аны, сегодня вычищенные до блеска. Стайген же встал и подал Нике руку.
– Миледи, наш танец. Все ждут, – бархатным голосом, проникающим в самое нутро, заявил он.
Ника подняла на него удивлённый взгляд.
– Ты о чём? Я не умею танцевать, – чуть испуганно ответила она. Действительно, она понятия не имела, какие здесь танцы.
Он ехидно приподнял брови.
– Просто верь мне. Всё получится, – произнёс он. С этими словами он потянул её за руку со стула, и она не успела возразить. – Повторяй за мной, я поведу.
Оркестр грянул мелодию, полившуюся подобно ручью. Стайген, аккуратно приобняв Нику за талию, закружил её в танце. Она шла за ним в ритм музыки, понимая, что у неё получается. Это походило на вальс. Она чувствовала темп ан Эрикса всем своим существом, слившись с ним в одном порыве. Всё закружилось и исчезло. Исчез окружающий мир с его тайнами, повстанцами, ненавистью. Оставалась лишь иллюзия волшебства и музыка, проникшая в их души. Они не знали, прошло ли мгновение или же вечность, будто их связала незримая нить.
Когда музыканты затихли, проиграв последние аккорды, Стайген эффектно развернул Нику перед собой, заканчивая танец. Она вздохнула, возвращаясь в реальность. Высоко подняв её руку, он проследовал к их местам.
– Где ты научился так танцевать? – тихо спросила Ника. – На войне, что ли?
Он еле слышно рассмеялся в ответ.
– Я получил в юности должное воспитание, а при дворе короля балы неизбежны.
– Неужели? – удивлённо произнесла она. – А я думала, ты умеешь только воевать. Ты кажешься таким суровым и неприступным.
Стайген лишь мило улыбнулся какой-то женщине, на пути к столу встретившись с ней взглядами, отчего Ника почувствовала лёгкий укол ревности.
– Почему же? Иногда я бываю очень даже доступен. Сегодня ночью я тебе вновь докажу это, – шепнул он ей на ухо и присел. Ника слегка покраснела, вспомнив ту ночь.
Праздничный вечер продолжался. Ника смотрела на Стайгена и не могла понять, какие чувства всё же испытывает к нему. Её ненависть в последние дни угасла, и она уже не смотрела на него как на заклятого врага.
Надо отбросить в сторону сентиментальность! Ведь он, скорее всего, знает, что она связана с повстанцами, и просто ждёт удобного момента, чтобы избавиться от неё, а эта свадьба – лишь прихоть Хальдремона. Да и как игрушка она пока не надоела Стайгену, он только-только вошёл во вкус. Но сегодня она решила забыть об этом. Всё-таки она стала первой леди Урсула, а это что-то всё же значило.
Она ничего не сможет изменить без Кима да Мара и остальных. У Ники уже имелся план, и она была уверена, что всё получится, если сделать правильно. Стайген совершил большую ошибку, рассказав о намерении Хальдремона передать ему власть после смерти.
Сколько осталось ждать, пока Стайген ан Эрикс станет правителем Арниана, Ника не знала. Но судя по слабости и худобе нынешнего короля Арниана, могла предположить, что болезнь, которая поглощала его, являлась злокачественной опухолью, и осталось ему совсем немного. Так что убивать короля смысла никакого и не было. Он должен успеть вернуться в Тармену и объявить совету о решении насчёт князя, который тут как раз будет на виду у Ники. Дальше она ещё не обдумала деталей, ей требовалась помощь Кима и его людей.
Усталость брала своё. Ника уже чуть сидела за столом, с трудом выдерживая речи придворных. Есть не хотелось. Последствия обряда Единения со странным гипнотическим воздействием сказывались на ней не лучшим образом. К счастью, Стайген заметил это. Он вдруг поднялся и обвёл гордым взглядом гостей.
– Мы должны покинуть вас. Наслаждайтесь пиром. Идём, княгиня Ника ан Эрикс.
Он подал ей руку, помогая подняться. Она встала, и они вместе пошли по направлению к своим покоям. Её рука лежала в его большой руке, и она чувствовала тепло, исходящее от ладони. Даже не хотелось сопротивляться, наоборот, довериться ему, как тогда, в танце. В ушах стояли слова «просто верь мне», и от них становилось ужасно неловко. Он не врал ей, разве что недоговаривал, не раскрывал себя целиком. А вот она была готова на любой поступок, чтобы добиться своей цели, даже выйти замуж за врага, а потом забрать у него своё.
Интересно, о чём он сам думал в этот момент? Ника не могла прочесть на его лице ни одной эмоции, словно сегодня ничего и не случилось в его жизни, и он просто возвращался с официального собрания аристократов. Взгляд был так же невозмутим и холоден, как и сталь его клинка.
Они поднялись в комнату, и Ника присела на кресло. Она уже не помнила себя от усталости. Хотелось принять ванну, а потом просто упасть в постель и спать так долго, как только получится. Она собралась было позвать служанку, чтобы та помогла ей снять платье, но обернувшись, увидела, что за ней наблюдает Стайген.
– Помог бы, – вытянула она ноги, показывая на туфли. Уж если наглеть, так по полной.
– С удовольствием, – хмыкнул он, подошёл и стащил с неё обувь, бросив в сторону, а его рука прошлась по ноге до самого бедра. – Раздевать тебя я всегда согласен.
– Ты сегодня подозрительно хороший. Я даже начинаю бояться этих перемен, – с сарказмом в голосе заметила Ника.
– Но тебе ведь нечего бояться, правда, Ника? – ответил он, подняв её с кресла.
Он развернул её к себе спиной, принялся ловко развязывать шнуровку платья, которое вскоре упало на пол. За ним последовало бельё. Она стояла перед ним обнажённая, смотрела без капли стеснения, и ему это в ней безумно нравилось. Именно такую жену он всегда подсознательно хотел – опасную и непредсказуемую, непокорную и страстную. От которой не знаешь, чего ожидать. Но так даже интереснее.
Её лидерство привлекало, заводило. И он не выдержал, приблизил своё лицо. Его стальные глаза вели против её изумрудных свой личный поединок. Он запрокинул её голову, целуя с неведомой прежде страстью, чувствовал, как она отвечала ему взаимностью.
Они оказались вдвоём в этом мире, встретившись по стечению странных обстоятельств, которые толкнули их друг другу. Всё прочее осталось за дверью: вражда, война и ненависть. Здесь был их личный маленький мир, в котором правили страсть и нежность. Ему хотелось, чтобы эти моменты длились вечность. И понимал, что терял голову от её ответных прикосновений и смелых ласк.
Кем же была она для него, эта знакомая незнакомка?
Тот, кого весь Арниан знал, как жестокого и беспринципного военачальника, подчиняющегося только королю, в руках Ники становился страстным любовником. И уже понимал, что теряет голову от близости своей молодой супруги.
– Не могу удержаться от такого соблазна, – рвано выдохнул он, подхватив её под ягодицы, поднял и внёс в спальню.
– Ясно, что выспаться не удастся, – проговорила она, уткнувшись лицом в густые распущенные волосы.
Стайген уложил её на кровать, и Ника наблюдала как он снимает одежду, не сводя с неё страстного взгляда. Он просто упал на девушку, прижал к постели. Вошёл в неё резким рывком, и она вскрикнула от внезапного удовольствия, когда он начал двигаться в ней быстро, стремительно, целовал при этом её губы и шею, будто метил собственность, доказывал, что она теперь принадлежит ему. Она гладила твёрдые руки и спину, выгибалась назад, позволяя проникать в неё до упора.
– Скажи, что ты теперь моя, – рыкнул он, вбиваясь в неё всё глубже.
– Я… не… твоя… Это… новый… шантаж, Стайген, – отрывисто выговорила она, пытаясь сохранять трезвость рассудка, хотя её уже уносило на волнах страсти. – Я ведь сказала… что… мне хочется тебя убить. Ты… лишь… оттягиваешь моё удовольствие.
– Наше совместное удовольствие, заметь, – со злостью прошептал он в её губы. – Здесь мы в равных условиях.
– Не жди, что я сдамся. Ты первый скажешь, что ты мой. – Ника застонала и часто задышала, чувствуя приближение сладкого момента.
Всё тело содрогнулось от движений мужской плоти внутри себя. Но главным был даже не сам секс, а тот адреналин, который вызывал в ней партнёр, словно она прыгала с парашютом или стояла на краю пропасти, когда в любой момент можно совершить ошибку и поплатиться. Но в этом и заключалась своеобразная прелесть игры на выживание.
Он тоже не мог больше сдерживаться. Чувствуя пульсацию вокруг возбуждённой плоти и учащённое дыхание Ники, Стайген ускорил темп, доводя себя и её до изнеможения, а потом просто упал рядом, тяжело дыша.
Она лежала на спине, переживая головокружительные ощущения от испытанного только что оргазма. Казалось, они идеально подходили друг другу, словно встретились двое, которых неизменно должна была свести злая судьба.
Стайген смотрел на окно, сквозь которое проникал тусклый свет. Из этого крыла не было слышно продолжающегося праздника. Ника лежала, откинувшись на подушки, рассматривала в полумраке профиль мужчины. Казалось, не бывает таких идеальных черт лица, и всё ей просто снится.
– Сегодня работать не буду, – произнёс он, поворачиваясь к ней.
– После такого дня ты ещё собирался что-то делать? – удивилась она.
– Дела никуда не исчезнут. До отъезда нужно дать королю подробный отчёт. У власти есть свои отрицательные стороны, – заметил он, сладко зевая.
Она вдруг поняла, что князь почти не спал двое суток, да ещё выдержал всю длинную церемонию и приём, даже не показав своей усталости. Жалко его не было, просто Ника удивилась, откуда в нём берётся вся эта энергия. Она и сама устала, почти весь день проведя на ногах, но Стайген перебил её сон, и теперь Ника крутилась в постели, прогоняя мрачные мысли, пока он спал.
Всё произошло слишком быстро. Как же ей быть? Ожидать, пока пророчество исполнится само собой, или же действовать?
Стоит дождаться, пока Стайген покинет Элемар хотя бы на несколько дней. Она уже знала, что Ким да Мар собрал в городе тысячи сторонников, как и в Огненных горах. Все ждали лишь сигнала. Но армия Арниана гораздо больше, сильнее. И лучше организована. Нужно просчитать все шаги, все действия, чтобы не рисковать бездумно своими людьми.