– Что? Когда? – У Уэллса даже челюсть отвалилась.
– Я уговорила Защитницу, которая следила, как мы стираем, что нужно помыть и лодки, потому что они прикасаются к драгоценной реке. С тех пор она всегда ставит меня на мытье лодок, и как только она отворачивается, я хватаю весло и тренируюсь.
– Ты невероятная, – улыбнулся Уэллс.
Она пожала плечами и улыбнулась в ответ:
– Иногда случается.
С этими словами она подхватила блюдо и быстро вышла из комнаты.
Когда Уэллс поел, Дуб вернулся, чтобы проводить его в казарму. По дороге Дуб все время болтал:
– Мать говорит, что мы пустим здесь корни. Но это вовсе не значит, что с нашей работой покончено. Мы пойдем вверх и вниз по реке. Здесь могут быть другие поселения, и мы найдем их. Мы построим другие крепости, вроде этой. И будем продолжать, пока на Земле не останется никого, кроме нас, если будет на то воля Земли.
– Если будет на то воля Земли, – голос Уэллса сочился сарказмом, но Дуб ничего не заметил.
Когда они сворачивали за угол, Защитник схватил Уэллса за плечо.
– И ты во всем этом поучаствуешь, парень! Ты доказал свою верность. Думаю, ты принесешь немало пользы.
– Спасибо, Дуб, – мрачно ответил Уэллс.
У входа в казармы Уэллс увидел двоих Защитников, которые всего пару часов назад утащили его в подвал на допрос. Теперь они улыбнулись ему и пожали руку.
– Слышали, сегодня ты принес свою первую жертву, – приподнял бровь один из них, – Земля будет довольна. Добро пожаловать в наши ряды.
Уэллс выдавил благодарность сквозь сжатые зубы. Как-как эти люди называли убийства? Жертвоприношениями?
Дуб открыл для Уэллса дверь казарм и проводил его до клетки. Все остальные уже спали.
– Отдохни, сынок, – сказал Дуб, запирая его, – завтра, на рассвете, ты окончательно станешь Защитником. Для этого тебе понадобится много сил. Скоро мы за тобой вернемся.
Когда Дуб ушел, Уэллс свернулся клубочком на своей подстилке.
– Эрик, – шепотом позвал он соседа. Тот не ответил. Судя по ровному тяжелому дыханию, Эрик спал и видел сон. У Уэллса упало сердце. Если он не сможет поговорить с парнями сегодня, останется только завтрашнее утро. Он понадеялся, что этого хватит.
Дверь в спальню распахнулась.
– Подъем, новобранцы! – бодро крикнул Дуб и прошелся по комнате, отпирая клетки, – скоро рассветет! Одевайтесь, и мы за вами вернемся. Сегодня вы станете Защитниками, если будет на то воля Земли.
Когда Дуб ушел, новобранцы выбрались из своих клеток. Уэллс пытался хотя бы взглядами обменяться с Эриком и Китом, но те отводили глаза. Молоденький парнишка, который был вместе с ними на ферме, посмотрел на Уэллса.
– Мы слышали, что ты убил Грэхема.
Так вот почему вчера они не отозвались. Они не знали, можно ли ему доверять.
– Я не убивал, – резко сказал Уэллс, – Грэхем покончил с собой, чтобы спасти нас.
Он задержал дыхание, а по комнате побежали удивленные шепотки. Уэллс выступил вперед.
– Грэхем хотел сбежать домой вместе с остальными, но вместо этого умер, как герой.
Плечи Уэллса напряглись. Он смотрел, как парни не из их лагеря, примерно десяток, обдумывали его слова. Они обменивались нервными взглядами, и под этой естественной реакцией Уэллс прекрасно видел их слабость.
Но они начали надеяться. Уэллс подошел к парнишке с фермы.
– Как тебя зовут?
– Коб, – опасливо ответил тот.
– Коб, – повторил Уэллс с улыбкой, – рад познакомиться. Я Уэллс. А ты откуда, Коб?
Все в комнате как будто вздохнули разом. Уэллс знал, что этот вопрос под запретом. Предполагалось, что прошлое они смыли с себя в реке.
– Я… я отсюда, – замялся Коб, – я из Камня.
Уэллс терпеливо покачал головой:
– А до этого?
Коб побледнел, но все же ответил со вздохом:
– Я жил в горах.
– Расскажи.
– Наша деревня совсем маленькая, – парнишка вдруг поник головой, – была совсем маленькой. Она стояла в горной долине, примерно в неделе пути отсюда. Защитники нашли нас и схватили меня. Мы держали овец и коз. Мама пряла шерсть, а отец… отец, – он замолчал, захваченный воспоминаниями об утраченном. В глазах у него стояли слезы.
Уэллс сжал его плечо, а потом перешел к следующему новобранцу – крупному, чуть старше остальных.
– А ты?
– Мы смыли прошлое в реке, – мрачно ответил тот.
Уэллс кивнул и задумался. То ли этот парень в самом деле уверовал, то ли счел происходящее проверкой. Все вокруг так боялись, что Уэллс почти видел этот страх в воздухе. Новобранец постарше смотрел на него подозрительно.
– Мой дом, – громко сказал Уэллс, – в нескольких днях пути к западу. Это лагерь, который сто человек построили собственными руками, своими потом и кровью, после приземления на эту планету. Мы долго и усердно трудились, чтобы создать свой дом, и будь я проклят, если когда-нибудь это забуду просто потому, что кучка убийц утверждает, что этого «хочет Земля». – Он пальцами изобразил в воздухе кавычки, и вокруг послышались неуверенные смешки.
– Каждое утро я просыпаюсь и мне кажется, что я там, – продолжил Уэллс с колотящимся сердцем, – а когда я вспоминаю, что случилось с моим домом и людьми, которых я любил, единственное, что заставляет меня вылезать отсюда, – он ткнул пальцем в клетку, – это месть.
Теперь кивали многие. Эрик посмотрел на Кита, и в их глазах засветилась тихая надежда.
– Ваш разум принадлежит только вам, – Уэллс говорил все громче, прохаживаясь вдоль ряда, – но я скажу, о чем думаю я. Я думаю, что эта гребаная река ничего не смыла. Я думаю, что вы все сильны и злы, как никогда, и хотите домой. – Он указал на закрытую дверь. – Я не знаю, люди ли они после всего того, что совершили. Но мы люди. Наша память дорога нам. Наши дома тоже. Наши друзья.
Один за другим новобранцы вставали, и лица их горели гневом, как факелы.
– Я думаю, что ни секунды больше не желаю жить, как они, – кричал Уэллс, и остальные тоже кричали. – Когда они отведут нас в сердце крепости, мы нападем на них. Наш плен закончится сегодня. Кто…
Раздался невероятной силы грохот, от которого задрожали стены и пол, который отдался в костях. Уэллс упал на бок. С потолка посыпалась штукатурка. Парни медленно поднимались, восстанавливали равновесие и непонимающе оглядывались.
– Что происходит? – крикнул Эрик.
«Кто-то взорвал эти гребаные стены, вот что…» – подумал Уэллс, но не успел сказать это вслух, потому что раздался еще один взрыв, на этот раз ближе. Стены вокруг них опасно задрожали. Уэллс поднялся на ноги и побежал к двери.
– Вперед! – закричал он остальным, зовя их за собой.
– Куда мы? – спросил Коб, схватив Уэллса за руку.
Еще один взрыв потряс пол, и послышались крики, такие громкие, что Уэллсу тоже пришлось орать:
– Как насчет дома?
– Отличная идея! – радостно оскалился Коб.
Глава 28Гласс
Наступил самый темный час перед рассветом, и это должно было наконец случиться.
Церемония Поиска Пары.
Марго растолкала Гласс несколько минут назад и велела идти к остальным новеньким девушкам. Вести их навстречу новой судьбе. Колени у Гласс дрожали. Она выбралась из постели, натянула белое платье и собрала волосы сзади. Этого не будет. Уэллс должен был уже придумать план побега. Разве могла Октавия его не найти? В желудке Гласс как будто лежал комок свинца.
Гласс шла по темным коридорам крепости, словно оглушенная. Марго следовала за ней. Когда они дошли до женской норы, Марго открыла дверь, и Гласс вошла. Ее руки дрожали.
Все девушки уже проснулись и сидели на ковриках, опрятно одетые и причесанные для церемонии. Гласс поймала взгляд Октавии, но та сделала невозмутимое лицо.
– Пришло время, – сказала им Гласс. Девушки шли мимо нее и выходили в дверь. Октавия стиснула руки. Марго вела их вперед, а Гласс замыкала строй. Она старалась идти ровно, но все время оглядывалась – то на отходящий влево коридорчик, то на разбитую тропинку за горой мусора. Она искала выход. Хоть куда-нибудь.
Еще не поздно. Вместо того чтобы идти к Сердцу Камня, она может взять своих подруг и пойти в другую сторону. Она сможет довести их до ворот. А дальше что?
Смогут ли они одолеть Защитников, стоящих у каждого выхода? А если и смогут, хватит ли им сил сбежать и выжить за пределами крепости, когда уже начинается зима и впереди ждут черт знает какие еще опасности?
Гласс остановилась и закрыла глаза. Решительно набрала в грудь воздуха, чтобы предупредить одетых в белое девушек, что их ждет впереди. Но не успела она сказать ни слова, как Октавия бросилась к ней и схватила за руку. Марго далеко впереди, в начале строя, ничего не заметила.
– Рано еще, – прошипела Октавия на ухо Гласс, – у Уэллса есть план. Скоро начнем. Мы должны просто быть готовы бежать.
Октавия скользнула вперед, чтобы встать на свое место в строю. Ошеломленная Гласс оглядела остальных и заметила угрюмые улыбки и стальной блеск в глазах. Все они знали.
Гласс посмотрела на Октавию, та коротко кивнула, а потом высоко подняла голову и стала смотреть перед собой пустым взглядом.
Значит, вперед.
Гласс шла за строем, а ее собственное сердце громко бухало о ребра всю дорогу до сердца крепости.
И только когда они добрались до места, она споткнулась. Они зашли не туда! Она где-то ошиблась с поворотом! Гласс уже выучила каждый дюйм этого места, оно запечатлелось у нее в сердце и мозгу, так что она уверена была, что идет правильным путем. Но… нет, это невозможно.
Посередине сада высилась ужасающая конструкция: что-то вроде шатра, аккуратно сложенного из костей. Из человеческих костей. На нем стояла Высшая Защитница, похожая на жрицу, готовую благословить свою паству.
Оглядев строй девушек, Сорен заметила Гласс и послала ей ту любящую улыбку, от которой Гласс раньше становилось так тепло. Раньше при виде этой улыбки она чувствовала себя нужной, особенной. Но теперь Гласс понимала, чту маскирует эта улыбка: ее доброта и нежность не позволяли сразу заметить, как Сорен промывает мозги окружающим. Убеждает их, что ужасная церемония Поиска Пары – хороша и естественна.