Он ничего не смог с собой поделать, и даже немного засмеялся над нелепостью такой идеи. Как будто высокий консул может изменить свою политику из-за голосования.
- Тогда, - спросила Фиск, - за что мы будем голосовать?
- Когда кабинет высокого консула примет решение о законодательной повестке дня этого года, вы будете первой, кого уведомят, Госпожа Президент. А до тех пор, пожалуйста, продолжайте работать с мирами-членами, чтобы облегчить для них переход к новому правительству. И я уверяю вас, это будет отличное использование вашего времени.
- Понятно, - сказала Керри Фиск и встала. - Пойду прослежу, чтобы моя подушка для штампов была разогрета.
Сингх не поднялся, чтобы пожать ей руку.
- Свободны.
Сингх все еще размышлял над крайне неудовлетворительной встречей, которую он провел с Керри Фиск, когда его монитор загудел, и из динамиков раздался голос Оверстрита.
- Сэр, у меня тут... джентльмен, который говорит, что у него важная информация для вас.
- Разве он не может передать её тебе?
- Он отказывается, сэр. Говорит, что это только для высшего руководства. Я думаю, может стоит его выслушать.
Это было интересно. Даже если предполагаемая информация окажется пшиком, ему было любопытно узнать, что же Оверстрит считает достаточно важным, чтобы отвлекать его.
- Мы знаем этого человека?
- Нет, сэр, - ответил Оверстрит.
- Полагаю, его уже обыскивали на предмет оружия.
- Да, сэр.
- Тогда дайте мне две минуты, - и Сингх сбросил соединение. Его офис по-прежнему оставался опрятным и чистым, после визита Фиск. Он выпрямился на стуле, и подтянул форму. Включил переднюю камеру своего монитора, и осмотрел себя. Бравый и аккуратный. Воплощенная картина военного командира.
Раздался сдержанный стук, и вошли двое десантников, с Оверстритом и высоким, худым человеком, имеющим явные признаки Астера. Единственной примечательной особенностью этого персонажа, которая казалась чужеродной, был его комически большой нос. Он был деформирован от нескольких повторных переломов, и имел большой шрам поперек одной из ноздрей. Очевидно, этот человек побывал в нескольких драках, и плохо работал над тем, чтобы не опускать руки, когда боксирует.
- Вы искали встречи со мной? - спросил Сингх. Он не предложил человеку стул.
- Моя сестра в одной из клеток, которые у вас снаружи, - сказал человек, отчетливо работая над тем, чтобы не показывать свой астерский акцент, и практически в этом не преуспев.
Сингх посмотрел на Оверстрита.
- В бомбардировки не вовлечена, Губернатор, - сказал Оверстрит. - Небольшая кража у торговца.
- Уже сформирован военный трибунал, и дела будут рассмотрены незамедлительно, в том порядке, в котором поступили, - ответил Сингх. - Это всё? - Конечно это было не всё, или Оверстрит не привлек бы его внимание к этому человеку, но он собирался заставить Астера поработать.
- Вот это всё ваше дерьмо, типа мы помогаем вам, вы помогаете нам? Это просто туфта, или что?
- Это правда, - сказал Сингх, чувствуя проблеск интереса. На губах Оверстрита играло нечто, что можно было назвать призраком улыбки. - Вы здесь, чтобы помочь мне?
- Отпустите мою сестру. Она просто дура, попалась на воровстве, для вас не угроза. Выпустите её, я знаю кое-что, что вы тоже захотите узнать. - Человек нервно тер свой большой узловатый нос, пока говорил. - Надвигается нечто, и я знаю койо, которые за этим стоят, да? Я из Коллектива Вольтера.
- Вы поддерживаете контакты с силами, стоящими за взрывами?
- Возможно, - сказал сломанный нос. Его бравада едва скрывала страх. - Если этого будет достаточно. Вы мне скажите.
Сингх помолчал, позволив паузе затянуться. Сеть местных жителей, верных ему. Зависимая от его щедрости. Все это было так хорошо.
- Думаю, мы с тобой подружимся, - сказал Сингх.
Глава тридцать перваяДраммер
Не складывалось у Драммер со сном. И хуже всего, что его отсутствие оставляло ей уйму времени для чтения публичных форумов и новостных лент.
ЧУВСТВО ЦЕЛИ ЭТО ИМЕННО ТО, ЧТО ПОТЕРЯЛ МАРС С ОТКРЫТИЕМ ВРАТ. ЭТО ВООБЩЕ НЕ ВТОРЖЕНИЕ. ЭТО ВОЗВРАЩЕНИЕ ИСТИННОГО МАРСИАНСКОГО ДУХА НА СВОЁ ЗАКОННОЕ МЕСТО, И Я СЧАСТЛИВ - ДА БЛЯ, ПРОСТО ВОСХИЩЕН - ЧТО ПРОЖИЛ ДОСТАТОЧНО ДОЛГО, ЧТОБЫ ЭТО УВИДЕТЬ.
Такое развитие событий было предсказуемо. Целыми днями она ощущала, как Народный Дом кружится вокруг своих осей, слишком быстро для неё. Не просто скручивая тело, но даже разум превращая в непосильную ношу. Она контролировала себя заторможено, как при вождении меха с глючной программой, или управлении роботом-манипулятором на пределе дальности. Все эти встречи с союзным советом, адмиралтейством Коалиции, своим персоналом, все интервью и выступления, в которых она заявляла о независимости союза. Она проходила через них с почти физическим ощущением, что её мозг дымится. Единственным желанием с момента начала рабочего дня до момента отхода ко сну в своей постели, было закрыть глаза.
Но стоило это сделать, они тут же открывались снова, словно сами собой.
ПЕРЕХВАТЫВАТЬ ЭТИХ УБЛЮДКОВ НАДО БЫЛО ЕЩЕ ДО ТОГО, КАК ОНИ ПРОШЛИ ЧЕРЕЗ ВРАТА. ВОТ ИМЕННО ОБ ЭТОЙ ПРОБЛЕМЕ Я ТВЕРЖУ ГОДАМИ. СОЮЗ ДАЖЕ НЕ ПОЧЕСАЛСЯ, ПОКА НЕ ПРИШЛА АРМИЯ. ХОТЕЛИ КАКИХ-ТО ТАМ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ, ЧТО АДМИНИСТРАЦИЯ ТРАНСПОРТНОГО СОЮЗА НЕ КОМПЕТЕНТНА? НУ ВОТ ОНИ ВАМ, ПРЯМО ЗДЕСЬ, ЖРИТЕ, НЕ ОБЛЯПАЙТЕСЬ.
Она пыталась отдохнуть. Пыталась приманить сон обратно. Во рту пересохло, а в глаза казалось насыпали песка. Ей хотелось есть, но она не была голодна. Она хотела воды, но не испытывала жажды. Её тело мучилось от знания, что нуждается в чем-то, но всё на что оно было способно - раз за разом перебирать список известных возможностей, надеясь найти хоть что-нибудь, что даст утешение, не найденное в прошлый раз. Она поймала себя на страстном желании выкурить целую трубку марихуаны, хотя не курила уже десятилетия.
Она ждала так час, может два, поднималась и проматывала каналы и сетевые дискуссии с пустым аккаунтом, который сделала специально для этой цели. Убеждала себя, что это исследование, оценка морального духа населения. Как легко было притвориться, что она выискивает что-то, что сможет помочь. Ей казалось, что она срывает корку с живой раны, и втирает туда соль, и всё-равно это было лучше, чем листать списки с именами мертвецов. Эмили Сантос-Бака...
Двадцатиминутная запись о необходимости сплотиться перед лицом врага от независимой журналистки с Ганимеда. Открытое письмо старого землянина о выживании в страшные годы после падения астероидов, и о том, почему сейчас всё иначе. Круглый стол в открытом салоне Цереры и дискуссия о том, как союз мог, или не мог бы подойти к этому вопросу, и ответить на вызов Лаконии. Десятки языков, тысячи лиц, голосов и стилей в риторике. Если она искала ясности, она не преуспела.
У МЕНЯ ЖЕНА НА МЕДИНЕ. ТОЛЬКО ЧТО ПОЛУЧИЛ ОТ НЕЁ СООБЩЕНИЕ - ГОВОРИТ, ГУБЕРНАТОР ИЗ ЛАКОНИИ ПРЕДЛАГАЕТ ЛУЧШИЕ УСЛОВИЯ, ЧЕМ ТРАНСПОРТНЫЙ СОЮЗ ПРЕДЛАГАЛ ВСЕМ СВОИМ СОТРУДНИКАМ. А ТЕХНОЛОГИИ, ПРИШЕДШИЕ ЧЕРЕЗ ВРАТА ЛАКОНИИ, НА ПОКОЛЕНИЯ ОПЕРЕЖАЮТ ВСЁ, ЧТО У НАС ЕСТЬ. Я ЗНАЮ, МНЕНИЕ НЕ ПОПУЛЯРНОЕ, НО ЕСЛИ ОНИ БУДУТ ОБРАЩАТЬСЯ С РАБОТНИКАМИ ХОРОШО, ДАВАТЬ ЛУЧШЕЕ ОБОРУДОВАНИЕ, И НЕ БУДУТ ПРИ ЭТОМ ЛЕЗТЬ В НАШ БИЗНЕС, ТО ДУМАЮ, НАШ НАСТОЯЩИЙ ВРАГ ЭТО БЮРОКРАТИЯ В ОФИСАХ ТРАНСПОРТНОГО СОЮЗА!
Другие голоса тоже были, - и совсем немало - тех, кто видел в атаке на Медину истинную суть. Она читала эссе о неповиновении перед лицом тирании, слушала музыку, призванную сплотить патриотов против врага. Школа на Луне начала кампанию, в которой дети красили ладони правой руки в красный цвет в знак протеста против Лаконии. Символизм действа от нее ускользнул, но тенденция распространилась далеко за пределы школы, и у половины интервьюеров и журналистов на каналах была какая-то её версия. Красные перчатки, колпачки на пальцах, или кольца.
Если бы она хотела почувствовать надежду или утешение, она легко могла бы находить только таких людей, и проводить бессонные часы только с ними. Но, как язык, толкающий больной зуб, она продолжала тянуться к другим мнениям. За Лаконией - будущее. Покорение неизбежно. Остановите войну.
Сдайтесь.
Целые ленты были посвящены размышлениям о стратегиях коалиции и союза. Некоторые из разговоров до ужаса напоминали брифинги адмиралтейства коалиции. Другие были исполнены замешанным на отчаянии оптимизмом, рядившимся в одежды военных теорий. Ничто из этого не добавляло Драммер надежды, а кое-что только сделало её ещё мрачнее.
И ни весточки от Сабы. Даже когда Медина сняла информационную блокировку для распространения пропаганды, всё-равно от него не последовало никаких сообщений. Или от других борцов с оккупацией. Она представляла себе, что он всё ещё там, крадется меж палуб, словно крыса, способная прогрызаться сквозь сталь. И скоро Медина падет перед ним, и она услышит его голос, провозглашающий победу. Или их попытка провалится, и она всё-равно услышит его.
И за всем этим, сжимая душу железной хваткой, Буря, совершающая свой гигантский, величественный прыжок в сторону солнца. Уже на полпути. Уже в торможении. Она прекрасно понимала их стратегию. Один корабль, прокладывающий себе путь перед глазами каждого во всех системах. Демонстрация власти. Неизбежность. Театр унижения, подчинения и контроля.
То же, что она сделала с Фрихолдом.
Это, не меньше прочего удерживало её за столом в апартаментах, пока мимо скользили часы бессонницы. Когда она делала выбор, он казался очевидным. Тяжелым, да, но во имя служения более великому миру. Более упорядоченной вселенной. Месту, в котором было бы больше уважения к правилам.
Колонисты Фрихолда сделали выбор. Нарушили правила, установленные ею и её предшественниками. Отправляя Росинант, она чувствовала себя правой. Теперь она задавалась вопросом, сидели ли колонисты в своих кроватях по ночам, гадая, чем они будут кормить своих детей. Был ли изящный способ избежать будущего, которое над ними нависло. Наверное, был.