Захват землевладельцами-феодалами бортных ухожаев и превращение в результате этого бортников в крепостных крестьян означали коренной переворот в положении бортников, терявших вместе с землей и свободу. В этом и следует искать причину участия бортников в борьбе в Приволжье. В приведенном выше эпизоде, связанном с Долгой поляной, вместе с мордвой деревни Пастьяновой в борьбе против дозорщиков, угрожавших отобрать Долгую поляну, действуют и русские бортники, жившие в той же деревне. Этот характерный случай может служить как бы предвестником той совместной борьбы бортников и мордвы, которая развернулась в несравненно более крупных масштабах во время восстания Болотникова.
Период активного участия Приволжского района в восстании Болотникова падает на конец 1606 — начало 1607 г. Такая датировка времени активной борьбы в приволжских уездах может быть получена на основании материала «Арзамасских поместных актов». В «Отказной книге по Арзамасу», содержащей различного рода документы по вопросам землевладения (опубликованной в «Арзамасских поместных актах»), легко обнаруживается период прекращения деятельности арзамасской администрации, в лице арзамасского городового приказчика Ю. Лобанова, с 30 сентября 1606 г. по 21 января 1607 г. (документы идут в такой хронологической последовательности: 21 июня, 26 июня, 30 июля, 2 августа, 7 августа, 8 сентября, 13 сентября, 17 сентября, 17 сентября, 23 сентября, 30 сентября 1606 г., 21 января, 28 января 1607 г. и т. д. — «Арзамасские поместные акты», по оглавлению). Отмеченный хронологический перерыв в документах, занесенных в «Отказную книгу», не может быть объяснен утерей документов или какими-либо иными случайными причинами, так как текст «Отказной книги» сохранился полностью. Таким образом, отсутствие в книге документов за октябрь 1606 г. — январь 1607 г. свидетельствует именно о том, что в этот период прекратились самые действия арзамасской администрации по земельным делам.
Определение хронологии борьбы в Арзамасском уезде, сделанное нами на основании материала «Арзамасских поместных актов», подтверждается данными и других источников о борьбе в Приволжье (как это будет видно из дальнейшего изложения).
О самой борьбе в Приволжском районе в источниках сохранились лишь очень отрывочные и общие сведения, и только взятые во всей их совокупности эти данные позволяют составить хотя бы некоторое представление о характере и масштабах борьбы.
В «Новом Летописце» событиям борьбы в Приволжье посвящена краткая глава «О крепостоянии Нижнего Новаграда от воров». В этой главе, помещенной после рассказа о приходе Болотникова к Москве, но до главы о победе над Болотниковым в Коломенском, сообщается в общей форме о том, что «в та же времена собрався мордва и бортники и боярские холопи и крестьяне, приидоша под Нижней Новгород, осадиша. В них же старейшин два мордвина: Москов до Воркадин, и стояху под Нижним и многие пакости граду делаху»[1085].
Другой источник летописного типа, «Карамзинский Хронограф», сообщает несколько более подробные данные о движении в Приволжье. Рассказ «Карамзинского Хронографа» по форме представляет собой запись о походе воевод Василия Шуйского против восставших городов, но в отличие от обычных разрядных записей содержит и некоторые сведения о восставших и их действиях.
Рассказ «Карамзинского Хронографа» помещен после рассказа об осаде воеводами Шуйского Калуги и о их поражении Болотниковым. Закончив рассказ о событиях под Калугой сообщением о снятии воеводами Шуйского осады Калуги и отходе их в Серпухов, автор переходит затем к описанию событий в Приволжье: «Того ж 115 году от царя Василья посланы воеводы Григорей Григорьевичь Пушкин Сулемша да Сергей Григорьев сын Ододуров, а с ними ратные люди володимерцы, суздольцы, муромцы, а велено им итти на Орзамас и на Олатарь, что те городы и с уездами были в-ызмене — от царя Василья отложилися; и Орзамас и Олатарь с уезды привели к царю Василью. А на Олатаре воеводу Ждана Степановича Сабурова алаторские воры в воду посадили, а товарыща ево казанца Офонасья Степанова сына Нарманскова били и в тюрму сажали, а животы их пограбили. А Нижней Новгород стоял за царя Василья, от воров от руских людей был в осаде, а стояли под Нижним руские люди и бортники и мордва, а с ними был за воеводы место Иван Борисов сын Доможиров, нижегородец, да с ним выбраны два мордвина, Варгадин да Москов. И как они уведали, что царя Василья московские люди идут на Орзамаские и на Олатырские места, ис-под Нижнева воры разбежались»[1086].
В этом рассказе «Карамзинского Хронографа» бросается в глаза сходство в описании осады Нижнего Новгорода с рассказом «Нового Летописца». Очевидно, в основе данного рассказа «Карамзинского Хронографа» лежит тот же источник (вероятнее всего, какая-либо разрядная запись), что и использованный «Новым Летописцем».
Можно обнаружить и еще один источник рассказа «Хронографа». В одной из разрядных книг, опубликованных С. Белокуровым, имеется следующая запись о посылке Г. Г. Пушкина и С. Г. Ододурова: «Того ж году послал царь Василей воевод Григория Григорьева сына Пушкина да Сергея Ододурова с ратными людми под Муром, под Орзамас, под Олаторь, и городы многие поворотили царю Василью и ко кресту привели»[1087].
Сопоставляя эту разрядную запись с рассказом «Карамзинского Хронографа», не трудно убедиться в том, что, очевидно, автор «Хронографа» использовал именно такого рода запись. Однако и в этом случае автор «Карамзинского Хронографа» переработал свой источник на основании того запаса сведений (или источников), которыми он располагал.
Взятый в целом, рассказ «Карамзинского Хронографа» весьма интересен, так как позволяет гораздо более конкретно представить характер движения в Приволжье, чем это можно сделать на основании известия «Нового Летописца». Но вместе с тем он требует и критической оценки. Так, он явно неверен в части хронологии, относя поход Г. Пушкина и С. Ододурова к 1607 г. Эта ошибочная хронология объясняется самой манерой изложения в «Хронографе»; автор сначала закончил рассказ о Калуге, а затем перешел к новому эпизоду. Другая ошибка, допущенная «Хронографом», касается Мурома. В то время как разрядная запись помещает Муром в число городов, против которых были посланы Г. Пушкин и С. Ододуров, «Карамзинский Хронограф» исключает Муром из городов, бывших «в измене», и, напротив, называет «муромцев» среди ратных людей в отряде Г. Пушкина и С. Ододурова. Из этих двух версий о Муроме верной является версия разрядной записи, так как факт участия Мурома в движении приволжских уездов с бесспорностью устанавливается грамотой Василия Шуйского в Муром от 15 декабря 1606 г.[1088]
Центральное место в характеристике борьбы в Приволжском районе, однако, должно принадлежать актовому материалу и прежде всего грамоте Василия Шуйского в Свияжск от 25 ноября 1606 г. В этой грамоте особенно ценными являются данные, характеризующие борьбу нерусских народностей Приволжья. Одним из центров этой борьбы являлся город Курмыш. Грамота приводит показания одного московского стрельца, приехавшего в Москву из Казани и, таким образом, пересекшего весь район борьбы в Приволжье. Из этих показаний мы узнаем о том, что в Курмыше действовал «вор новокрещен арземаской помещик Ондрюшко Борисов сын Казаков, назвався князем, а приводит на Курмыше всяких людей ко кресту тем же воровством, будто царю Дмитрею, и в татарове и в черемису в горную к Ядрину городу послал к шерти приводить татарина, а к Москве де никаких людей проезжих и гонцов не пропущаег, грабит с воры, которые к нему прибрались, а иных побивает»[1089].
Таким образом, Курмыш являлся центром движения крупного района, охватывавшего татар, горных черемисов (мари) и мордву. Возглавлявший движение в Курмыше «новокрещен» Казаков, по-видимому, происходил из татарских мурз Арзамасского уезда, известная часть которых крестилась и вошла в состав русских служилых людей. Можно даже сблизить его с одним из таких мурз. В XVI в. некий «князь Шейсупов (по-видимому, выкрест из татар) получил в вотчину для крещения мордву села Казакова», в Арзамасском уезде[1090]. Если прозвище «Казаков» связать с селом Казаковым, то можно высказать предположение, что Андрей Казаков являлся одним из потомков князя Шейсупова, что и дало ему возможность «назваться князем». Провозглашение А. Казаковым себя «князем», приведение «к кресту» на имя «царя Димитрия» русского населения и рассылка людей для приведения к присяге («шерти») татар и горных черемис (мари); задержание царских гонцов и непропуск к Москве «никаких людей проезжих», равно как и расправы с ними — все это указывает на то, что борьба в районе Курмыша приобрела большой размах.
Важное дополнение к данным грамоты Василия Шуйского в Свияжск по вопросу о движении нерусских народностей Приволжья содержится в одной из редакций «Нового Летописца», в так называемом «Новом Летописце по списку князя Оболенского», где в числе городов, восставших против Василия Шуйского, названы также и Чебоксары. Известие это находится в главе, где говорится о приходе «царевича» Петра («вора Илюшки») в Путивль и об убиении воевод по городам, и представляет собой простую запись о том, что «в Чебоксарех тогда ж убиша воеводу Тимофея Исаева сына Есипова, и которые грады от Москвы отступиша, тех градов воевод всех побита»[1091]. Но, несмотря на свою краткость, оно ценно тем, что расширяет район восстания в Приволжье, включая в территорию, охваченную восстанием, также и район, населенный чувашами, в центре которого находились Чебоксары. Мы, таким образом, получаем возможность говорить и об участии чувашей в борьбе в Поволжье уже в 1606–1607 гг., тогда как другие источники, называющие чувашей среди участников борьбы народов Поволжья, относятся к 1609 и еще более поздним годам