Урюга помолчал несколько ударов сердца, затем кивнул и пошёл прочь.
— Убедительная иллюзия, — поздравил Тиаго Равеля, когда трое дроу остались одни.
Равель вернулся к своей истинной форме дроу и кивнул.
— Я имел в виду драконов, — уточнил Тиаго. — И ледяных гигантов на них. Хорошая работа.
— Нужно больше, чем иллюзия, если мы намереваемся завоевать Луруар, — вставил Тос'ун. — Это не слабый враг: три цитадели дворфов, полный лес эльфов и три могущественных города.
— Моя сестра не потерпит неудачу в этом, так же как и архимаг Громф, — уверил его Равель, и в интонации волшебника сквозило большое презрение.
— Ты был здесь слишком долго, сын Армго, — пренебрежительно сказал Тиаго Тос'уну. — Ты забыл силу и возможности Мензоберранзана.
Тос'ун кивнул и позволил всему идти своим чередом. Но он знал — в одном Тиаго был неправ. Тос'ун ничего не забыл, ни войны между Много-стрелами и Мифрил Халлом и ни войны перед этим, когда легендарная и богоподобная Мать Ивоннель Бэнр, прабабушка этого нахального павлина, погибла под топором короля дворфов Мифрил Халла с расколотой напополам головой.
Сарибель нервно смотрела на Громфа Бэнра. Жрица чувствовала себя совсем маленькой в окружении трёх синекожих громадин.
Конечно же, архимаг не выглядел напуганным, и Сарибель обрела немного уверенности, пока не напомнила себе, что Громф не был ей другом. Союзником — возможно, но она никогда не стала бы доверять этому старику настолько, чтобы думать о нём как о ком-то, на кого можно положиться.
Жрица плотнее завернулась в меха, поскольку горные ветры завывали, леденя её даже сквозь волшебную защиту от холода.
Она снова взглянула на Громфа.
Он, казалось, не замечал ни ветра, ни холода. Она подумала, что он идёт непринуждённо — он всегда ходит непринуждённо, в высшей степени уверенности, без малейшего колебания или сомнения.
Она ненавидела его.
— Помните ли вы их имена? — Вопрос Громфа прозвучал неожиданно, оборвав размышления Сарибель.
Она поняла, что он сделал это нарочно, словно хотел показать, что читает каждую её мысль.
— Ну? — поторопил Громф, в то время как растерявшаяся жрица пыталась взять себя в руки.
Архимаг насмешливо скривился и покачал головой.
— Они — братья Трима, так мы должны сказать ярлу Фиммелю Орелсону, — выпалила Сарибель.
— Три из десяти братьев бога ледяных гигантов, — уточнил Громф.
— Да.
— Вы помните их имена?
— Не всё ли равно?
Громф резко остановился и мрачно посмотрел на Сарибель.
— Уже десятый день как я пытаюсь выяснить, почему Мать Бэнр решила благословить выбор жены Тиаго и ввести вас в приличный Дом. Я попытался оправдать это необходимостью усилить связи с новым городом К'Ксорларрин, и служить ещё одним напоминанием Матери Зирит, что её мир существует с одобрения Дома Бэнр, — он сделал паузу и кивнул, как будто этого должно быть достаточно, но потом добавил: — По правде, юная жрица, даже эта приятная действительность не стоит того чтобы терпеть вашу глупость.
Сарибель с трудом сглотнула, стараясь удержать губы от дрожания, слишком остро она осознала, что Громф в любой миг мог уничтожить её с помощью всего лишь мысли.
— Беорьян, Рагмарк и Роллоки, — назвала она.
— Кто из них Беорьян? — спросил Громф, и Сарибель почувствовала, как снова нарастает страх. Гиганты были одного роста — целых двадцати футов и с одинаково впечатляющим обхватом и мускулатурой. У всех одинаковые волосы, длинные и белые; все одеты в похожие меха одного покроя, и все несли гигантские топоры с двойными лезвиями.
— Так кто? — Громф нетерпеливо требовал ответа.
— Я не могу отличить их друг от друга, — Сарибель сильно переживала и думала, что с этим признанием произносит свои последние слова.
И действительно, Громф смотрел на неё угрожающе несколько долгих сердцебиений, пока один из гигантов не начал смеяться.
— Я тоже не могу, — признался Громф. — А я вырастил их.
Он тоже начал смеяться — что-то, что Сарибель никогда не считала возможным. Он хлопнул её по плечу и подтолкнул идти дальше.
— Я — Рагмарк, Четвертый Брат Трима, — назвался первый в шеренге.
— Я — Беорьян, Седьмой Брат Трима, — сказал тот, что был слева и позади двух тёмных эльфов.
— Я — Роллоки, Старший Брат Трима, — сказал тот, что был рядом с Беорьяном.
И они верили собственным словам. Конечно, их заявления не были правдивы. Они были тремя гигантами, которых Громф использовал для дела по требованию Матери Бэнр. Несколько воздействий заклинаниями роста и неизменности, несколько встреч с Метилем, и иллитид внедрил новые личности в это трио, заставив этих слабоумных существ в них поверить, и вот результат: трое живых и идущих двойников легендарных братьев божества ледяных гигантов Трима.
И три в высшей степени мощных инструмента для Матери Бэнр.
— Вход в цитадель гигантов Белого Сияния — там, — архимаг указал вверх по тропе. — За поворотом. Войдите достойно и хорошо сыграйте свою роль.
— Вы намного лучше в этой игре, чем я, — произнесла Сарибель. — Вы уверены, что вам не стоит присоединиться…
— Моя дорогая жена Тиаго, считайте это тестом на вашу пригодность для Дома Бэнр, — сказал Громф. Он подошёл ближе к ней. — Можете быть уверены, я могу возместить любые убытки, причинённые вашей идиотией на ближайших же переговорах, или я могу просто уничтожить ярла Фиммеля и заменить его лакеем, более подходящим для моих потребностей, если вы не сумеете его убедить. Так что, я боюсь не за собственный результат.
— Но вы должны бояться за ваш, — добавил Громф, когда Сарибель заметно расслабилась. — Если вы подведёте меня сейчас, ну, в общем, есть много жриц, которые хотели бы взять Тиаго Бэнра в качестве мужа, и много Домов, более важных для меня, чем Ксорларрин, несмотря на ваше смешное заблуждение о создании независимого города.
Гиганты вокруг них начали посмеиваться, и один хлопнул массивным топором по открытой ладони.
— Вы пожалеете, если подведёте меня здесь, дорогая Сарибель.
Громф, видимо сказал всё что хотел, щёлкнул пальцами и пропал, словно исчезнув в небытиё. Сарибель Ксорларрин глубоко вздохнула и напомнила себе, что она Высокая Жрица Ллос и благородная дочь сильного Дома дроу — настоящая принцесса города. Они же были просто ледяными гигантами, большими и могучими, но недалёкими и лишёнными волшебства.
Она настроила заклинание, чтобы мгновенно вернуться в пещеру, где дроу развернули свой лагерь, но после последнего предупреждения Громфа, ей уже не казалось, что такое спасение будет разумным, если она сейчас не справится.
— Хватит, — прошептала она себе под нос, а своим трём гигантских спутникам указала вперёд и решительно сказала: — Мы идём.
— Тут неудобно, — пожаловалась Верховная Мать Квентль Бэнр, идя рядом с Громфом по горному перевалу высоко в Хребте Мира.
— Вас беспокоит холод?
— Свет, — поправила она. — И необъятность этого открытого мира.
— Мы находимся на границе волшебства Тсабрака, — объяснил Громф. — Посреди Серебряных Пределов небо более тёмное.
— Это — отвратительное место, — сказала Мать Бэнр. — Я скучаю по дому.
Громф кивнул, он не мог не согласиться. Как можно быстрее, он повёл её к назначенному месту встречи за следующим поворотом на высоком и снежном плато. Пара повернула за угол и попала под порывы сильного вихря и жалящей метели. Настолько яростный был тут климат, что ветер взбивал снег в белую мглу, и паре пришлось сделать ещё несколько шагов, чтобы рассмотреть другую пару, хотя те двое были поистине огромны.
Огромные и белые.
Драконы.
Более слабые существа, чем Верховная Мать и архимаг Мензоберранзана, пали бы на колени в тот же миг, или убежали в ужасе обратно за поворот.
— Разве это не прекрасный день, маг? — спросил крупнейший из пары — Арауфатор Старая Белая Смерть, один из величайших белых драконов Фаэруна.
— Они так не думают, отец, — сказал второй, молодой дракон, только в половину размера первого. — Они тщедушные, а ветер слишком холодный…
— Молчать! — потребовал Старая Белая Смерть рёвом, от которого содрогнулись горы.
Трудно было заметить, побледнел ли белый дракон, но Громфу и Верховной Матери показалось, что молодой дракон по имени Аурбанграс сжался под тяжестью этого имперского тона.
— Этот прекрасный день предвещает великолепный рассвет, — произнесла Квентль. — Вы понимаете, зачем мы здесь?
— Вы начинаете войну, — прямо ответил Арауфатор. — И вы хотите, чтобы мы присоединились.
— Я предлагаю вам возможность прославить вашу королеву, — сказала Квентль.
Дракон склонил огромную рогатую голову, глядя на неё с любопытством.
— Там будет много добычи, Старая Белая Смерть, — без страха продолжала Мать. — Вы получите больше, чем сможете унести. Это ваш шанс, разве не так?
— Что ты знаешь, умная жрица? — спросил старый дракон.
— Я — голос Ллос на Фаэруне, — ответила она с тем же нажимом. — Что я должна знать?
Дракон зарычал и выдул леденящий туман через острые зубы.
— Мы знаем, что было сказано хроматическим драконам, — вмешался Громф. — Собрать золото и драгоценные камни, — он замолчал, хитро посмотрел на дракона и загадочно добавил: — Груда позволит достигнуть девятой преисподни.
Арауфатор осел на задних лапах, его пристальный взгляд казался столь же холодным как его смертельное дыхание
— Ваша королева не единственная, кто стремится извлечь пользу, — сказала Верховная Мать. — Паучья Королева, в своей мудрости, показала мне, что ваши цели и мои пересекаются здесь, на земле Серебряных Пределов. Здесь есть возможности для нас обоих, и по доброй воле я пришла к вам. Одолжи нам свою силу и раздели с нами добычу. Во имя вашей королевы и моей.
Дракон издал странный звук, как будто гора сотрясалась от икоты, и двум дроу потребовалось некоторое время чтобы понять, что Арауфатор смеялся.
— Я совершу много перелётов на юг и назад к моему логовищу, — сообщил им дракон. — И каждый раз вернусь нагруженный сокровищами.