Уэллс ожидал, что Сорен даст им какие-то указания, но вместо этого она повернулась и жестом приказала второй группе пленников подойти к воде.
Эта группа целиком состояла из девушек. Уэллс дернулся и всмотрелся. Он помнил, что по дороге сюда Защитники упоминали «лучших из ваших женщин», но ни разу не видел ни одной и не мог даже предположить, кого схватили.
И вот они стояли перед ним, дрожа, все в одинаковых белых платьях без рукавов. Восемь девушек из лагеря. Сердце у него упало, когда он увидел Лину и Октавию, и заболело, когда он разглядел Гласс. Подруга его детства уже вынесла столько страданий, а теперь ей предстояло еще более суровое испытание. Люк, наверное, с ума сейчас сходит. И Беллами тоже. К счастью, девушки выглядели невредимыми. Но у Уэллса щемило сердце, когда он представлял их здесь, среди этих чудовищ.
Уэллс сделал глубокий вдох и заставил себя успокоиться. Если окажется, что Защитники ранили кого-то в лагере, Уэллс заставит их за это ответить. Но еще не время.
Гласс поймала взгляд Уэллса и в ужасе посмотрела на него. Он читал ее лицо, как книгу. Она испугалась из-за того, что его тоже схватили, но и обрадовалась, что он рядом. А еще боялась новых горестей.
Девушки входили в воду, коротко вскрикивая. Уэллс пытался поймать взгляд Октавии, но та просто смотрела перед собой и кривила губы, входя в речную воду.
– Можете остановиться, – снова сказала Сорен, широко раскидывая руки. Девушки встали в нескольких ярдах перед Уэллсом и повернулись, глядя на Сорен.
– Добро пожаловать, новые друзья. Ваше появление среди нас – настоящее благословение.
Голос у нее был теплый, а лицо доброе. Но Уэллс не позволил подобным нюансам отвлечь его от того факта, что с этими людьми что-то было сильно не так.
– Земля завершила свой непосильный труд и привела вас сюда. Вы выросли в других общинах, отличающихся от нашей, и привыкли к другим обычаям. – Она посмотрела наверх. – Некоторые из вас, насколько я поняла, явились сюда с небес. Мы уважаем ваше прошлое. Но пришла пора избавиться от него и начать жизнь заново. Вы станете чисты, как младенцы. Когда я опущу руки, – а Сорен все еще держала их разведенными в стороны, – окунитесь в воду с головой и вставайте, обновленные.
Ее руки упали. Уэллс, как было велено, опустился в ледяную воду. Он открыл глаза и успел удивиться проплывшей рядом флуоресцентной рыбе, а потом встал, хватая ртом воздух. Вода медленно стекала с него.
– Теперь, когда ваши тела очистились, я прошу вас очистить свой разум, – Сорен смотрела на пленников. – Не от знаний или навыков. Это дар самой Земли. Забудьте о своих убеждениях. Избавьтесь от того, что привыкли считать правдой. Вступите в наши ряды чистыми. Станьте сосудами, в которые Земля сможет излить свою мудрость – и тогда вы сможете встать на путь Защитника и войти в нашу общину, последнюю и единственную империю, если будет на то воля Земли.
– Если будет на то воля Земли, – повторил Уэллс вместе со всеми. Если притворяться, что он ведется на эту ерунду, то можно завоевать их доверие… и использовать против них самих.
– Ну а теперь, – радостно сказала Сорен, – будем праздновать! – Она улыбнулась и поманила их к себе. Первыми из воды вышли девушки, а потом мужчины.
Уэллс протер глаза от воды и увидел поодаль большое прямоугольное поле, поросшее травой. Там стояли столы, а на них – еда и питье. Когда Уэллс вышел из реки, невысокая женщина в белом протянула ему полотенце.
– Спасибо, – сказал он. В ответ женщина только моргнула и убежала.
Уэллс прошел на площадку, разглядывая полные еды корзины. Интересно, какие из них были украдены из его собственного лагеря? Этот бушель румяных яблок? Сладкий картофель? Булочки, испеченные из чужой муки? Уэллс взял всего понемногу и отошел от столов, разыскивая Грэхема и Эрика.
Он посмотрел на речной берег, где задержались две девушки. Они склонились друг к другу, как будто разговаривали. Блондинка нервно оглядывалась через плечо. Это были Гласс и Октавия. Что бы они ни обсуждали, их разговор был не настолько тайным, как им казалось. С поля на них смотрела женщина в сером. Гласс заметила Уэллса и что-то произнесла одними губами, но он покачал головой, тускло улыбнулся в ответ, пытаясь скопировать безмятежное выражение лиц Защитников, и жестом подозвал Гласс и Октавию к себе.
Он нашел местечко на одеяле рядом со стенами крепости и сгрузил туда еду. Через несколько минут подошли Гласс и Октавия, сели рядом. Уэллс заставил себя не смотреть на Защитников, которые оценивающе наблюдали за ними.
– Ты в порядке? – спросила Гласс, быстро обнимая его.
– Да. Продолжай улыбаться.
Она послушалась. Октавия тоже улыбалась, но совсем не так убедительно.
– Мы собираемся бежать, – сказала она сквозь зубы. – У реки привязано несколько лодок. Как только сможем, сразу побежим к ним.
Уэллс почувствовал, как в запястьях и на шее забилась кровь. Он продолжал улыбаться.
– Когда?
Фальшивая улыбка Октавии исчезла, когда девушка решительно сжала губы.
– Как можно скорее. Может быть, сегодня.
– Подожди, – прошептал Уэллс и тут же уважительно кивнул блондинке в сером, прошедшей мимо. Когда она отошла, он откусил кусок яблока и вытянул ноги.
– Что бы вы ни задумали, подождите. Рано еще.
– Почему? – Октавия сузила глаза.
– Еще не время, – ответила за него Гласс.
– Точно, – Уэллс предложил ей кусок яблока. Гласс вежливо кивнула и отвела глаза.
– А как по мне, самое время, – заявила Октавия и потянулась за куском яблока, от которого отказалась Гласс, – лодки привязаны там прямо сейчас. Мы можем…
– Что мы можем? – быстро зашептал Уэллс. Поле быстро наполнялось людьми, и разговаривать становилось опасно. – Грести, пока нас не пристрелят?
Октавия нахмурилась, но явно задумалась.
– Это может быть первым пунктом плана, – терпеливо сказал Уэллс, – но у нас нет оружия, никто нам не поможет, и нам пока еще не доверяют настолько, чтобы снять охрану. Даже если мы сумеем убежать и добраться до дома, Защитники просто двинутся следом и еще раз на нас нападут. Только будет еще хуже.
– А что ты предлагаешь? – тихо спросила Гласс, отщипывая уголок несвежего каравая и катая в пальцах хлебные шарики.
– Мы станем Защитниками, – заявил Уэллс, – все мы. Грэхем, Эрик, Кит и другие парни из лагеря, все в деле. Поговорите с остальными девушками и расскажите им. Мы сделаем все что угодно, чтобы нам стали доверять, чтобы Защитники решили, что мы хотим быть с ними. А когда охрану снимут и у нас появится оружие, мы получим и шанс добраться до дома.
Октавия затихла, и Уэллс какую-то секунду боялся, что сейчас она начнет громко спорить с ним прямо здесь, в окружении врагов. Но она медленно кивнула и посмотрела на него.
– Дело долгое… ладно, я с тобой, Яха.
Уэллс улыбнулся и посмотрел на Гласс, ожидая, что та тоже согласится. Но она смотрела куда-то вдаль, и на лице ее застыло странное выражение. Впервые за долгие годы дружбы он не смог понять, о чем она думает.
Может быть, она мечтает о Люке? Хотя нет, точно нет. В ее взгляде не было боли, только задумчивость.
– Гласс? Присоединяешься к нам? – спросил Уэллс.
При звуках своего имени она дернулась и повернулась к нему.
– Что? А, да. Конечно.
По ее лицу промелькнуло нечто, что он с легкостью узнал. После всех этих лет и множества общих тайн он всегда понимал, когда она врет.
Глава 14Беллами
Скорчившись за мокрой кучей гниющих веток, Беллами наблюдал за закатом над самым большим зданием, которое видел в жизни.
Вот оно, это место. И нужный момент тоже наступил. У них ушло слишком много времени, чтобы добраться сюда. В последний день похода земля под ногами сделалась топкой и требовала осторожности, руины заброшенного города, то и дело встречавшиеся в лесу, пугали, повсюду торчали холмы и холмики. Но наконец-то они были на месте, и нельзя было терять ни секунды. Каждая секунда ожидания может обернуться чем-нибудь ужасным для Октавии, Уэллса и остальных пленников.
Несколько минут назад из здания вышла группа мужчин в белом, а за ними катились фургоны. При виде их внутри Беллами как будто прорвало плотину, сдерживающую гнев, и он с огромным трудом удержался, чтобы не броситься на них. После этого ничего не происходило, ни товарищи Беллами, ни их враги не предпринимали никаких действий.
– Пошли, – прошептал Беллами.
– Солнце садится, – осторожно сказала Кларк, – может быть, нужно отойти и встать лагерем где-нибудь, откуда мы сможем наблюдать за периметром? – она смотрела в сторону, как будто боялась увидеть Беллами.
– Отличный план, Гриффин, – с энтузиазмом кивнул Пол. – Под покровом тьмы будет лучше.
«Что вы все об этом знаете? – хотел спросить Беллами. – Ты был «офицером» на космическом корабле, где не было ни ночи, ни врагов». Но потом он увидел, что остальные тоже согласно кивают, и вздохнул. Он не сможет взять эту крепость штурмом в одиночку. Ему нужны все остальные, и если они хотят отступить, значит, так и будет. Пока.
Беллами встал и потянулся, пытаясь выпрямить спину, а Пол вдруг сказал.
– Кому-то одному нужно остаться, чтобы наблюдать за крепостью. Беллами? – В его глазах был вызов.
– Я останусь, – вмешался Феликс, разбивая напряженную тишину, – только пришлите кого-нибудь рассказать, где вы встали, чтобы я смог сообщить, если что-то случится.
Пол казался разочарованным, но все равно согласно кивнул и сказал остальным:
– Пригнитесь и не шумите.
Беллами никогда не слышал такого громкого шепота.
Они тихо двинулись вперед по одному, возвращаясь по своим же следам. Кларк задержалась, чтобы дождаться Беллами.
– Как тебе мой план? Мне показалось, так у нас больше шансов.
– Да. Отлично, – он не смотрел ей в глаза. С прошлого вечера они едва обменялись несколькими словами. Беллами чувствовал себя так, как будто его рвут на две части. С одной стороны, ему хотелось обнять ее и попросить прощения за то, что он ведет себя как последний идиот. Но при этом он был совершенно не готов простить ее. Что еще сделать, чтобы она начала ему доверять?