Разбудили не только Норду, но и ее элитных солдат, и теперь они вышагивали рядом с ней. Кроганка показала рукой в сторону сражения, и ее телохранитель, ни секунды не раздумывая, бросился в самую гущу. Для него не имело значения, кто дерется и почему. Для него это была игра. Спорт.
– Накмор Норда! – позвала Слоан, перекрикивая грохот сражения.
Вождь клана повернулась в ее сторону.
– Остановите это! Нет никаких причин…
Но Норда только отрицательно покачала головой:
– Ты не по ту сторону баррикады, Келли!
– У этой баррикады нет той или не той стороны! – прокричала Слоан, не сходя с места.
Норда посмотрела на нее, и тут неожиданно воцарилась тишина, которая иногда опускается на переполненное народом место. Несмотря на стрельбу и рев наступающих кроганов, тишина длилась, пусть только и одну секунду. Ни слова не было сказано. Лишь сверкнули глаза Норды, как бы говоря: «Время выбирать, Слоан. Ты с нами или с ними».
Слоан Келли чувствовала на себе глаза мятежников. По крайней мере, некоторых из них. И половины атакующих кроганов. Все ждали, пусть всего долю секунды, но ждали, какое решение она примет.
Она покачала головой, глядя на Норду, и подняла оружие.
Вождь усмехнулась.
Мгновенно какофония насилия и хаоса возобновилась. Сотни бойцов с обеих сторон убивали или умирали.
– Отходим! – прокричал кто-то. Может, Каликс. Этот крик тут же подхватили другие мятежники, и Слоан так и не узнала, от кого исходил изначальный приказ. Можно было не сомневаться в одном: от кого-то, кто не знал кроганов.
Она отходила назад, отстреливаясь, но не пускаясь в бегство. Бегство только спровоцировало бы кроганов на еще более кровавую бойню. Но ее усилия не дали никакого результата. Остальные мятежники были сломлены и побежали. Если бы она не сделала того же, то осталась бы одна, на ничьей земле против нескольких сотен кроганов. Они бы разорвали ее на части – она знала это.
И Слоан побежала. Вскоре она обогнала самых медленных из банды Каликса. Волна кроганов накатила на отстающих. Она слышала хруст костей, крики, победный рев кроганов всего в нескольких метрах за своей спиной. Симфония насилия.
Слоан перепрыгнула через стеллаж, перекатилась по полу за секунду до того, как один из кроганов ударил по этой штуковине. Она уворачивалась от ударов, но вскоре кроган с поднятыми кулаками оказался прямо над ней.
Зажигательный снаряд попал ему в голову. Кровь вперемешку с мозговым веществом брызнули ей на лицо. Она повернулась на бок, пытаясь отряхнуться, а тело над ней задрожало, крутанулось и наконец разорвалось на части под напором взрывного огня.
По всему помещению повстанцы переходили к этому новому плану. Те соображения, которые удерживали их от такой тактики прежде, более не действовали. Взрывные патроны смяли переднюю линию кроганов. Вся сторона этого пространства превратилась в одну длинную, колеблющуюся, громкую стену смерти и разрушения. Кроганов и бунтовщиков в равной мере пожирали ударные волны и рассекал на части град шрапнели.
Но такая тактика действовала. Сдерживала напор врага.
Пригнувшись, Слоан поспешила к линии обороны повстанцев и укрылась за контейнером, забрызганным кровью. Никто даже не обратил на нее внимания. Она стала теперь одной из них. Они, возможно, и не смогли бы сказать, откуда им это известно или когда это случилось, но они знали: Норда потребовала, чтобы Слоан сделала выбор. На чьей она стороне – мятежников, сражающихся за право быть равными? За право самим делать выбор?
Или на стороне бюрократии, которая выпустила кроганов против них?
Отлично. Она все равно сделала правильный выбор.
Боевые действия временно прекратились, и Слоан принялась искать оружие. В какой-то момент она потеряла винтовку и нож. Она подумала обо всех убитых у нее за спиной и об их оружии. Кроганы пришли с голыми руками – во всяком случае, бóльшая их часть. Может быть, потому, что оружия не нашлось или времени не было, а может быть, они пришли без оружия для куража. Она спрашивала себя, знает ли Танн, что он здесь устроил, и участвовала ли в этом Эддисон. Кеш никогда бы на такое не согласилась, хотя Танн и не стал бы у нее спрашивать. Это в его духе: обратиться напрямую к лидеру клана – разбудить ее и рассказать то, что даст желаемый результат.
Саларианец он или нет, но это сработало.
Она почувствовала рядом с собой чье-то плечо. Каликс. Их взгляды встретились.
– Почему вы дали мне нож? – спросила она.
– Посмотреть, что вы будете делать. – Он заставил себя улыбнуться. – О нас многое можно узнать по тому, как мы действуем, когда нет времени на размышления, правда? Мое решение было правильным, Слоан. Я думал, вы можете…
Резкий звук выстрела пронесся по баррикаде. Мозги Каликса улеглись серой кучкой слева от его тела. Его глаза неестественно расширились. Он рухнул сначала на колени, а затем повалился на Слоан.
Она повернулась, ошеломленная. Кроганы снова наступали. Целая волна надвигалась на ослабевшие ряды мятежников. Но у кроганов не было оружия. Потом она увидела других на развороченной баррикаде, где все и началось. Новенькие, в такой же форме, как и она. Одна из отступавших опускала снайперскую винтовку от плеча; она видела в прицел и Слоан – свою следующую цель. Ее подчиненная. Их глаза встретились на мгновение, а потом женщина исчезла – бросилась докладывать о том, что видела.
«Слоан с ними, – вот что она скажет. – Переметнулась. А может быть, с самого начала работала против нас».
Когда взбешенная толпа кроганов набросилась на мятежников, Слоан опустилась на колени. Она перевернула тело Каликса, в последний раз заглянула в его умные глаза. Больше ей ухватиться было не за что. Последняя соломинка.
Не для этого она пришла сюда.
Все должно было пойти по иному сценарию.
– Что будем делать? – раздался чей-то голос.
Слоан не сразу поняла, что вопрос адресован ей. Она подняла голову и увидела того головореза, который так жестоко связал ей руки, – Реджа. Того самого Реджа, который, по словам Каликса, ни в грош ее не ставил.
– Что? – тупо переспросила она.
– Что будем делать? – повторил он.
Он спрашивал именно ее.
Такие дела. Каликса не стало, сброд лишился лидера, и они понимали это.
– Умирать, – просто ответила Слоан. – Они не остановятся, пока не перебьют всех.
Громила протянул ей руку:
– Тогда мы умрем, сражаясь.
Слоан взяла протянутую руку. Ей подали винтовку. Она посмотрела на нее, словно видела в первый раз, хотя могла разобрать и собрать ее с завязанными глазами.
– Как-нибудь в другой раз. – Слоан взяла винтовку в руки. – А пока я предлагаю отступить поглубже в «Нексус». Уйти в подполье.
Он расправил плечи. Стена, а не человек.
– Я готов умереть здесь.
– И вместе с собой похоронить и свое дело?
Это заставило его задуматься.
– А семья? – спросила она. – Друзья? Может быть, все же лучше сделать выбор, который имеет шанс изменить ситуацию?
Редж поднял голову. Закрыл глаза. Потом, проворчав что-то, кивнул:
– Эмори никогда бы мне не простил, если бы я потерял здесь голову.
Сражение приближалось к ним. Слоан хлопнула его по плечу.
– Хорошо, тогда пусть наш выбор имеет смысл. Для Каликса.
В ответ – единственный неохотный кивок.
– Отступаем! – крикнула Слоан и побежала – подальше от Норды, вглубь сборочной палубы с ее неработающими машинами. Она все время повторяла приказ, и Редж делал то же самое. В конце баррикады она увидела группу мятежников, вооруженную винтовками большей дальности действия. Возглавлял группу Ннеброн. Он прицелился было в подбегавшую Слоан, но ее загородил грудью Редж.
– Она теперь с нами. – Что-то в голосе громилы убедило остальных. Доверие. К нему – не к ней.
Они отступали, прикрывая друг друга, ведя огонь не прицельно. Слоан старалась не обращать внимания на крики тех, кто не успел отступить и теперь стал жертвой ярости кроганов.
Вел их теперь Редж. Он, казалось, знал, куда идти. Вероятно, уже обошел эти коридоры по поручению Каликса, помог составить карту. Откуда-то спереди донесся громкий взрыв. На секунду дальняя стена озарилась яркой вспышкой.
Впереди находилась дверь. Редж свернул к ней, уронил стоявший на пути стеллаж с запасными частями. Слоан обежала завал, услышала, как кто-то за ней поскользнулся и упал. А может быть, снайпер поразил цель. Сказать теперь было невозможно.
Редж находился в пяти метрах от двери, когда она взорвалась. Шрапнель рассекла его тело. Он рухнул безжизненным мешком, проскользил по полу последние два-три метра в облаке дыма и обломков.
Слоан попыталась остановиться, но на нее нажимали те, кто бежал сзади. Они предпочитали неизвестность удару кроганов с тыла. Она увидела рядом Ннеброна, остальные следовали за ним. Все глаза были устремлены на дверной проем, к которому они бежали, вооруженные винтовками.
– Хватит! – раздался вдруг громкий голос.
Единственный голос во всей станции, который мог остановить всех находящихся здесь и заставить их слушать. Из дыма возникла фигура Накмор Кеш. За ней Слоан увидела знакомые лица. Ее команда. Или по меньшей мере часть ее команды. Она увидела обвинение в их глазах, недоверие, растущую ненависть.
– Хватит! – повторила Кеш – теперь уже специально для Слоан, в ее голосе слышались желчь и разочарование. Слоан в ответ подняла руки, винтовка упала на пол. Идущие за ней следом не проявляли такой же готовности, но она так или иначе стала их лидером, и спустя несколько напряженных секунд они подчинились.
Последним – Ннеброн; бросая оружие на пол, он смотрел на нее. В его взгляде в равной мере читались обвинение и негодование, он словно говорил: «Это все твоя вина».
Слоан Келли рассмеялась, хотя никто вокруг, казалось, не понимал причину ее веселья. Она каким-то образом стала причиной их бунта и его фактическим лидером. Захлебнувшегося бунта.
«Ну просто идеально».