Она сдвинулась, и амортизатор тут же подстроился к её новому положению. Если у Наоми была заготовлена шутка, чтобы разрядить обстановку, она была тут же забыта, как только она взглянула. И эта реакция сказала ему самому, насколько всё серьезно на самом деле. Как плохо он выглядит.
- Расскажи мне всё, - сказала она.
Он поведал ей в общих чертах, - о словах Драммер, о разговоре с Алексом, и о выводах, к которым привел этот разговор, - и с каждым словом, каждой фразой он чувствовал, что изводившее его замешательство начинало проясняться. Даже просто рассказывая, он знал, что если неправильно подобрал слова или мысли, она увидит смысл под ними, позволит ему найти свою собственную ясность. И всё же тяжесть в животе не уходила.
- Даже в охоте на пиратов, я всегда мог принять их капитуляцию, - сказал он,- Даже Свободный флот мог сложить оружие, и мы бы арестовали их. Но сейчас я работаю на бюрократическую систему, готовую убивать людей ради политики. Я не чувствую, что поддерживаю закон, я чувствую себя палачом, и ... я не думаю, что могу с этим смириться.
Наоми подвинулась, освобождая ему место. Он прилег рядом. Амортизатор, приспосабливаясь к их общей массе, издал низкий звук, что-то среднее между гулом и вздохом.
- Тогда нам трудно будет выполнить нашу работу.
- Те колонии? Они зависят от Транспортного Союза, и, возможно, это не навсегда. Но пока они не станут самодостаточными, у них должно быть право голоса в том, как Союз устанавливает правила, и как обеспечивает соблюдение. Они не выбирали Драммер.
- Не выбирали никого из них. Уолкер, Санджрани, Па.
- Другие не перекрывали торговлю, как Драммер. И да, глядя на то что произошло, я знаю, что это, наверное, было неизбежно. Чудо уже то, что так долго ничего не происходило. Но произошло теперь, и…
- И когда меняется что-то одно, оно меняет всё остальное.
С камбуза донеслись голоса. Бобби говорила с кем-то: Алексом, Амосом или Клариссой. Он не слышал ответа, но Бобби легко рассмеялась. Узел в животе стянулся сильнее.
- Я могу выпустить пресс-релиз, - сказал он, и эти слова, казалось, вдавили его глубже в гель. - Донести до всех колоний, что делает Драммер, и почему я считаю это неправильным. Попытаться возглавить какую-нибудь... реформаторскую коалицию. Может быть, связаться с Ассоциацией Миров, посмотреть, захотят ли они это принять.
- И ввяжешься в большую схватку, - ответила Наоми, не одобряя и не осуждая. Просто констатируя факт.
- Это приведет к тому, что Роси не сможет летать, или будет заперт в одной из систем какое-то время. Между Землей и Марсом всё ещё оживленная торговля. Ганимед. Церера. Может, какие-то колониальные миры с достаточной инфраструктурой, чтобы мы нашли там нишу. Или создали свою. Или я могу рассказать нескольким людям, что происходит...
- Они и так уже знают, - сказала Наоми, - Драммер отправила нас, чтобы сделать заявление. И все его видели. Ты не скажешь ничего, чего не было бы в новостях, или не обсуждалось бы в колониях.
- Возможно, я мог бы позволить кому-то другому взять на себя эту битву, - сказал он, закрывая глаза. - Просто передать некоторые системные контракты, и посмотреть, что случится. Это важно. Но... я не знаю. И я очень устал. Слишком устал для этой борьбы.
- Или.
Он открыл глаза и повернулся к ней. Она наклонила голову, как делала, когда хотела скрыться за повисающей челкой, но сейчас она не пряталась. Её губы были сжаты. Глаза встретились с его глазами.
- Помнишь, как мы получили Роси? - сказала она. - Мы убегали... ох, я думаю, ото всех? Улетали на украденном корабле. Ты ещё тогда спросил, не должны ли мы продать его, разделить деньги, и всем досрочно выйти на пенсию.
Он усмехнулся.
- Он тогда был подороже.
- Тогда и "выход на пенсию" означал нечто большее, - сказала она. Без смеха. - Но что, если тебе не нужно принимать это решение за всех?
- В смысле?
- Мы оба знаем, что Алекс до смерти не покинет кресло пилота, и Бобби здесь как дома. Здоровье Клариссы не очень хорошее. И я не знаю, не уйдет ли Амос за ней, если ей потребуется квалифицированный медицинский уход где-нибудь на Церере, или что-то в таком роде.
Холден погрузился в раздумья. Он никогда не понимал, что представляла из себя многолетняя связь между между Амосом и Клариссой, кроме того, что их отношения всегда были суровыми и платоническими. Если это была любовь, то она не была похожа ни на что, испытанное им самим, но не была похожа и ни на что другое. Он попытался представить Амоса, оставшегося на Росинанте без Клариссы. Он никогда не размышлял на эту тему. Грустная перспектива.
- Да, возможно, - сказал Холден, и мгновение спустя согласился, - Да.
- Мы приближаемся к тому же возрасту, в котором был Фред, когда получил свой инсульт на тяжелом ускорении. А ты ежедневно принимаешь противораковые препараты уже больше половины жизни. Неважно, насколько они хороши, это всё-равно сказывается на организме, делая тебя всё более хрупким. Так что же ещё можно сделать? Продай наши акции. Осядем на Титане, выберем курорт, и будем наслаждаться только нашим "выходом на пенсию".
"Нет, - думал Холден. - Нет, я никогда не покину это место и этих людей. Это мой дом, и не важно, какие опасности, угрозы и драки ждут меня - здесь моя земля. Место, которому я принадлежу. Которому мы все принадлежим."
Вот только вслух он смог произнести:
- Боже, это звучит замечательно. Давай так и сделаем.
Наоми наклонилась вперед, нахмурила брови.
- Серьёзно? Потому что у меня есть ещё полдюжины аргументов, почему это идея не ужасна.
- О да, держись за них, - сказал Холден. - Я собираюсь всесторонне обдумывать этот вариант в течение нескольких недель. Но я не слышал идеи лучше, чем жить с тобой в одном из куполов Титана.
- И этот выбор не сделает тебя менее мужественным?
- Ни за что.
- И ты не подведешь вселенную, не влезая в каждую драку? Я обдумывала аргументы долго, и разработала несколько хороших стратегий.
- Прибереги их, - сказал Холден. - Они понадобятся тебе позже. Но прямо сейчас - я уверен.
Её лицо расслабилось. Он по-прежнему видел женщину, которой она была когда-то на Кентербери. Время и возраст, печаль и смех немного сгладили её щеки, оставив морщинки на её шее. Они уже не были молоды. Наверное, истинную красоту человека и можно увидеть только сроднившись с ним, став одним целым. Он двинулся, чтобы поцеловать её...
...и слетел с амортизатора.
Внезапный толчок ускорения сорвал его с места, и не меняя его положения, отбросил к центру каюты. Он машинально вытянул ногу, пытаясь зацепиться за один из поручней, но корабль развернулся, и для того, чтобы это получилось, потребовалось несколько попыток. Наоми удалось удержаться в амортизаторе.
- Ну, - сказал Холден, - Сдается мне, Драммер поменяла решение насчет доставки Хьюстона в Медину. Это разочаровывает.
- Странно, что Алекс не предупредил о манёвре, - сказала Наоми, отстукивая команды в системной консоли. - Алекс? Всё в порядке?
- А я собирался спросить у вас, - ответил пилот через интерком. - У нас меняются планы?
Холден вытащил из кармана терминал.
- Амос? Переворот-и-торможение, твоих рук дело?
- Эй, Кэп, - голос Амоса раздался позади него, здоровяк вплывал в дверной проем. - Это не я. У нас что-то происходит?
Холодок, не имевший отношения к температуре, пробежал по спине Холдена. Наоми уже занималась проблемой, опрашивая журналы Роси и систему управления, но прежде чем она смогла что-нибудь понять, из динамиков раздался голос Клариссы:
- Пришло предупреждение от системы воздушных рециркуляторов, - сказала она, голосом более пронзительным, чем обычно. - Ручная команда с инженерной палубы, на сброс давления кислорода, и заполнение системы азотом.
- Ох, нехорошо, - сказал Холден. - Не надо нам такого.
- Я перепрограммировала систему после покупки. Никто не поменяет настройки систем окружающей среды без моего разрешения, - сказала Кларисса так спокойно, будто это совсем не означало: "Моя паранойя только что спасла наши жизни". - Тем не менее, мне хотелось бы знать, что происходит.
- Инженерная палуба, механическая мастерская и реактор заблокированы, - сообщила Наоми, прокручивая экраны системы быстрее, чем Холден мог уследить. - Думала, я отключила привод, но я не могу...
Холден уже выбирался из комнаты. Амос прислонился к стене коридора, пропустив его, и бросился следом. По галерее, влево, вниз на уровень. Сердце Холдена колотилось, пульс стучал в ушах, но это был просто адреналин. Просто страх. С воздухом все в порядке.
Он надеялся, что не ошибается.
У них не было карцера, это была просто одна из незанятых кают, в которой элементы управления дверью были изолированы от системы, и отключены для использования изнутри. За эти годы почти дюжина заключенных провела в нем дни, недели или месяцы. Теперь же дверь была наполовину открыта, а панель управления мерцала и выбрасывала коды ошибок. Холден с осторожностью потянулся к ней - двери и углы, стерегут тебя - но еще не добравшись, уже знал, что найдет.
В каюте, не считая плавающих обломков, выглядела пустой. В воздухе болтались клочья противоударной ткани и куски набивки матраса, выглядевшие как февральские снежинки, зависшие в воздухе. Светлая полоса указывала, где ящик для хранения был буквально вырван из направляющих. Настенный экран плавал рядом с койкой, а куски проводов и электроники показывали, где были закорочены дверные замки.
Губернатора Фригольда нигде не было видно.
- Так, - сказал Амос. - Вот это новости.
Глава седьмаяБобби
Была определенная роскошь в том, что при стабильной тяге ускорения, на корабле имелась гравитация. Одно из главных неудобств в космических путешествиях, это необходимость присасываться нижними частями тела к вакуумному сборнику унитаза. В невесомости, где нельзя смыть отходы, только это спасало от заполнения жизненного пространства летающими шариками мочи. Так что возможность просто посидеть в туалете, расслабленно делая свои дела, была весьма ценна. Конечно, роскошь не отменяла того факта, что при ближайшем рассмотрении это выглядело не слишком величественно.