«Карамзинский Хронограф», называя И. Пашкова «начальником» и «воеводой», указывает, что он был «с туляны, с коширяны и с веневичи». Основываясь на этом известии, С. Ф. Платонов рассматривает И. Пашкова в качестве начальника над мелкопоместными детьми боярскими Тулы и Каширы, называя его «вождем именно такой служилой мелкоты»[757]. Выше, рассматривая вопрос об участии в восстании Болотникова Рязанско-Тульского района, мы отмечали, что такое определение размеров «воеводства» И. Пашкова не соответствует действительному характеру той роли, которую И. Пашков играл в первый период восстания Болотникова. Но свидетельство «Карамзинского Хронографа» заслуживает гораздо большего внимания применительно к тому моменту, к какому его относит и сам автор «Хронографа», т. е. к периоду осады Москвы. В частности, свидетельство «Карамзинского Хронографа» может и должно быть использовано и для ответа на вопрос: по какой линии произошел раскол отряда И. Пашкова? Основываясь на показании «Карамзинского Хронографа», можно полагать, что верными И. Пашкову остались и вместе с ним перешли на сторону Василия Шуйского именно тульские (и прилегавших к Туле районов) служилые люди — помещики.
Правильность нашего вывода подтверждает свидетельство и другого источника. «Новый Летописец», рассказывая об измене И. Пашкова, сообщает ценнейшие данные о том, кто изменил вместе с ним: «Той же Истома Пашков, узнав свое согрешение, со всеми дворяны и детми боярскими отъеха ко царю Василью к Москве, а те воры, боярские люди и казаки, бьющеся, отнюдь не обращахуся»[758]. Итак, с И. Пашковым были дворяне и дети боярские[759]. Конечно, утверждение «Нового Летописца», что к Василию Шуйскому ушли вместе с И. Пашковым «все» дворяне из войска Болотникова, носит явно тенденциозный характер: некоторое количество дворян осталось с Болотниковым и после измены И. Пашкова. Но существо дела отмечено «Новым Летописцем» верно. Свидетельство «Нового Летописца» находится в полном соответствии как с рассказом «Карамзинского Хронографа» о том, над кем был «начальником» И. Пашков, так и с данными источников о величине того отряда, с которым И. Пашков перешел на сторону Василия Шуйского.
Выяснение социального лица той части отряда И. Пашкова, которая вместе с ним перешла в лагерь Шуйского, дает ответ и на вопрос о социальном составе отряда И. Пашкова в целом. В отличие от рязанских полков отряд И. Пашкова в социальном отношении не являлся единым. Наряду с крестьянами, холопами и казаками в составе отряда И. Пашкова находилась (и вместе с ним изменила Болотникову) вторая (после рязанцев) группа дворян-помещиков, примкнувших к войску восставших на пути их к Москве.
Нам остается рассмотреть вопрос о том, что собой представлял отряд Ю. Беззубцева. К сожалению, ответ на этот вопрос может быть лишь чисто предположительным, ибо никаких определенных данных об отряде Беззубцева источники не содержат. Однако, исходя из того, что в 1609 г. источники называют Ю. Беззубцева казачьим атаманом, бывшим во главе отряда донских казаков 3, и учитывая, что в войске, осаждавшем Москву, имелись казаки, можно думать, что Ю. Беззубцев и в 1606 г. был казачьим атаманом, а его отряд состоял из казаков.
Отряды Сумбулова и Ляпунова, Пашкова и Беззубцева составляли наиболее крупные образования в войске Болотникова. Можно думать, что ими не исчерпывалось наличие обособленных воинских единиц в составе войска, осаждавшего Москву. В качестве примера такой единицы можно указать на отряд московских стрельцов, входивших в состав гарнизона Коломны и перешедших на сторону Болотникова. Эти стрельцы, по-видимому, сохранили свою организационную обособленность и в войске Болотникова, вплоть до того момента, когда они вновь вернулись в лагерь Василия Шуйского. Об этом можно заключить на основании текста грамоты патриарха Гермогена, где в перечне лиц, перешедших на сторону Василия Шуйского, особо выделены «стрельцы Московские, которые были на Коломне»[760].
Какова была роль этих отрядов и какое место они занимали в войске Болотникова? Ответ на поставленный вопрос следует искать уже в самом факте обособленности названных частей войска Болотникова. Не случайно также и то обстоятельство, что за исключением отряда Беззубцева, оставшегося верным Болотникову, все остальные отряды оказались в числе изменивших Болотникову и перешедших на сторону Василия Шуйского.
Особое место, занимавшееся отрядами Сумбулова — Ляпунова, И. Пашкова (в его дворянско-помещичьей части) и других, равно как и разрыв названных отрядов (за исключением отряда Беззубцева) с Болотниковым на определенном этапе борьбы и переход их на сторону Василия Шуйского, — все это было обусловлено самой природой этих отрядов, бывших в социальном, классовом отношении чуждыми и даже прямо враждебными основному ядру войска Болотникова — холопам, крестьянам и городским низам. Примкнув к Болотникову в ходе восстания, в обстановке растущих успехов восставших, эти отряды временно усилили Болотникова, но вместе с тем явились источником противоречий и борьбы в лагере восставших, оказавшись в конечном счете фактором, не укрепляющим, а разлагающим и дезорганизующим ряды восставших.
Таким образом, присоединение к Болотникову определенного количества дворян-помещиков, изменив социальную однородность войска Болотникова, оказало существенное влияние на ход борьбы, в частности и на ход осады Москвы.
Основное ядро войска, осаждавшего Москву, составляли, однако, не эти отряды, а те «боярские люди и казаки», которые остались верными Болотникову и бились до конца, «отнюдь не обращахуся», по выражению «Нового Летописца».
Чтобы сколько-нибудь конкретно представить себе эту основную массу восставших, необходимо попытаться определить, хотя бы самым приблизительным образом как общие размеры войска Болотникова, так и величину отдельных его частей.
Данные источников о размерах войска Болотникова очень разрозненны, случайны, а главное с трудом поддаются критической оценке и проверке. Тем не менее некоторое представление о величине войска Болотникова на основании этих данных получить можно, что и обязывает нас к использованию их.
Наиболее полные и подробные данные о размерах войска Болотникова содержатся в Сказании, найденном М. Н. Тихомировым. Общую величину войска, осадившего Москву, Сказание определяет в 187.000 человек: «И приидоша под Москву многочисленно бе убо, яко 187.000, и отступиша по странам, стояша в Коломеньском и Заборье и во многих местех»[761]. Кроме этой итоговой цифры, Сказание сообщает также размеры потерь Болотникова в сражении 2 декабря 1606 г., — «плененых 21.000, побиенных же множае, яко 1000»[762].
Трудно сказать, на чем основаны эти данные. Точность их (187 тысяч; 21 тысяча), по-видимому, указывает на официальный источник, из которого они почерпнуты (по аналогии, скажем, с данными о числе жертв от голода в Москве 1601–1603 гг., сообщаемых А. Палицыным, со ссылкой на то, что количество умерших от голода «счисляюще по повелению цареву», см. выше). При этом цифры количества взятых в плен (а также убитых) в сражении 2 декабря 1606 г., конечно, имелись в распоряжении правительства В. Шуйского. Первая же цифра — общего размера войска Болотникова — может вести свое происхождение от тех данных, какие В. Шуйский получал о величине войска Болотникова от перебежчиков (или от взятых в плен).
Но даже если источником цифр, содержащихся в Сказании, являются официальные данные, не следует, конечно, принимать эти цифры за действительно точно соответствующие реальным размерам войска, осадившего Москву. Значение этих цифр не в их абсолютной точности, а в том, что они позволяют составить представление о масштабах войска Болотникова под Москвой.
Сопоставление и проверка данных о размерах войска Болотникова, сообщенных Сказанием, с данными, содержащимися в других источниках, в общем подтверждает данные Сказания, хотя и обнаруживает вместе с тем тенденцию Сказания к некоторому преувеличению размеров войска Болотникова. Помимо Сказания, данные об общих размерах войска Болотникова имеются еще в двух источниках. Одним из этих источников является английская записка, где величина войска Болотникова определяется в 60 000 человек: «Мятежники привлекли на свою сторону всех недовольных в этой части страны, и в скором времени их силы возросли настолько, что они выступили в поход в количестве 60 000 человек и явились под Москвой»[763]. Буссов, являющийся вторым источником, содержащим данные об общих размерах войска Болотникова, также называет цифру 60 000 человек, но в отличие от английского документа определяет этой цифрой величину не всего войска Болотникова, а только той его части, которая находилась под непосредственным командованием Болотникова, указывая вместе с тем, что под командой И. Пашкова находилось 40 000 человек. Таким образом, по Буссову, войско Болотникова насчитывало 100 000 человек[764].
Остальные источники, касающиеся вопроса о величине войска Болотникова, не содержат данных об общих размерах его войска. Тем не менее в них можно найти дополнительный материал по рассматриваемому вопросу. Так, А. Стадницкий в своем описании осады Москвы Болотниковым сообщает, что в сражении между войсками Василия Шуйского и Болотникова 27 ноября участвовало «до 20 000 войска противной стороны», т. е. Болотникова[765]. Эта цифра важна в том отношении, что принадлежит очевидцу (А. Стадницкий был в это время в Москве) и находится в письме, датированном 2 декабря 1606 г. В этом же письме А. Стадницкий указывает, что, по рассказам перебежчиков, за несколько дней до сражения 27 ноября, в ночь на 17 ноября, «все телеги и всякую сволочь (