Ника!.. В последнее время он думал о своей жене всё чаще. Всю дорогу от Элемара он вспоминал дни, проведённые с ней, их свадьбу, танец в свете золотых огней. И то, как они стояли на обрыве, и Ника спрашивала у него, что такое счастье. Стайген вдруг понял, как ему её не хватает в этот момент. И он впервые представил её в коридорах его замка как хозяйку. Она стала первой женщиной, которую он пожелал привезти сюда.
Возможно, они могли бы быть счастливы вместе… а не каждый по-своему?
Стоило всё же взять Нику с собой. Почему он не поступил так, как подсказывало сердце? Он ведь обратил внимание на её потерянный взгляд в момент их прощания. Нужно было изменить своё решение. Вместо этого он поручил её Ларгусу Крафту. Но она бы не выдержала несколько дней пути в таком бешеном темпе.
Но тогда он бы избавился от тревожных, терзающих мыслей!
Предчувствие опасности ещё ни разу не подводило его. Иногда он даже видел странные миражи и знал, что может случиться в тот или иной момент. Но знать будущего он, увы, не мог. Поэтому и не понимал, в чём дело.
Завтра должны были состояться похороны короля, тело которого забальзамировали. И теперь члены совета ждали лишь приезда наследника. После похорон назначено собрание совета. Нужно всего-то пережить эти дни, и скоро он сможет вернуться в Элемар. Уедет при первой же возможности. После собрания останется утрясти формальности.
То, что он скоро должен будет принять на себя бремя власти, не особо напрягало его. Больше волновало то, что ему придётся подчиняться законам, вести переговоры, проводить совещания, присутствовать на официальных мероприятиях. Он этого не любил. Стайген предпочитал свободу и простор для действий, а власть предполагала ограничения, к которым он пока не был готов.
Усталость от долгой дороги брала своё. После лёгкого ужина Стайген прихватил с собой бутыль вина, упал в кресло у камина, бездумно глядя на завитки пламени и слушая треск горящих дров. Так хотелось просто напиться и не думать о НЕЙ. Кажется, он помешался на своей зеленоглазой супруге.
Завтра трудный день. Но он его переживёт и скоро отправится к Нике, ведь так хочется просто быть рядом с ней, спорить, ругаться, а потом вымаливать поцелуями её благосклонность.
Да пошло всё к иттару! Это просто хмель действует на него. Утром он проснётся и перестанет думать о Нике без перерыва. Но так приятно вспоминать её лицо… И невероятно красивые глаза, затягивающие его в свой плен.
Он допил вино, бросил бутылку в огонь, который вспыхнул, озарив комнату. И откинул голову на спинку кресла, так и не добравшись до своей постели.
Церемония прощания с Хальдремоном проходила в огромном зале королевского дворца Тармены, здесь собралось множество людей: аристократы, члены совета, военные, да и просто прислуга, остававшаяся в стороне. Подданные уважали старика-короля, в котором, в сравнении с предыдущими правителями, было что-то человеческое. Он смог поднять экономику Арниана, хоть и продолжал захватническую политику своих предков. Но при этом все понимали, что за последние годы он просто выдохся. И гадали, кто же станет новым королём огромной страны.
Арнианский священник читал длинную речь. А Стайген молча смотрел на тело короля. Он помнил этого человека с детства, Хальдремон был единственным, кто мог приказывать князю, теперь же так непривычно видеть его в гробу. Лицо старика превратилось в череп, обтянутый кожей, хоть ритуальщики и попытались сделать красивее, насколько возможно. За три месяца король похудел сильнее, глаза глубоко впали, веки почернели, тело походило на скелет, как бы странно это ни звучало.
В королевском дворце всё оставалось привычным, но казалось каким-то чужим. Стайген давно не приезжал сюда без крайней на то необходимости, хотя зачастую приходилось присутствовать на пышных банкетах и приёмах, ради которых король вызывал его то из гарнизонов, то из Урсула пару раз в году. Даже дворец Элемара стал для ан Эрикса более родным, он чувствовал себя там комфортно. Наверняка так происходило потому, что в Урсуле он был сам себе хозяин.
Совсем скоро он станет правителем и здесь. Он пока не понял, нужна ли ему эта власть. Осознание того, что он займёт трон, настораживало. А во всём была виновата зеленоглазая нимфа, поглотившая его мысли. Не стоило подпускать Нику столь близко к себе. Ни к чему хорошему это не приведёт!
Церемония завершилась у семейного королевского склепа за дворцовым парком. Стайген вышел оттуда, направляясь в зал, где должен был состояться торжественный поминальный обед. Там уже собиралась вся знать Тармены: министры с жёнами, советники, послы, другие высокопоставленные лица. У Стайгена здесь не было друзей, всю свою жизнь он старался никого к себе не подпускать и близко. Все знали его твёрдый характер, упрямство и доброжелательное отношение к нему покойного короля. Отчасти завидовали, но никто ничего не говорил вслух, побаиваясь князя. Немногие пока были в курсе его статуса законного наследника, и за это Стайген был весьма благодарен членам совета.
Длинные столы расставили так, что между ними располагались широкие проходы. Лакеи шныряли, разнося превосходные блюда. Прощание с королём организовано наилучшим образом. Хальдремон и при жизни любил делать шикарные приёмы, на которых собирались сотни гостей. Это торжество он заранее, ещё несколько месяцев назад, подробно описал в завещании, зная, что сам уже не будет присутствовать.
Стайген сидел в главной части стола, предельно спокойный и уверенный в себе внешне. Он был вполне серьёзен, как и требовалось в данной ситуации. Одетый в чёрный с серебром камзол, с зачёсанными назад и стянутыми в хвост волосами. По левую руку от него находилась супруга старшего советника, красивая женщина в преклонном возрасте. Рядом с ней сидел её муж, граф Фэртон ан Деметер. Справа восседал нумистрат, главный священник Тармены, который и проводил прощальную церемонию.
Речи аристократов лились, как и вино в их бокалы. Всем в установленном порядке, согласно старшинству и должности, давалось слово. И князь ан Эрикс не стал исключением. Стайген был краток, ему хотелось побыстрее уйти отсюда, но он не мог этого сделать из соображений этикета.
Его вдруг застали врасплох. Сзади подошёл слуга и обратился к князю, прошептав ему на ухо:
– Ваша Светлость, примите мои извинения. К вам приехал мужчина со срочным донесением из Урсула. Я не знаю, что делать: позвать его сюда, либо же передать что-то.
Стайген обернулся, уставившись на лакея, который стоял перед ним в смятении. Похоже, он говорил правду. Что же могло случиться в Урсуле за несколько дней?
– Я выйду сам. Пригласи гонца в парк, пусть ждёт меня там, – сухо ответил Стайген.
Через пару минут, объяснив всё Фэртону ан Деметеру, он выскользнул из-за стола, извинился и вышел из зала. Прошёл по длинному коридору, свернул к внутреннему двору, откуда двери вели в дворцовый парк.
Подняв голову, Стайген внезапно увидел знакомое лицо одного из своих младших офицеров.
– Риан Райн, лейтенант второго ранга, – смущённо представился военный, лицо которого отдавало бледностью.
Стайген совершенно не мог понять, что сейчас происходит. Что вообще делал его офицер из Элемара в Тармене?!
– Я не знаю, с чего начать, главнокомандующий, – рвано выдохнул подчинённый.
– Ответ не соответствует твоему рангу, офицер! Говори же, что случилось! – громко воскликнул Стайген, уже не заботясь о конфиденциальности беседы. Сердце его вдруг тревожно застучало в предчувствии беды.
– Милорд, я скакал четыре дня почти без сна, загнал несколько лошадей. У меня весьма плохие новости.
– Не тяни! Ближе к делу! – прорычал Стайген.
– В Элемаре началось восстание! – воскликнул Риан. – Повстанцы захватили весь город! Почти все наши люди убиты или взяты в плен. Лишь несколько человек успели покинуть столицу, я в их числе. Весь мой взвод убит при попытке проехать через городские ворота, я один чудом остался жив.
– Ты решил сбежать вместо того, чтобы отбиваться от повстанцев? – понял Стайген причину нервозности лейтенанта.
– Нет, милорд! Я хотел лишь нагнать вас. Потому как ворота в город заблокировали. Вряд ли оттуда сейчас сможет распространиться информация. Мою лошадь тоже ранили, но я смог добраться до ближайшего форпоста, там нашёл коня на замену. Форпост был пуст, все убиты. И я не знаю, что могло произойти за эти дни в Элемаре.
– Этого просто не может быть. Невозможно! – с вырывающимся хрипом прошептал Стайген, когда до него дошли слова офицера. – Как это случилось?
– После вашего отъезда, на рассвете третьего дня они появились, будто из ниоткуда. Захватили склады с оружием, дворец. Всё происходило настолько моментально, что никто из наших не успевал опомниться. Видимо, нападение тщательно планировалось повстанцами заранее.
Стайген нервно вымерял шаги по дорожке парка. Он не понимал, как вообще такое могло случиться. Его мозг одновременно атаковали тысячи вопросов, на которые он не находил ответа, мысли не собирались воедино. Риан Райн стоял неподвижно. По нему было заметно, что он вот-вот свалится с ног, но офицер не мог позволить показывать своё недомогание в присутствии главнокомандующего.
– Ты сказал «новости», – вдруг дошли до него предыдущие слова Риана Райна. – Что могло произойти хуже того, что ты уже доложил?
– Милорд, – замялся офицер, – ваша жена…
– Что с ней? – не сразу понял Стайген. От шока он абсолютно забыл о Нике. Но он не мог и предположить того, что услышит дальше.
– Она… Ваша супруга и есть одна из предводителей восстания. Я лично видел её с повстанцами, когда пробирался мимо казарм. На ней были кольчуга и шлем, но я узнал её голос. И потом услышал разговоры людей…
– Что?.. – перебил его Стайген. До него только сейчас дошла истина происходящего. Перед глазами быстро замелькали картины их знакомства, его проверки в Огненных горах. У неё имелся жетон с гербом да Шонсо. А ведь именно в горах было больше всего повстанцев.