Саба пожал плечами, подняв руки.
- Bien á. Может, организовать сюда чего-нибудь поесть, да?
Собрание зашевелилось. Это были всё те же люди, в том же пространстве, но общее движение изменилось. Холден наклонился, и мягко поцеловал Наоми в щеку. Она склонила к нему голову, будто только отвечая на ласку.
- Какого хера происходит? - прошептал Холден. - Я сделал что-то, что выбесило Бобби? Потому что я действительно стараюсь не делать такого случайно.
Наоми едва заметно покачала головой, чтобы только он это почувствовал.
- Тебе надо спросить у нее, что случилось, - ответила Наоми. - Но ты не ошибаешься. Что-то в этом было.
Разговоры в комнате расцветали и смещались, кружась как птицы. Слово или фраза, проскочившие между Амосом и Клариссой, попадали в уши одному из людей Сабы, влияли на то, что говорил он сам, и вскоре Саба упоминал об этом Алексу. "Контроль над людьми, это обычно обладание тем, что они хотят. Не желай ничего, и они с большой вероятностью просто будут пинать тебя, пока ты не сделаешь как они говорят" превращалось в "С внутряками было легче, потому что они хотели разбогатеть, и заполучить игрушки богачей" превращалось в "Чего эти лаконианские койо хотят, вот реально? Что они вообще там о себе возомнили, да?". Все разговаривали со всеми, знали они об этом или нет.
Холден наблюдал за этим, слушая и ожидая Бобби. Если бы человечество изобрело коллективный разум, это были бы не психические связи мозга, спаянные вместе. Это были бы сплетни и коктейльные вечеринки.
- Эй, Холден, - сказала Бобби, касаясь его плеча. - Могу я одолжить тебя на минутку?
- К гадалке не ходи, - сказал он, поднимая себя с пола. Бобби ссутулившись выбралась в коридор, и он последовал за ней. Воздух за пределами комнаты был прохладнее и казался менее похожим на то, что только что вышло из чужих легких. Освещение обеспечивалось светодиодными ремонтными фонарями, резкими и яркими. Стены были окрашены в десяток разных цветов, сигнализируя о трубах и кабельных каналах, проходящих за ними. Карта и территория сразу.
Бобби затормозила у разветвления служебного лаза с основным коридором. Голоса бормотали позади них, слишком далекие, чтобы различить, но слышимые. В тесноте этого места, она могла бы прислониться к стенам обоих коридоров сразу, к одному каждым плечом. Она согнула руки, как боец, собирающийся выйти на ринг. Когда-то, во время их первой встречи, он находил Бобби физически устрашающей. Спустя годы, она проросла в его сознании в место, где она была только самой собой. Но периодически он сталкивался с напоминанием, что она профессиональный воин, и с насилием знакома не по-наслышке.
На её лице были напряжение и сосредоточенность. С таким лицом можно или размышлять над серьезной проблемой, или сдерживать себя от убийственной ярости. И в обоих случаях, это было бы на нее похоже.
- Эй, - сказал Холден. - Что у тебя на уме?
Ее внимание переместилось не него, и она кивнула, будто он сказал что-то, с чем стоило согласиться.
- Так ты хочешь помочь этому или помешать?
- Ну, - сказал Холден. - Я бы сказал "помочь", пока ты не спросила, а теперь это похоже на вопрос с подвохом. Я что-то пропустил?
Сначала Бобби выставила перед собой ладони, как будто уговаривала кого-то притормозить, но похоже, жест предназначался больше для нее самой, чем для него.
- Я думаю об этом прямо пока говорю, так что просто...
- Понял, - сказал Холден. - Чтобы там ни было, врежь ему. Мы разберемся.
- Другие люди? Вот как я? Мы можем появиться и, возможно, это ни на что не повлияет. С тобой все совсем не так. Ты или помогаешь, или сдерживаешь. Середины нет.
Легкое беспокойство дернуло его, и он скрестил руки.
- Это... Бобби, это ты о капитанстве Роси? Потому что это не изменилось. Наоми и я...
- Да, - сказала Бобби. - Вот о чем я и говорю. Послушай, ты видел всех тех людей, которые продолжают прерывать встречу, так? Они все просто слоняются, чтобы зайти в комнату на минутку, даже если это то, что они могут сделать с ручного терминала. Или не сделать, без разницы.
- Я понял, что ты имеешь ввиду, - сказал Холден, - но это не я.
- Нет, это абсолютно ты. Джеймс Холден, который возглавлял борьбу против Свободного флота. И остановил Протоген от уничтожения Марса. И капитан первого корабля, прошедшего через кольцо. Объединивший людей на Илосе перед лицом пятидесяти разных сортов дерьма, разваливающихся на части. Ты попадаешь в центр всего, просто войдя в комнату.
- Не потому, что мне это нравится, - сказал Холден.
- Когда ты показался, мы с Амосом готовились с боем пробивать себе путь. Но вот появляешься ты, тебя узнали, и теперь мы все сидим в абсолютном центре заговора. Даже если бы я пробилась во все это, и то понадобилось бы несколько дней, может быть, недели, чтобы доказать Сабе и его людям, что они могут мне доверять. Ты получил это задаром, а все остальные сосредоточились на тебе. Я пришла в качестве капитана Росинанта, и этого было недостаточно, чтобы нас восприняли всерьез настолько, насколько восприняли тебя.
Холден хотел возразить. Он чувствовал, как в груди копятся аргументы, но он не мог себе представить, как он мог бы высказать их вслух. Бобби была права.
- У меня есть идея, как мы соберем разведданные о Лаконианцах, - сказала Бобби. - Это первый шаг. Но надо действовать быстро. Саба и его люди? Они думают, что вернулись назад, во время до колец. Неважно что они говорят, они думают, что найдут поддержку, и это станет способом жизни, как раньше. Ты заметил, они называют лаконианцев "внутряками"?
- Да, заметил.
- Но ты был прав там. Мы говорим о действительно маленьком временном окне. И вот, если мы собираемся сделать то, что, как мне кажется, нам нужно сделать? То это должна быть твоя идея.
- Так, я потерялся немного. О какой моей идее мы говорим?
- О такой: берешь операцию, которую я придумала, вальсируешь туда и говоришь, что она вдруг пришла тебе в голову.
Холден не знал, смеяться ему или хмуриться, поэтому взял понемногу от обоих занятий сразу.
- Не собираюсь я этого делать, - сказал Холден. - Ты скажешь что должна, а я тебя поддержу. Но я не планирую начинать брать кредиты под твои предложения.
- Если это будет моя идея, будет также, как когда мы только пришли, - сказала Бобби. - Мне придется бороться, чтобы отстоять её. А если ты это сделаешь, они просто послушают. Идея, которая исходит от тебя, будет иметь вес, которого просто "чертовски правильная штука" иметь не будет.
Позади них раздался звон, может открылся люк, или выпал инструмент. Он не стал оборачиваться, чтобы посмотреть. Неловкость, которую он чувствовал перед этим, изменила характер, но не исчезла.
- Мне это не нравится, - сказал Холден. - Мне отвратна идея, что тебя воспринимают, как что-то меньшее, чем я. Это фигня. Я скажу Сабе, что...
- Помнишь, последний караоке с Жизель? Прямо перед тем, как они с Алексом объявили, что расходятся?
Холден моргнул в непонимании. - Да, конечно. Это была ужасная ночь.
- Помнишь песню, которую она пела? "Быстрое Сердцебиение"?
- Конечно - ответил Холден.
- Кто был певцом? В оригинале, я имею в виду. Кто пел?
- Хм, - сказал Холден. - Группа - это "Куртадам". А певец - Петер чего-то-там? Парень с одним стальным глазом.
- Петр Вукчевич, - кивнула Бобби. - Теперь, кто играл на басу?
Холден рассмеялся, а через мгновение нахмурился.
- Ну? - спросила Бобби.
- Ладно, хорошо. Я понял. И мне это не нравится. Я не более значителен, чем кто-то другой. Действовать так, как будто все важное должно проходить через меня, иначе это не законно... Ну не знаю. Тут мне начинает казаться, что я какой-то мудак.
Бобби положила руку ему на плечо. Ее глаза были спокойны, и её улыбка была прямолинейной.
- Если это вообще может помочь, я думаю обо всем этом, что я использую тебя в качестве инструмента для достижения своих целей. Так я чуть меньше злюсь.
Они проговорили следующие двадцать минут, Бобби детально излагала свой план, чтобы он мог представить его остальным. Он задал несколько вопросов, но ему не требовалось много. Чувство совместной работы с ней было похоже на странную ностальгию. Как будто разрыв между прибытием в Медину и текущим моментом, измерялся годами, а не днями.
И причиной стали большие и неожиданные события. Они изменили время. Не технически, а как меру того, кем они с Бобби были друг другу. И самим себе. Еще месяц назад Лакония была одной из незначительных проблем среди тысяч. А теперь это была окружающая среда. Истина, столь же основательная, как Коалиция или союз. Может, даже больше.
Они вернулись к остальным, когда как раз прибыла еда. Одноразовые тарелки из пшеничной бумаги, наполненные рисовой лапшой и грибным беконом, и рыбным соусом. Пахло лучше, чем выглядело. Бобби села к Алексу и Клариссе, аккуратно сложившись рядом с ними. Холден почувствовал мимолетное желание тоже посидеть там, снова стать частью семьи. И он мог бы, но в тоже самое время, конечно, не мог. Будет ли он помогать или препятствовать? Потому что он не мог сделать и то, и другое. Впервые он почувствовал, во что уход с Роси обойдется ему самому.
И все же, он не жалел.
- Все нормально? - спросила Наоми, ведя рукой по его талии. - Выглядишь задумчивым. Есть мысли?
- Да уж, есть парочка. - ответил он - В основном о том, что я инструмент. Но хотя бы полезный.
Наоми задумалась на секунду над этим ответом. Саба обратил внимание, и помахал им. Две тарелки с вилками и бутылками пива, ждали их на низком столе.
- Нужно ли мне оскорбиться от твоего имени? - спросила Наоми.
- Нет, - сказал Холден. - Тебе нужно поесть.
Саба подался вперед, когда Холден сел. - Вот что хорошо. Одно можно сказать о Медине, ингредиенты всегда свежие.
- Верно, - сказал Холден. - Но как обычно, все ингредиенты, это грибы и дрожжи. А бекон из бака, он... ладно, он просто вещь в себе. Вообщем, Саба, у меня тут есть идея, о которой я хочу поговорить с тобой...