- Просыпайся - сказала Наоми - у нас гости.
Он протер глаза, опустил ноги на стену, которая временно стала полом, провел руками по волосам и сонно уставился на экран. Снаружи корабля столпились люди. Он узнал пару лиц с заседания местного совета. И посреди них губернатор Хьюстон, привязанный к широкой керамической тележке. Облегчение, которое испытал Холден, было немного омрачено перспективой месяцев полёта с опальным губернатором на борту.
Он включил внешнюю голосовую связь.
- Это капитан Холден с Росинанта. Сохраняйте спокойствие. Мы выходим.
- Будь осторожен, - сказала Наоми. - То что это выглядит как одна вещь, не значит, что это не может оказаться совсем другим.
- Правильно, - сказал он, открывая соединение с командным центром. - Алекс? Ты здесь?
- Он спит, - ответила Кларисса. - Я разогрела ОТО, а Амос и Бобби направляются к шлюзу. Если это засада, то она будет очень неудачной.
- Вот за это спасибо, - сказал Холден, идя вдоль боковой шахты лифта к шлюзу. Голоса Бобби и Амоса уже отзывались эхом где-то впереди.
- Дайте знак, если вам понадобиться что-то большее, чем наблюдение, - сказала Кларисса и разорвала связь.
Когда шлюз открылся и они спустили лестницу, Холден вышел первым. К нему направилась женщина с острыми чертами лица, и пучком густых серо-чёрных волос.
- Капитан Холден, - сказала она. - Я временный губернатор Семпл Маркс. Мы здесь, чтобы удовлетворить требования вашего правительства.
- Вот за это спасибо, - сказал Холден, пока Бобби сползала по лестнице позади. Амос спустился тоже, и подошел, звякая дробовиком.
- Мы подаем официальную жалобу Союзу о нарушении суверенитета, - сказала Маркс. - Суд над губернатором внутренний вопрос Фрихолда.
- Я позволю вам обсудить это с Союзом, - сказал Холден. - Спасибо за то, что нашли в себе силы пойти навстречу нашему предложению. Я не хочу карантина для вашей системы.
Глаза Маркс говорили "А я думаю, хочешь", но она промолчала. Бобби помогла заключенному подняться на ноги. Лицо Хьюстона было серым там, где не было красным. Он еле стоял на ногах.
- Эй, - сказал Амос, и подождал, пока Хьюстон сфокусируется на нём. Амос ободряюще кивнул. - Я Амос. Это Бобби. Мы выполняли такую работу и раньше, так что у нас есть несколько правил. Советую слушать очень внимательно…
Глава пятаяДраммер
Драммер проснулась раньше обычного, в своей двуспальной кровати, которую делила с Сабой. Внутренняя рама с гелем разрабатывалась так, чтобы они могли спать вместе, когда Народный дом - первый и самый большой из Городов в пустоте, - раскручивал свой барабан, или шёл под с небольшой тягой. Но она разделилась бы на два самостоятельных амортизатора, если бы кораблю приспичило перейти к внезапному жёсткому ускорению, пока они спят. Балансируя, чтобы не пошевелить их совместное ложе, и не потревожить Сабу, она проверила время на ближайшей настенной консоли. До официального пробуждения ещё два часа. Мало для полноценного сна. Много для того, чтобы просто проигнорировать. По некоторым меркам, она была самой влиятельной женщиной в тринадцати сотнях миров, но это никак не спасало от бессонницы.
Саба зашевелился во сне, и пробормотал что-то неразборчивое. Драммер положила руку ему на спину, поглаживая вдоль позвоночника, и сама не зная, на что больше надеется - что успокоит его, и он погрузится глубже в сон, или что проснётся. Он предпочел первое, сильнее вжимаясь в гель, как бессознательно делали все животные в своих гнёздах, еще тогда, когда человечество было не больше, чем прототипом хомяка, пытающегося избежать зубов динозавра.
Она улыбнулась в темноте, стараясь не поддаться разочарованию. Хотелось пописать, но если она встанет сейчас, это разбудит Сабу почти наверняка, и тогда она будет чувствовать себя виноватой. Так что она немного потерпит. Народный дом[9] бормотал вокруг, словно радуясь, что обрёл её снова.
Некоторым образом, своего дома у неё больше не было. До того момента, как она приняла президентство Транспортного Союза, ей с лихвой хватало её квартиры на административном уровне Медины, и каюты капитана на Малаклипсе[10], корабле Сабы. Теперь же было больше мест, предназначенных специально для неё, чем она когда-либо увидит. Словно дворец, который разбит на части, а части разбросаны за световые годы друг от друга. Станция Медина, Ганимед, Церера, Паллада, Япет, Европа. Вандерпоель - президентский корабль. Всё было в её распоряжении, пока она занимает должность. На ТСЛ-5, и любой другой транзитной станции, когда бы она ни была построена, для неё всегда были зарезервированы личные аппартаменты. И три Города в пустоте - костяк астерского доминиона: Независимость, Страж Прохода, и Народный дом.
В состоянии покоя в центральном стержне Народного дома сохранялась невесомость, семьдесят палуб несъемного оборудования и сетей инфраструктуры были завёрнуты, как в плащ, в барабанную секцию. На одном конце находился док, на другом - привод. Магнитные поля, более мощные, чем те, что применялись на маглев-линиях, удерживали стержень на расстоянии от внутренней поверхности барабана и корректировали его положение, когда барабан вращался. Помещения и коридоры барабана были спроектированы с учётом возможности менять ориентацию, и их перекрытия были ортогональны направлению тяги, если работал привод, а в состоянии покоя стоять приходилось ногами к звёздам, с гравитацией в одну десятую g. Достаточной, чтобы обозначить низ и верх, но вполне комфортной даже для тех, кто был адаптирован больше для полной невесомости. В общем, не корабль, а город, избавленный от страданий гравитационного колодца.
Саба зевнул и потянулся, всё так же не открывая глаз. Драммер провела рукой по жёсткой щётке его шевелюры, в этот раз уже настойчивее. Он открыл глаза, и лёгкая озорная полуулыбка на его лице мелькнула и снова погасла.
- Ты проснулся?- спросила она, стараясь говорить тихо, но на самом деле желая утвердительного ответа.
- Да.
- Спасибо, Боже, - сказала она, и подняв себя с кровати, отправилась в туалет. Когда она вернулась, Саба уже стоял голышом у маленького чайного дозатора, который предназначался исключительно для президентского использования. Они с Сабой были вместе уже почти десять лет, и несмотря на то, что его возраст выдавал себя легкой мягкостью живота, и округлостью лица, он по-прежнему был очень красив. Иногда, видя его таким, она задавалась вопросом, стареет ли она также изящно. Она надеялась что да, а если даже нет, надеялась, что он этого не замечает.
- И ещё одно прекрасное утро в кулуарах власти, ага? - спросил он.
- Слушания по бюджету утром, утверждение торговли днем. И Кэрри Фиск со своей долбаной Ассоциацией Миров.
- И рыба по пятницам - сказал он, поворачиваясь, чтобы передать ей грушу с горячим чаем. Народный Дом так мало времени проводил в состоянии невесомости и без гравитации, что она вполне могла бы завести себе настоящие земные чашки. Но она никогда так не поступит. - Что такое Ассоциация Миров?
- Это вопрос, не так ли? - спросила Драммер. - Сейчас это пара десятков колоний, которые думают, что я буду слушать их лучше, если они будут говорить в один голос.
- И они правы?
Он взял ещё одну грушу для себя, и встал, прислонившись к стене. Он умел необычайно внимательно слушать. Это, и ещё его глаза, делало его ещё привлекательнее. Драммер, сидя на кровати, хмуро размышляла обо всём, и ни о чём конкретно.
- Да, - сказала она наконец.
- Короче, они тебе не нравятся?
- Да нет, не сказала бы, - ответила Драммер и глотнула чаю. Зелёный, с медовым ароматом, он всё ещё немного обжигал. - Они в той или иной форме существуют ещё со времён Санджари. Всё, что они могли - это возмущённые пресс-релизы и политическая показуха.
- А теперь что?
- Возмущённые пресс-релизы, показуха и иногда собрания, - сказала она. - Но они действительно имеют вес. Мне никогда не приходилось освобождать для них место в повестке дня. А вот теперь, кажется, приходится.
- Из-за Фрихолда?
- Из-за Оберона. Это более серьезная проблема. - ответила она. - Ходят слухи, они на пороге создания универсального полипептидного кросс-генератора.
- И что это за штука, если по-простому?
Эта штука была механизмом для вливания с одного конца некой машины любой токсичной, полупереваренной смеси из биосфер разрозненных планет, и получения того, чем могло питаться человечество, с другого. Что значило, что в ближайшие десять или пятнадцать лет наступит полный крах монополии Солнечной системы на почву и сельскохозяйственные субстраты. А ещё это значило, что Оберон собирается стать новой сверхдержавой на широко раскинувшихся путях человеческой диаспоры, если конечно, Земля и Марс не решат вломиться со своим флотом через врата и начать первую межзвездную войну.
Разумеется, если предполагать, что этот научный прорыв не просто болтовня и бредни. Она не сбрасывала со счетов и такой вариант. Как говорится, в основе каждой великой нации две вещи: нож и ложь.
- Мне нельзя рассказывать об этом, - сказала она. - Прости. Даже упоминать не следовало.
На мгновение лицо Сабы потемнело, но он заставил себя улыбнуться. Он ненавидел, когда она что-нибудь скрывала, но, каким бы ни было её доверие, - даже учитывая, что его проверила служба безопасности, - он не входил в число лиц с допуском. Драммер слишком долго соблюдала протоколы безопасности, чтобы игнорировать их сейчас.
- Ну и в итоге, - сказала она, пытаясь дать ему достаточно, чтобы унять его задетые чувства, и при этом не выдать никаких секретов, - Фрихолд, кроме прочего, послужит предупреждением Оберону, чтобы тот не слишком дерзил. А Керри Фиск со своей Ассоциацией вынюхивает вокруг, не обломится ли им что-нибудь. Включая возможность пнуть меня посильнее.
Саба кивнул и, к её мягкому разочарованию, начал одеваться.