Глава десятаяОборона Тулы и конец восстания
Тульский поход Василия Шуйского. Состав войска Шуйского. Выжидательный характер тактики Шуйского. Тактика Болотникова. Битва на реке Восме. Поражение Болотникова и продвижение воевод Шуйского к Туле. Битва на реке Вороньей. Поражение Болотникова и отступление его в Тулу. Осада Тулы войсками Шуйского. Безуспешность попыток Шуйского взять Тулу приступом. Проект «водного потопления» Тулы. Внутренняя история осажденной Тулы. Обстоятельства падения Тулы. Версии источников о падении Тулы. Вероломство Шуйского после падения Тулы. Судьба Болотникова и «царевича» Петра.
Тульский поход Василия Шуйского начался 21 мая 1607 г.
В специальных грамотах, разосланных по этому поводу патриархом Гермогеном по городам, сообщалось, что «пошел государь царь и великий князь Василей Иванович всеа Русии на свое государево и земское дело, на воров и губителей хрестьянских, майя в 21 день»[1314], предписывалось устройство специальных церковных церемоний — «молити господа бога» о ниспослании победы царю.
Патриарший грамоты были лишь одной из деталей, которыми подчеркивался чрезвычайный характер Тульского похода. Такой характер походу на Тулу придавался прежде всего фактом личного участия в нем самого царя. Больше того, в цитированном уже выше письме Н. де Мело содержится очень интересное сообщение о том, что, выступив в поход, Шуйский «присягнул под Серпуховом не возвращаться в Москву иначе как победителем, или же сложить голову в этом походе»[1315]. То, что именно Серпухов назван в этом известии местом торжественной клятвы Шуйского, не является случайным. Серпухов был пунктом сбора войск Шуйского, участвовавших в походе на Тулу, и местом ставки царя. В такой обстановке «присягание» Шуйского в Серпухове приобретало характер политического обязательства царя перед собравшимся там войском.
Первым этапом Тульского похода было формирование в Серпухове войска, предназначенного для осады Тулы.
Наиболее подробно этот процесс описывается у Паэрле. Рассказ Паэрле, несмотря на ряд неточностей и прямых ошибок, представляет тем не менее большой интерес. По словам Паэрле, «11 мая Шуйский выступил из Москвы со всем дворянством и многими гражданами. Он отправился под Тулу, чтобы, взяв ее, покорить потом другие города мятежные. Предприятие казалось не трудным: в войске его было по крайней мере 150 000 человек. Вышло напротив: засевшие в Туле мятежники оборонялись упорно и мужественно. Посему великий князь велел ополчиться всем москвитянам, которые только могли держать оружие, сам возвратился в Москву, а за ним пришло и все войско, которое собирали в окрестностях столицы, на пространстве 100 или 200 миль, целые шесть недель; потом в Кремле переписали и вооружили. . Кто не видал своими глазами этого войска, тот не поверит, что за народ собрал Шуйский: оно состояло большею частью из татар казанских, которые не только не умели стрелять, но и ружья никогда в руки не брали. Видя такую армию, мы уверились, что великий князь имел дело не с простыми поселянами»[1316].
Главная ценность рассказа Паэрле — это то, что перед нами рассказ очевидца, наблюдавшего процесс формирования войска Шуйского «своими глазами». Но вместе с тем Паэрле — не непосредственный участник этого процесса, а сторонний наблюдатель, к тому же иностранец. Этим объясняются и ошибки в дате начала похода Шуйского, и несомненное преувеличение размеров его войска, и, наконец, некоторая путаница в изложении, благодаря которой получается, что Шуйский дважды осаждал Тулу (сомнительное сообщение о том, что Шуйский «возвратился в Москву»).
Все эти моменты необходимо учитывать при решении вопроса о степени достоверности рассматриваемого рассказа Паэрле. Но, относясь с необходимой осторожностью к конкретным цифрам и датам, мы все же можем извлечь из рассказа Паэрле весьма важные данные. Прежде всего, эти данные касаются состава войска Шуйского. Паэрле ясно различает три составные части этого войска: «дворян», «граждан» и, наконец, «казанских татар».
Второе существенное сообщение Паэрле — это то, что собравшихся в Москве ратных людей «потом в Кремле переписали и вооружили». Это известие, несомненно, следует отнести к служилым людям — дворянам (ибо, как увидим ниже, местом сбора «даточных» людей был Серпухов). Таким образом, в связи с походом на Тулу, очевидно, имел место смотр служилых людей и занесение приехавших к Москве служилых людей в особые списки, вероятнее всего в десятни.
Сообщение Паэрле о съезде служилых людей к Москве в связи с походом Шуйского на Тулу подтверждается и Исааком Массой, который отмечает, что «как только царь выступил из Москвы, к нему стали стекаться со всех сторон ратники, ибо они, слыша, что царь одерживает победы, страшилися попасть под великую опалу, когда не явятся (к войску)»[1317]. Что под «ратниками»[1318] в данном случае Масса имеет в виду именно служилых людей — дворян, а не «даточных» людей, видно из его объяснения мотивов, которыми руководствовались «ратники», «стекаясь» к Шуйскому: боязнь опалы, т. е. лишения своих земельных владений. Кроме того, Масса специально останавливается и на вопросе о сборе «даточных» людей с монастырских вотчин, указывая, что «также и монастыри были обложены повинностями, каждый сообразно своим силам, и каждый должен был выставить ратников сообразно своему достоянию»[1319]. Сбор «даточных» людей наряду с формированием «боярских полков»[1320] (т. е. полков служилых людей) являлся одной из основных задач правительства Шуйского в процессе подготовки похода на Тулу.
Сохранившаяся грамота Шуйского белозерскому воеводе от 11 июля 1607 г. по поводу сбора «даточных» людей дает возможность составить общее представление о том, как осуществлялась эта операция. В грамоте отмечается, что «в нынешном 115-м году по нашему указу збирали вы (белозерские власти. — И. С.) на нашу службу з Белаозера, с посаду и з Белазерского уезду, с наших с дворцовых сел и с черных волостей, и с патреярших и с митрополичих, и со владычных, и с манастырских, и со вдов, и с недорослей, и с неслужилых детей боярских, и с приказных людей, с сохи по шти человек, по три человеки конных да по три человеки пеших, а запас тем ратным людем велено имати на два месяца, опричь проходу, как на нашу службу придут в Серпухов»[1321]. Таким образом, сбором «даточных» людей были обложены все категории неслужилых земель, начиная от посада и кончая монастырскими землями. Нет сомнения, что этот сбор «даточных» людей охватывал всю территорию Русского государства (точнее, те его районы, на которые распространялась власть Шуйского). Правда, прямых данных об этом, в виде текста царского указа, у нас нет[1322]. Но к такому выводу можно притти на основании ряда косвенных сведений, имеющихся в источниках.
Так, например, сохранились данные о сборе «даточных» людей для Тульского похода Шуйского с черных земель Сольвычегодского уезда. Среди коллекции отписок об уплате податей деревни Выдрина, Сольвычегодского уезда, опубликованных С. Б. Веселовским, имеется отписка о том, что «лета 7115 году, июня в 18 день заплатил Меньшик Кознецов с четверти Выдрина, с белкы с четью, целовальнику Тимоше Петрову в ратново человека, что наняли по государеву наказу Василъя Ивановича всея Русии, что ити ратным по(д) Тулу, а з белки платил по 11 алтын»[1323]. Таким образом, «государев наказ» о сборе «даточных» ратных людей распространялся и на Сольвычегодск.
Аналогичные данные для Ярославля сообщает В. Диаментовский. Так, он отмечает в своем дневнике под 19 июня н. ст.: «Пришли грамоты от Шуйского в Ярославль, чтобы снова выставили определенное количество посошных людей на войну (sochowników, a po naszemu z lanników), что вызвало сильный ропот против царя, из-за которого и так много крови пролилось»[1324]. Тот же В. Диаментовский сообщает (под 24 июня) о тревоге среди поляков, вызванной появлением под Ярославлем отряда в несколько сот человек во главе с князем Голицыным, который после нескольких дней стоянки ушел «к Москве»[1325].
Едва ли может быть сомнение в том, что грамоты Шуйского в Ярославль явились результатом того самого указа о сборе «даточных» людей, о котором говорится в грамоте на Белоозеро. Что касается второго из приведенных известий В. Диаментовского, то трудно решить, из кого состоял отряд князя Голицына, но бесспорно то, что он также направлялся «к Москве», т. е. к Шуйскому.
О «даточных» людях в связи с походом Шуйского на Тулу упоминают и приходо-расходные книги Иосифо-Волоколамского монастыря[1326]. Довольно полно отразили процесс сбора «даточных» людей и участие их в Тульском походе Шуйского также приходо-расходные книги Кирилло-Белозерского монастыря[1327]. Наконец, в одной из разрядных записей об осаде Тулы Шуйским прямо говорится о том, что «збирали со всех людей да[то]шных людей»[1328].
Третьей составной частью войска Шуйского являлись татарские отряды. «Карамзинский Хронограф» дает подробный перечень этих отрядов, отмечая, что вместе с Шуйским под Тулой были «Казанскова царства ис Казанских городов и пригородков мурзы, и тотаровя, и чуваша, и черемиса многие люди, и Рамановские и Арзамаские князи и мурзы и служивые татаровя»