– Отец, приди в себя! – прошипел он. – Вспомни, где мы!
Журден рухнул на колени, все еще сжимая пергамент. Побледнев, как луна, он уставился в пустоту.
Люк метнулся вперед и выхватил листок у него из пальцев. Медленно и тихо он встретился со мной взглядом и протянул мне письмо.
Я не знала, что могло так разгневать Журдена. Мои глаза побежали по завиткам слов, и мир вокруг раскололся.
Дэвин Мак-Квин!
Мне показалось, что лучше уведомить тебя: я продлил твою жизнь лишь по одной причине, и она не имеет ничего общего с твоей страстной мольбой вчерашним утром. У тебя есть кое-что, принадлежащее мне, нечто очень ценное, и я хочу это вернуть.
Девушка, которую ты зовешь Амадиной и которая считает себя твоей дочерью, – на самом деле моя. Она – моя законная наследница, и я прошу тебя освободить ее от прежних уз и отправить в Дамэн. Карета будет ждать снаружи.
Лорд Брендан Аллена.
– Это ложь, – прошипела я, смяв пергамент в руках, как минуту назад сделал Журден. – Отец, он тебе лжет.
Оступаясь среди разбросанных по полу яблок и ломтей хлеба, я опустилась перед ним на колени. Заключила его лицо в ладони, вынуждая Журдена взглянуть на меня.
– Этот человек, лорд Аллена, мне не отец.
– Почему ты скрывала это? – выдохнул Журден, не обратив внимания на мои жаркие слова.
– Я ничего не скрывала! – вскричала я. Гнев вскипел в сердце, ожесточив меня. – Я ни разу не видела своего отца и не знаю его имени. Я незаконнорожденная и нежеланная. Этот лорд играет с вами. Я – не его дочь!
Журден наконец взглянул на меня:
– Ты уверена, Амадина?
Я не смогла ответить, и это колебание уязвило меня, подтвердив, что я совсем не уверена.
Я подумала о том вечере, когда попросила Вдову скрыть от Журдена имя отца… Она не хотела, но сделала это по моей просьбе. Журден верил, как и я, что мой отец служил в доме Аллена, но не думал, что он окажется лордом.
– Ты сказала ему, что происходишь из его Дома? – глухо поинтересовался Журден.
– Нет, я ничего ему не говорила, – пробормотала я, осознав. Как Аллена мог узнать меня?
Это не могло быть правдой…
Журден кивнул, видя мое смятение и словно читая мои мысли.
– Он – твой отец. Как иначе он узнал бы тебя?
– Нет, нет, – шептала я. Мое горло сжалось. – Не может быть.
Я отрицала это, но нити моей жизни стали сплетаться воедино. Почему дедушка так хотел меня спрятать? Потому что мой отец был могущественным и опасным мэванским лордом.
Но самое главное… он каким-то образом узнал меня.
Я смотрела на Журдена. Он – на меня.
– Хочешь знать, почему я ненавижу Брендона Аллена? – прошептал он. – Брендон Аллена предал нас двадцать пять лет назад. Он зарубил мою жену, забрал ее у меня, а теперь он заберет и тебя.
Журден встал. Я замерла на корточках на полу, слыша, как он ушел в спальню и запер дверь.
Я все еще сжимала в руках письмо. А затем порвала его – клочки разлетелись, как снег, – и поднялась на ноги.
Я посмотрела на Люка. Он глядел на хаос на полу, но поднял голову, когда я подошла.
– Я докажу, что он лжет, – пообещала я с гулко бьющимся сердцем. – И приеду с д’Арамитцем в Миствуд.
– Амадина, – прошептал Люк, сжимая мое лицо в ладонях. Он хотел сказать что-то еще, но слова между нами превратились в прах. На прощание брат нежно поцеловал меня в лоб.
Почти не чувствуя земли под ногами, я вышла из дома в утренний дождь. Во дворе стояла обещанная Аллена карета, которая должна была увезти меня в Дамэн. Я направилась к ней. Мои волосы и платье промокли, когда я опустилась на обитую бархатом скамью.
Дождь барабанил по крыше, карета тряслась на ухабах, а я размышляла о том, что скажу Аллена.
Он верил, что я – его внебрачная дочь.
Я так не думала, но тень сомнения была хуже кинжала, который вонзил в меня Райан. Скорее всего, лорд мучал старого врага, используя меня. Этим вечером я войду в зал Дамэна и притворюсь, что польщена, попрошу доказательств, которые он не сможет предоставить, и опровергну его слова.
Я обдумывала этот план на протяжении десяти миль и к тому времени, как карета въехала во двор Дамэна, была готова встретиться с лордом.
Я вышла в дождь, над головой сверкнула молния, разбив небо надвое. Совсем как я, подумалось мне. Я – Бриенна, две в одной.
Я шла на звук музыки, исполняемой Мириай, на свет и тепло главного зала. Валенийцы собрались за столом для ужина. В очаге ревел огонь, в нишах сверкали геральдические олени. Я прошла по проходу величественного зала к ступеням помоста и остановилась перед ним. Раскрыла ладони, чувствуя, как дождь струится по волосам.
– Здравствуйте, отец, – проговорила я. Мой голос птицей взлетел к стропилам в вышине.
Брендан Аллена улыбнулся:
– Добро пожаловать домой, дочь.
Глава 28. Расколотое сердце
– Райан, освободи законное место моей дочери.
Я увидела, как Райан вздрогнул, потрясенный отцовской просьбой. Его лицо перекосилось от ярости. Он ненавидел меня, потому что его самый большой страх прямо сейчас воплотился в жизнь.
Потерянная дочь вернулась, чтобы забрать то, что принадлежало ей по праву. Я позволила ему встать лишь для того, чтобы посмотреть, как он справится с этим. Затем подняла руку и сказала:
– Пока Райан может оставаться на своем месте. Я хочу поговорить с вами наедине, отец.
В глазах Аллена, бледно-голубых, как тонкий лед на поверхности пруда, зажглось любопытство. Но, наверное, он ожидал этого, потому что сразу поднялся и подал мне правую руку.
Я поднялась на помост, обошла стол и вложила пальцы в его ладонь. Он вывел меня из зала – вверх по лестнице, по коридору, в котором я еще не была. Мы оказались в его личном крыле, шли сквозь бесконечную череду роскошно обставленных комнат.
Первую из них можно было назвать гостиной, местом встречи знакомых и друзей. В ней пылал огромный камин и стояло несколько кресел, обтянутых овчиной. На стене висел огромный гобелен с изображением оленя в прыжке, из груди которого торчат стрелы. Вокруг было так много звериных голов, что, казалось, они следили за мной, огонь отражался в стеклянных глазах.
– Сядь, дочь, и скажи, что из напитков тебе принести, – произнес Аллена, отпуская мою руку, чтобы подойти к шкафу, на полках которого сверкали бутылки вина, глиняные кувшины эля и семейство золотых кубков.
Я села в ближайшее к огню кресло, дрожа в мокром платье:
– Я не хочу пить.
Я почувствовала на себе его взгляд, но продолжила смотреть в огонь, слушая, как он налил себе выпить. Аллена вернулся ко мне и сел в кресло напротив.
Лишь когда воцарилась тишина, я встретилась с ним взглядом.
– Только посмотри на себя, – прошептал он. – Ты прекрасна, как и твоя мать.
Эти слова разозлили меня.
– Поэтому вы узнали меня?
– Когда ты вошла в королевский зал, я принял тебя за твою мать. Подумал, что она вернулась, чтобы преследовать меня, – ответил он. – Пока ты не посмотрела на меня. Тогда я все понял.
– Гм.
– Ты мне не веришь?
– Нет. Мне нужны доказательства, милорд.
Он положил ногу на ногу и сделал глоток вина, не отрывая от меня пристального взгляда голубых глаз.
– Хорошо. Я могу тебе их предоставить.
– Почему бы вам не начать с рассказа о том, как вы встретили мою мать?
– Твои мать и дед посетили одну из моих охот, восемнадцать лет назад, – начал Аллена голосом гладким как шелк. – За три года до этого у меня умерла жена. Я продолжал оплакивать ее и не мог и представить, что посмотрю на другую женщину, пока не появилась твоя мать.
Мне потребовались все силы, чтобы подавить насмешку и скрыть сарказм. Я держала себя в руках, молчала, позволяя ему говорить.
– Твои мать и дед гостили здесь месяц. За это время я влюбился в нее. Когда она вернулась в Валению, я не знал, что она носит под сердцем ребенка. Мы начали переписываться, и, как только я узнал о тебе, тут же попросил ее вернуться в Мэвану и выйти за меня. Твой дед не позволил этого, считая, что я совратил его дочь.
Мое сердце упало. Все, что он говорил, можно было принять за правду: он упомянул моего деда. Но я все еще молчала и слушала.
– Твоя мать написала мне в день твоего рождения, – продолжил Аллена, – о дочери, долгожданной и желанной. Через три года она перестала писать. Твой дед оказался достаточно учтив, чтобы уведомить меня о ее смерти, сообщить, что ты – не моя и у меня нет на тебя прав. Я терпеливо ждал, пока тебе не исполнилось десять, и написал тебе письмо. Я понимал, что дед тебе его не покажет, но все равно просил тебя приехать ко мне.
В десять лет… дед увез меня в Магналию, чтобы спрятать. Я едва могла дышать…
– Не получив от тебя ответа, я решил нанести ему небольшой визит, – рассказывал дальше Аллена. – В его доме тебя не оказалось. Он не сказал мне, где спрятал тебя. Но я терпеливый человек. Я ждал твоего совершеннолетия, пока тебе не исполнится восемнадцать и ты будешь вольна в своих решениях. Вообрази мое потрясение, когда ты вошла в тронный зал. Я подумал, что ты наконец явилась, чтобы встретиться со мной. Я хотел выступить вперед и признать тебя, но тут с твоих губ сорвалось это имя. – Рука лорда сжала кубок, а ревность и зависть превратили лицо в маску. – Ты сказала, что Мак-Квин – твой отец. Я решил, что ошибся, что глаза обманули меня. Но затем ты назвалась госпожой страсти, и все встало на свои места. Твой дед спрятал тебя, сделав одной из избранных, а Мак-Квин удочерил. Так что я предложил приютить тебя здесь, чтобы лучше узнать и защитить от гнева короля. А затем эта капризная собака укрепила мои подозрения.
– Собака?
– Несси, – пояснил Аллена. – Она всегда ненавидела чужих, но ты сразу понравилась ей, и я вспомнил… Когда твоя мать гостила здесь, много лет назад, одна из моих волчьих гончих не отходила от нее ни на шаг. Это была мать Несси.
Я сглотнула, убеждая себя, что собака не могла знать…