Такая датировка прихода в Волоколамск «казаков» вполне согласуется с нашим предположением, что войско Болотникова продвинулось в район городов к западу от Москвы после «боя» на Пахре (который можно датировать, вероятнее всего, самым концом сентября 1606 г., учитывая, что битва на Угре была 23 сентября).
В кругу вопросов, относящихся к последнему этапу похода Болотникова на Москву, самостоятельное место занимает вопрос о рязанских полках. С. Ф. Платонов считает, что «рязанские полки Сумбулова и Ляпунова» сошлись с Болотниковым «на последних маршах к Москве»[573]. Мы, однако, уже отмечали, что такое решение вопроса о рязанцах должно быть пересмотрено. В частности, мы констатировали, что данные разрядных книг заставляют предполагать присутствие рязанцев — служилых людей в войске Истомы Пашкова (рязанцы во главе с Г. Сумбуловым из полков И. М. Воротынского) — задолго до Коломны. Но вместе с тем можно считать вероятным, что приход Истомы Пашкова к Коломне способствовал новому притоку рязанцев в его войско. По-видимому, именно к этому моменту следует отнести присоединение к войску Истомы Пашкова Прокофия Ляпунова (которого мы видели правящим на Рязани). Источники, однако, не дают возможности итти в этом вопросе дальше предположений, ибо единственным источником, сообщающим о П. Ляпунове, для этого момента является «Карамзинский Хронограф», известие которого носит слишком общий характер («у резаньцев воеводы Григорий Федоров сын Сунбулов да Прокофий Петров сын Ляпунов»)[574].
К моменту прихода войск восставших к Москве обстановка в стране представляла собой картину почти всеобщего восстания. Мы уже при рассмотрении последовательных этапов похода Болотникова на Москву отмечали все большее расширение территории восстания, присоединение к Болотникову новых городов и областей. Но далеко не для всех городов источники дают возможность установить точное время присоединения их к восстанию. Этот вопрос не может быть разрешен и картографическим путем. Иначе говоря, местонахождение данного города на пути движения Болотникова на Москву не дает еще само по себе права считать, что продвижение Болотникова за данный город по направлению к Москве означает присоединение этого города к восстанию. Ошибочность такого приема очень хорошо можно продемонстрировать на примере Карачева, который еще в сентябре 1606 г. оставался под властью Василия Шуйского, пославшего туда нового воеводу, хотя в это время Карачев находился уже далеко позади Болотникова, приближавшегося к Калуге.
Поэтому общую характеристику территории, охваченной восстанием, приходится давать суммарно, без конкретизации вопроса о времени присоединения того или иного города к Болотникову, условно относя эту характеристику ко времени осады Болотниковым Москвы, хотя в большинстве городов восстание, несомненно, началось раньше, а в отношении некоторой части городов можно допустить и обратное.
Источники позволяют наметить лишь в самых общих чертах процесс распространения восстания. Оставляя в стороне памятники литературные («Иное Сказание», «Сказание Авраамия Палицына», «Повесть» князя И. А. Хворостинина и др.), где район восстания определяется не по периодам, а для всего восстания в целом, можно привлечь для изучения динамики расширения территории восстания данные разрядных книг.
По материалам разрядных книг можно наметить два основных этапа в расширении территории восстания. Первоначальный район восстания разрядные книги ограничивают рамками Северских, Польских и Украинных городов[575]. При этом район названных городов был охвачен восстанием не сразу. Так, из Украинных городов лишь о Кромах можно говорить как о первоначальном районе восстания, большинство же Украинных городов (как это видно из изложенного выше) — Новосиль, Орел, Карачев, Тула — примкнуло к восстанию позднее.
Вторым этапом в расширении территории восстания Болотникова явилось распространение восстания на всю область Украинных городов, а также на «Береговые» и рязанские города.
Отступление князя Ю. Н. Трубецкого от Кром привело к тому, что «во всех Украинных городех учинилась измена»[576], а поражение И. И. Шуйского под Калугой имело своим результатом то, что ж Украинным городам присоединились и города «Береговые»: «…все городы Украинные и Береговые отложились и в людех стала смута»[577]. С другой стороны, поражение князя И. М. Воротынского под Ельцом и его отступление через Тулу к Москве сопровождалось распространением восстания на «Зарецкие» города, т. е. на Рязанско-Тульский район: «…городы Зарецкие все заворовалися, целовали крест Вору»[578].
Данные об отдельных городах подтверждают эту суммарную характеристику. Вместе с тем привлечение этих данных позволяет сделать вывод о том, что территория, охваченная восстанием Болотникова, была шире, чем та, которая очерчивается разрядными книгами.
Используя все то, что сохранилось в источниках об участии отдельных городов в восстании Болотникова, можно составить следующий список городов, принимавших в той или иной степени участие в восстании Болотникова, группируя эти города по основным областям, на которые делилась в XVI–XVII вв. территория Русского государства. При этом, как отмечено выше, мы включаем в этот список все города, независимо от того, в связи с каким периодом восстания Болотникова упоминается в источниках об участии данного города в восстании, т. е. критерием для внесения того или иного города в данный список является самый факт участия этого города в восстании на стороне Болотникова, независимо от времени, к какому относится упоминание в источниках о данном городе (хотя, повторяем, есть все основания считать, что к октябрю 1606 г. основная масса городов, участвовавших в восстании Болотникова, уже успела примкнуть к лагерю восставших).
Таким образом, количество городов, примкнувших к восстанию Болотникова, превышало семьдесят.
Глава пятаяБорьба в городах. Пермь. Вятка. Псков
Особый характер борьбы в городах. Положение в пермско-вятских городах. Обстановка на Двине в начальный период восстания. Борьба в Пскове. «Большие» и «меньшие».
Особое место занимают во время восстания Болотникова три района, которые, не будучи непосредственно связаны с основной территорией, охваченной восстанием, тем не менее являли собой картину открытой и острой борьбы классов. Этими районами были: Вятка и Пермь — на северо-востоке, Псков — на северо-западе и Астрахань — на юго-востоке. Каждый из этих трех центров характеризуется особыми формами, какие принимает в нем борьба. Но вместе с тем общей чертой всех перечисленных районов является то, что борьба в них развертывается и идет как борьба классов внутри города, как продукт и выражение классовых противоречий внутри городского населения, как борьба верхушки и низов посада. (Поэтому, если для восстания Болотникова историческая перспектива ведет к Разину и Пугачеву, то здесь перед нами предвестники городских восстаний XVII в., вплоть до Астраханского восстания при Петре I.)
Состояние источников не дает возможности сколько-нибудь подробно и полно осветить положение в каждом из означенных районов. Хуже всего обстоит дело в отношении Вятско-Пермского района, где весь наличный фонд источников исчерпывается одной лишь грамотой Василия Шуйского в Пермь Великую от 9 декабря 1606 г. (если не считать некоторых косвенных данных, содержащихся еще в трех или четырех грамотах). Ценность царской грамоты в Пермь от 9 декабря 1606 г.[579] заключается в том, что в ее тексте сохранилась челобитная некоего Петра Благово, сборщика «даточных» людей, которых он должен был собрать с Пермского посада и уезда[580]. Челобитная П. Благово представляет собой рассказ о том, что произошло с ним на пути от Перми к Москве. Именно здесь и содержится характеристика положения в вятско-пермских городах в самый разгар восстания Болотникова.
По царскому указу от 4 сентября 1606 г. Петр Благово должен был собрать «с Перми с посаду и с Пермского уезду ратных людей 48 человек: 32 человека пеших, а 16 человек за ними с запасы конных». По словам П. Благово, собрав положенное количество ратных людей, он отправился с ними к Москве. Но довести ратных людей до Москвы Петру Благово не удалось, ибо события приняли такой оборот, что сборщику пришлось вместо завершения возложенной на него миссии спасаться от «даточных» людей бегством.
Дело началось с того, что когда отряд П. Благово достиг Вятского уезда, между ратными людьми возник вооруженный конфликт: «Пермичи де ратные люди учали меж себя драться и из луков стрелять». Попытка П. Благово вмешаться в конфликт оказалась неудачной: «и он их учал рознимать и они его хотели убить». по-видимому, однако, на первый раз порядок был восстановлен, но дальнейшее продвижение ратных людей вовлекло отряд Петра Благово в самую гущу борьбы. Местом, где разыгрались эти события, явился вятский город Котельнич: «И после де того пришел он в Вятской городок в Котелничей, и тут пришел к нему котелничей староста Митька Крушаков и сказал, что в тутошних людех измена есть; и он де послал для подвод, и вятчене де, городовой прикащик Ефимка Дементьев да Сидорко Максимов, да Ондрюшко Иванов, да поп Харитон, да Уржумский стрелец Максимка Салцов привели с собой многих людей и учали говорити изменное слово, и подорожную лаять и наше царское имя поносить (форма первого лица здесь объясняется тем, что челобитная дошла в составе царской грамоты, в пересказе. —