ставил себе Болотников в борьбе, были совершенно иными. Однако было бы неправильно вместе с тем и игнорировать «царистские» моменты в восстании Болотникова, и если в отношении самого Болотникова остается открытым вопрос, верил ли он лично в подлинность «царя Димитрия» (у Буссова Болотников под конец начинает сомневаться в истинности Димитрия: «Истинный ли или нет, я не могу сказать»)[396] то «царь Димитрий» как один из лозунгов, под которыми началось и шло восстание Болотникова, — не подлежит сомнению.
Грамота «царя Димитрия» (если она была) о назначении Болотникова «большим воеводой» могла иметь значение лишь для первых шагов деятельности Болотникова в России. Но никакое звание «большого воеводы» не смогло бы превратить Болотникова в вождя восстания без наличия у самого Болотникова тех индивидуальных качеств, которыми должен обладать вождь всякого массового народного движения. Эти качества выдающегося народного вождя выступают во всей деятельности Болотникова в ходе восстания. Но к тому, чтобы быть способным стать вождем восстания, Болотникова подготовила его предшествующая бурная жизнь.
Биография Болотникова содержит два решающих момента. Первым из них является бегство Болотникова от своего господина (о чем сообщает Исаак Масса) и уход к казакам. Этот факт свидетельствует о том, что холоп Болотников еще «в молодости» пытался разорвать путы крепостничества, чтобы завоевать себе свободу.
То, что пережил Болотников, — жизнь с казаками, годы невольничества в Турции, освобождение из плена, скитания по Европе, — закалило его и обогатило его жизненный опыт. Именно в эти годы Болотников прошел путь, превративший его из непокорного холопа в вождя народного восстания. Именно в эти годы сложилось то мировоззрение Болотникова, которое привело к решимости поднять всеобщее восстание крепостных крестьян и холопов против феодального гнета. Именно в эти годы Болотников вынашивал те лозунги, с которыми он в годы восстания обращался в своих «листах» к крестьянам и холопам.
Только такое осмысление заграничного периода жизни Болотникова делает понятным второй решающий момент в биографии Болотникова — его возвращение в Россию, когда он узнал о развернувшейся там борьбе, воспринятой им как «чудесные изменения» в жизни его родины.