- Значит, просто очередные дворцовые интриги, так понимаю? - спросил он.
- Похоже на то, - сказала Драммер, как бы извиняясь, и злясь на себя за эти извинения, пусть и мнимые.
Саба увидел начинающуюся в ней эмоциональную бурю почти до того, как она сама её осознала. Он подошел, опустился у её ног, и положил голову ей на колени. Она рассмеялась, и потрепала его по волосам. Это было поклонение, слегка дурашливое конечно, и она это знала. И он тоже это знал. Но даже сыгранный, этот акт подчинения имел особенное значение.
- Тебе следует остаться ещё на одну ночь.
- Не следует. Меня ждет экипаж, груз, и репутация свободного человека, которую необходимо поддерживать. - Смех в его голосе немного жалил.
- Тогда тебе следует вернуться поскорее. - сказала она. - И перестать цепляться к каждой юбке на Медине.
- Я бы никогда не изменил тебе.
- Чертовски верно, ещё бы ты посмел - сказала Драммер, но теперь она и сама смеялась. Она знала, как нелегко любить её, даже просто работать с ней. В огромной вселенной немногие были способны ориентироваться в её капризах, и одним из таких был Саба. И он был лучшим.
Система издала щелчок, похожий на звук сломанного бамбука. Вон объявился, прислал первое сообщение за день. Скоро начнутся брифинги, встречи, и кулуарные беседы с людьми, которых она любила, или доверяла, или в которых нуждалась, но никогда все три вещи вместе. Вздох Сабы она скорее почувствовала, чем услышала.
- Останься со мной, - попросила она.
- Уходи со мной.
- Я люблю тебя.
- Тэ амо[11], Камина, - сказал он, поднимаясь. - Я слетаю в Медину и вернусь так быстро, что ты и не заметишь, что я уходил.
Один поцелуй, и он ушел, а комната опустела. Звенящая пустота. Только ещё один щелчок от системы.
- Буду через пять минут. - отозвалась она.
- Да, мэм. - ответил Вон.
Потребовалось чуть меньше пятнадцати, чтобы одеться, уложить волосы, и явиться в офис. Вон не стал её упрекать.
- Что у нас там первое?- спросила она, когда он протянул ей маленькую чашку с "белыми кусочками" и соусом.
Он почти незаметно заколебался. Но только почти.
- Сообщение с Росинанта, от капитана Холдена.
- О чём там вкратце?
На этот раз колебания были более явными.
- Возможно, вам стоит взглянуть самой, мэм.
В Народном доме, сила Кориолиса[12] была самым обычным явлением для всех, бывавших на станции колец. Но знакомым только с массой и гравитацией ускорения, она изрядно досаждала. Зал заседаний располагался на самой дальней палубе барабана. Перламутрово-серые стены, титановый стол, привинченный к палубе, и отделанный светлым бамбуком. Во главе стола восседала Драммер, злая как чёрт. Большинство окружавших её людей - Эмили Сантос-Бака, Ахмед МакКахилл, Тарин Хонг, все представители совета директоров и бюджетного бюро, - прекрасно ориентировались в её настроениях, и старались не нарываться. Но бедолага, которому выпало делать презентацию, никогда с ней не встречался.
- Это вопрос приоритета, - говорил мужчина, которого звали Файез Окойе-Саркис. Он представлял неправительственную неакадемическую организацию, продвигавшую научные исследования. Институт Чернева, базировавшийся на Ганимеде и Луне. - За последние десятилетия, то есть с момента бомбардировки Земли, подавляющее большинство исследований направлено на увеличение продовольственного дохода и инфраструктуру. И в основном касаются изучения технологий, с помощью которых создавались протомолекула и Станция колец. Но на каждой планете, на которой мы побывали, находились свои артефакты и остатки старой техники.
- Да, - сказала Драммер, подразумевая: "Давай к сути". Оки-Саркис улыбнулся с видом человека, привыкшего к тому, что люди находят его очаровательным.
- В те времена, когда моя жена ещё была студенткой, - сказал он, - её полевые исследования касались наблюдения за популяцией определенного вида грызунов, научившихся выживать в зонах повышенной радиации. В старых реакторах, и на ядерных полигонах. Они эволюционировали, адаптировались к среде, созданной искусственно. Не природой, людьми. Ну, а теперь мы сами стали теми грызунами. Мы адаптируемся к пространствам и средам, которые остались от исчезнувших видов или групп видов, которые создали всё это. Вариации технологий, которые мы видели, неохватны, и это только начало.
- Ясно, - сказала Драммер. Окойе-Саркис хлебнул из луковицы воды. Складки на его лбу выдавали, что он понимает, что теряет её внимание. А она надеялась, что это заставит его говорить покороче, пропустить скучные части и поскорее выложить суть, чтобы она смогла уже сказать своё "нет", и вернуться к работе.
- Выдвигалось множество предположений о природе существ, построивших всё, что мы нашли. Были ли они сознательными индивидуалистами, как мы. Или коллективным разумом. Был ли это один вид, или сообщество различных видов, действовавших сообща. Это может прозвучать странно - но были ли у них те же представления о физической материи, как у нас. Масса замечательных идей. Замечательных теорий. Но вот чего не хватало: реальных испытаний. Институт Чернева хочет возглавить новое поколение научных исследований, которое коснется глубочайших вопросов сущности кольцевые врат. Кто или что построило их? Что случилось с этими видами, от момента запуска протомолекулы к Фебе, до создания врат в Солнечной системе? Остались ли записи, доступные для перевода и понимания? Мы верим, что где-то в системах за вратами, или в самих вратах, мы найдем что-то, что станет новым Розеттским камнем[13]. Что-то, что объединит все другие открытия. Наша цель, взломать раковины с жемчужинами знаний в области материалов, физики высоких и низких энергий, биологии, ботаники, геологии, и даже философии.
Драммер откинулась на спинку стула, наклонила голову:
- И... вы полагаете, проблема в том, что всё меняется недостаточно быстро?
- Я полагаю, что прогресс всегда продвигается лучше и эффективнее, когда...
- Потому что на мой взгляд, - перебила его Драммер, - мы едва справляемся с тем, что у нас уже есть. И я не понимаю, чем нам поможет новая головная боль.
- Всё это и предназначено для того, чтобы избавить от новых "головных болей", - ответил мужчина. Он гнул свою линию с уверенностью и авторитетом, проявление которых Драммер всегда уважала. Харизматичный маленький засранец. Она понимала, почему отправили его. Слева прокашлялась Эмили Сантос-Бака. Это выглядело двояко: могло ничего не значить, но если значило, то сразу многое. Драммер предупреждали, что она ведет себя по-мудацки. Волевым усилием она затолкала прорывающееся раздражение обратно.
- Справедливо, - сказала она. - И как союз соотносится со всем этим?
- Есть несколько вещей, которыми Транспортный Союз может посодействовать нашим усилиям. Во-первых, разумеется, договор, разрешающий кораблям Института проход через врата. У нас уже есть предложения о полевых испытаниях для полудюжины планет, предварительный обзор которых выглядит наиболее перспективно. Но нам необходимо попасть туда раньше всех. - Его ухмылка приглашала Драммер улыбнуться в ответ.
- Логично, - сказала Драммер. Его ухмылка несколько поблекла.
- Другой вопрос, который мы хотели бы обсудить... Транспортный Союз будет находиться в исключительном положении. Результаты нашей работы принесут Союзу больше выгоды, чем кому-либо другому в системах.
- И поэтому вы хотите, чтобы мы выступили вашим гарантом, - сказала Драммер. - Всё верно?
- Я приготовил ещё несколько аргументов, которые показали бы выгоду сотрудничества, - сказал Окойе-Саркис, - но да.
- Вы понимаете, что мы не правительство, - сказала Драммер. - Мы транспортный союз. Мы перевозим вещи из одного места в другое и защищаем инфраструктуру, которая позволяет нам это делать. Контракты на исследования не в нашей компетенции.
Окое-Саркис оглядел сидящих за столом, ища поддержки. Может, даже нашел несколько сочувствующих. Драммер знала, что и её реакция могла быть другой, поступи предложение на день раньше. Но сообщение Холдена с Фрихолда…
- Институт уважает вашу позицию, мэм, - сказал Окой-Саркис. - Это инновационный проект, который, я думаю, принесет реальную пользу для всех. У меня есть список наших предложений с разбивкой по миссиям, и я могу оставить его для вас, и любых ваших сотрудников, которые захотят на него взглянуть.
- Хорошо, - сказала Драммер.
- И соглашение по договору о пропуске через врата. Не хочу давить, но мы все ещё собираем наших спонсоров, и расходы...
- Давайте сюда свои предложения, - сказала Драммер. - Совет директоров их рассмотрит. К какому бы выводу они не пришли, касательно сокращения оплаты за этот договор, или вообще отказе от неё, меня устроит.
- Спасибо, Госпожа Президент. Это прекрасно. Весьма вам признателен.
Ученый практически выпрыгнул из комнаты. Драммер поставила галку напротив последней записи в утренней повестке дня. Список дневной повестки выглядел столь же долгим и не менее раздражительным. Сантос-Бака поймала её взгляд и приподняла бровь.
- Это интересное предложение. Оно должно было вызвать оживленную дискуссию, - сказала она, подразумевая: "Я смотрю, вы просто скинули совету очередную проблему, и мы должны с этим просто смириться".
- Важно, чтобы совет директоров принимал участие в принятии серьезных решений, - сказала Драммер, подразумевая: "Отсосите". Эмили Сантос-Бака усмехнулась, и Драммер тоже улыбнулась почти против воли. Но только на пару мгновений.
Она выстрадала все разговоры и любезности, происходившие до и после всех встреч, и вернулась в свой кабинет, как только представилась возможность. Вон, или кто-то из персонала оставил для неё миску соевых спагетти с грибами, и бокал вина. Начала она с вина.
Она вывела на дисплей Солнечную систему. Планеты, Города в пустоте, станции. Астероиды, кружащиеся в сложных орбитальных танцах, где гравитация, и география систем создавали островки стабильности. Это было похоже на земную метель. Но она никогда не видела снега, чтобы понять, насколько точное это сравнение.