– Перешлите мне. И, пожалуйста, предупредите за пять минут до прибытия президента Фиск.
– Непременно, сэр, – ответила мичман и дала отбой.
Син тронул засветившуюся на мониторе кнопку, и над столом возникла неподвижная проекция жены с Чудовищем на руках.
– Открыть, – приказал он.
Картинка ожила. Должно быть, съемка захватила ее лицо в движении, потому что обычная широкая улыбка Нат выглядела загадочнее, чем у Моны Лизы. Чудовище как будто вовсе не интересовалась объективом, а увлеклась чем-то за плечом у матери. Обе были так прекрасны, что Син ощутил пустоту под ложечкой – присутствовавшую там постоянно, но замеченную только теперь, при виде их лиц.
– Привет, солнышко, – заговорила в камеру Нат и, взяв ручонку Чудовища, помахала экрану. – Поздоровайся с папой.
– Привет, милые, – как дурак ответил записи Син. Не совладал с собой.
– Я знаю, как ты занят, но у нас для тебя хорошие новости, – говорила жена. Она спустила дочку с рук, Чудовище скрылась за рамкой изображения. Син почему-то сильно огорчился, потеряв ее из виду. – Моя работа с модифицированными овцами одобрена для натурных испытаний. В ближайшие тридцать месяцев можно будет распространять. Пока ты занимаешь этот пост на Медине, поможешь мне в продвижении проекта? Не то чтобы я на тебя давила…
Говоря это, она улыбалась, но он уловил в глазах жены отзвук одиночества. Нат продолжала:
– С Чудовищем все хорошо. Немножко скучает и готова уже перейти в старшую группу. Вечера большей частью проводит с твоим папой, они теперь лучшие друзья. Он даже не хочет ее отдавать, когда я возвращаюсь с работы. Мы часто и ужинаем у него.
Такой любви и благодарности к отцу Син ни разу не ощущал, пока не обзавелся своим ребенком. Он поставил видео на паузу, чтобы не прослезиться. Не годилось принимать Кэрри Фиск, отдавать ей приказы с мокрыми, покрасневшими глазами. Собравшись с силами, запустил снова.
– Вот, пожалуй, и все. Ответь, когда найдется минутка. Домашний монитор уже запомнил, как Чудовище выговаривает «открыть», так что она без конца прокручивает твои сообщения. Люблю тебя, солнышко. Береги там себя.
Вот и все. Слова Нат о любви подкосили решимость, в которую Син так верил, и он несколько секунд виновато хлюпал носом.
Кто-то постучал в дверь, он отозвался: «Минутку». И бросился в личную ванную. Пока умывал лицо, услышал, как наводят порядок в кабинете, а к тому времени как решился показаться на люди, на полке уже закипал свежий кофе. Девушка-сержант расправляла новый букет. Отсалютовав начальнику, она по-кошачьи выскользнула из кабинета.
Сев за стол и собравшись с духом, Син включил запись для Нат.
– Здравствуй, дорогая моя. Спасибо тебе за чудесное сообщение. Так радостно слышать, что у вас все хорошо, и Чудовище выглядит весьма упитанной, наверняка отец балует ее сластями. Здесь все идет с опережением графика. Здешняя жизнь потребует привычки, зато места для твоих овечек и лабораторий полно, а мы вылизываем все службы, чтобы блестели к приезду моей малышки. Скоро поговорим. Я люблю тебя, Нат. Я люблю тебя… – он едва не сказал: «Чудовище», но почему-то ласковое прозвище показалось неуместным. – Я люблю тебя, Эльза.
Закончив запись, он переслал файл на обработку для передачи на Лаконию со следующим пакетом сообщений. И с гордостью отметил, что сумел сдержать слезы, произнося: «Я люблю тебя, Нат». Кое-кто полагал такую чувствительность немужественной. Сину до этого не было дела. Но слезы не подобали достоинству губернатора.
– Пять минут, – предупредила мичман как-ее-там по монитору.
– Я готов, – ответил Син.
Кэрри Фиск сидела в его кабинете, пила его кофе и ерзала как на иголках. Из собственного кабинета ее забрали десантники в полном вооружении и к губернатору доставили конвоем из трех картов – тоже с десантниками. Разумеется, для ее же охраны, но непривычного человека это могло напугать. А если Син получал преимущество, играя с мелким функционером Медины на своей территории, он вовсе не прочь был им воспользоваться. Дождавшись, пока женщина перестанет дергаться и обратит внимание на него, он вывел на стену список сотен систем с обитаемыми колониями.
– Мадам президент, – начал он, – мы подошли к моменту, волнующему для всех, но особенно для вас, как президента Лаконского Конгресса Миров.
– Мы уже замужем за этим новым названием? – спросила она. – Или…
– Название законодательного органа закреплено в документах, которые я вручил вам при первой встрече. Разве вы их не читали?
– Читала, – сказала она. – Просто не знала, это рабочее название или как. Мы не голосовали за переименование…
– Директивы исполнительной власти, поступившие от верховного консула, принимаются без голосования.
– Понятно… – Фиск уставилась себе в колени и сдула пар с кофе.
– Как я уже сказал, – продолжил Син, – момент, волнующий для всех. Верховный адмирал Трехо считает ситуацию достаточно устойчивой, чтобы допустить ограниченное восстановление поставок через врата.
Фиск вытаращилась на него в неподдельном изумлении.
– Что?
– Да. В ограниченных пределах торговля может начаться уже сейчас. Подготовьте перечень наиболее нуждающихся миров и расписание поставок, отвечающих их нуждам. Не из системы Сол. Пока рано. Для начала мы допустим переход одного корабля в неделю, и, разумеется, на каждый переход потребуется мое личное одобрение за тридцать или более дней.
– Это действительно… – начала Фиск и ненадолго прервалась. – Действительно радостное известие. Многие колонии буквально висят на волоске. Это спасет не одну жизнь.
– Что, конечно, всегда будет главным приоритетом в наших отношениях.
Фиск потянулась к его столу, поставила на край свою чашку. Не замечая, как нахмурился Син, увидевший в ее поступке недостаток пиетета, она заговорила:
– Именно для этого я передала вашу угрозу всем колониям. И распространила ваше приглашение по всем планетам, еще не вступившим в Ассоциацию… простите, в Лаконский Конгресс Миров – избрать представителей для вступления, как только восстановится движение между мирами. Полагаю, некоторые из таких планет пожелают прислать новых представителей с торговыми кораблями.
– Это хорошо, – одобрил Син.
На сохранении переименованной Ассоциации Миров настоял верховный консул, желая создать впечатление, что у каждого состоящего в ней мира есть голос в правительстве. Как бы ни раздражала Сина перспектива иметь дело с тринадцатью сотнями Кэрри Фиск, мнение верховного консула было для него законом, и он делал все возможное для успеха нового законодательного органа.
Фиск все таращилась на него, словно ждала ответа.
– И? – подстегнул ее Син.
– И, если некоторые корабли доставят избранных представителей, им понадобится разрешение причалить или выслать челнок к Медине. Включает ли отмена блокады разрешение на стыковку со станцией?
Отличный вопрос, только досадно, что Кэрри Фиск додумалась до него раньше Сина.
– Разрешение будет даваться моей службой для каждого случая отдельно, – объявил он, чувствуя, что этот ответ вписывается в общую политику и не выглядит придуманным на ходу. Надо будет документировать, как только уйдет Фиск.
– Благодарю вас, губернатор, – сказала Фиск.
– Важно как можно скорее добиться привычности, устойчивости, безопасности, – обратился к ней Син. – По возможности используйте корабли и пилотов Союза. Также пусть Союз ведет прием и доставку грузов согласно существующим договорам. Если не считать необходимости моего одобрения на переходы, все должно действовать как раньше.
– Я уведомлю представителей Союза здесь, на станции, и местных лидеров всех миров.
– Превосходно, – отозвался Син, вставая, чтобы пожать ей руку. – Рискну повториться: для каждого из нас это волнующий момент.
Фиск не вставала. Сидела в кресле, сжимая его руку и не поднимая глаз. Когда молчание стало неловким, Син спросил:
– Что-то еще, мадам президент?
– Да. – Она впервые взглянула ему в глаза. И не собиралась уходить, так что Син тоже сел на место.
– Так выкладывайте! – Он сразу пожалел о своей резкости. – Прошу вас.
– Мы… я сделала все, как вы сказали. Распространяла по мирам ваши сообщения. Запросила представителей с каждой планеты, еще не вступившей в Ассоциацию. Передала всем членам инструкции президента Дуарте…
– Верховного консула Дуарте, – перебил ее Син.
– Да, конечно… Я передала всем членам весьма подробные инструкции верховного консула Дуарте по преобразованию нового Конгресса Миров…
– Лаконского Конгресса Миров.
– Да, конечно. Но пока ничем больше мой офис не занимался. Выступал в роли пресс-секретаря вашего офиса. А нас, при всем уважении, не для того избирали.
Она заметно трусила, и Син дал ей минутку повариться в собственных страхах. Если мышка решила отрастить коготки, это по большому счету может быть и неплохо. Лаконской власти не нужны люди, не готовые сражаться за свои убеждения. Верховный консул очень ясно дал понять, что конфликтующие мнения должны быть высказаны, чтобы каждый чувствовал, что решение принимается только после открытого обсуждения. Планетарный конгресс во главе с мышкой был бы совершенно бесполезен.
– А как бы вы, – дав ей покорчиться на огне, осведомился Син, – предложили использовать ваше время, мадам президент?
– Если мы – законодательный орган новой власти, когда мы начнем издавать законы? Вы передавали мне директивы для распространения, но ни за одну мы не голосовали. Мне представляется, что очень скоро в Конгрессе станут видеть всего лишь машинку для штемпелевания ваших указов.
– Как губернатор, – ответил ей Син, – я здесь представляю исполнительную власть и офис верховного консула. Приказы верховного консула не голосуются.
Он невольно усмехнулся, такой нелепой показалась сама эта мысль. Как будто верховный консул стал бы менять свою политику по результатам голосования!