Может, именно так вселенная указывала на ошибочность её путей. Вобрав зло, свершенное ею так небрежно, и обратив против неё самой. И Сантос-Баки. И всех беженцев с Независимости. И всех мертвецов Города в пустоте. И коли так, вселенная явно ещё не постигла идею о пропорциональности ответа.
Маленькая, тихая часть разума, наблюдающая за всем остальным, знала, что она не права. Что для неё нет способа оказаться правой в этой ситуации. И возможно, она могла бы уснуть. Но страх медленно размывал её, частицу за частицей, забирая всё, что позволило бы ей восстановиться. Как перерабатывающий пруд с забитым сливом, она наполнялась дерьмом, которое рано или поздно хлынет через край. Но это было не источником беспокойства, а просто знанием о себе самой, похожим на размышления о совсем другой женщине.
Она натягивала робу туже на грудь, и листала каналы. Посмотрела несколько секунд новостей с Нового Лондона, несколько секунд с верфей в Комплекса Тихо-Палады, Цереры, Луны, Земли. Нигде не задерживаясь достаточно долго, чтобы услышать связную историю.
Странно, но не всё крутилось вокруг Лаконии. В пригородах Парижа где-то в аркологии случился пожар. Умер популярный музыкант, которого любила Драммер еще в юности. Будто не всё определялось Лаконией, и Дуарте, и её собственными неудачами. Но вот лента обновилась, и во всей своей силе и славе там предстал образ Бури.
Холден был прав. Её план для Фрихолда был жесток, и она пошла на него ради удобства не быть настоящим правительством. И вот теперь она оказалась не готова, когда флот, о существовании которого никто не знал, прибыл с войной. Ей стоило быть добрее, мудрее, хитрее. Стоило быть чем-то большим, чем она была. Обязан был существовать момент, когда другой выбор, сделанный ею, мог бы предотвратить всё это. Но она не могла представить, когда.
Её система сделала свой ход. Даже если бы она спала, сейчас пришлось бы просыпаться.
- Мэм? - это был Вон. Даже не его ночной заместитель. Что бы там не было, они сначала разбудили его, а он принял решение разбудить её. Ничего хорошего это не предвещало.
- Я не сплю, - сказала она.
- Мы получили сообщение для вас с Бури. Передано час назад по узкому лучу. Аналитики говорят, что оно настоящее.
- Не трансляция?
- Нет, мэм. Сигнал не зашифрован, но не трансляция.
Враг хотел что-то сказать ей и её людям, но не в режиме пресс-релиза. Переключатель в её голове щелкнул, и теперь ей не хотелось ничего, кроме как залезть в постель и уснуть навечно.
- Я посмотрю в своей комнате, - сказала она.
Экран потемнел, и Адмирал Трехо взглянул ей в глаза, словно действительно мог видеть сквозь монитор и световую задержку. Его лицо было почти горестным. Конечно, как же без позы. Он явно решил заранее, как появиться. Она ненавидела, что даже понимая это, всё-равно поддаётся малодушной надежде, что с ним можно договориться. Что хочет разглядеть в нем что-то симпатичное, потому что тогда, возможно, он ей понравится. Первые, бледные корни Стокгольмского синдрома. Она оттолкнула порыв вежливости прочь, и вытащила на поверхность свою ненависть.
"Президент Драммер, - начал он. - Надеюсь, вы в добром здравии. От имени Высокого Консула Дуарте, я снова прошу корабль Транспортного Союза остановиться и принять администрацию империи Лаконии. Но даже если ответом по-прежнему будет "нет", я пойму. Я буду продолжать просить, пока вы не передумаете. И чем скорее это произойдет, тем меньше жизней придется потерять вашим людям. Их судьба полностью зависит от вас."
"Если в течение восемнадцати часов вы не объявите о своей безоговорочной капитуляции, боюсь, всё станет менее приятным. Мне приказано лишить вас возможности использовать верфи на станции Паллада. Я бы предпочел справиться с этим с минимальными человеческими жертвами и ущербом инфраструктуре. Опять же, это полностью в вашей власти. Вы можете прекратить всё это в любое время."
"Я сделаю аналогичное предложение коалиции, и думаю, вы захотите обсудить его сообща. Настоятельно призываю вас в кратчайшие сроки принять правильное решение и сложить оружие. Высокий консул дал мне определенную свободу в том, как мы доведем это неприятное дело до завершения, но чем дольше всё это тянется, тем меньше свободы у меня остаётся. И поверьте, я не получу удовольствия от наихудшего сценария."
"Поговорите со своими коллегами из коалиции и ответьте мне так быстро, как сможете. Если я не услышу ответа от вас, я предположу, что вы решили потянуть время. Кровь Станции Паллада будет на ваших руках. Я искренне надеюсь и молюсь, чтобы вы были мудрее этого."
Он слегка кивнул, и сообщение закончилось. Ярость Драммер была вялой и мутной от недостатка сна, но жаркой. Она отправила запрос на связь, и Вон немедленно ответил.
- Сколько людей видели это?
- Дежурный офицер связи, мой помощник, я, и теперь вы. Только четверо.
На два человека больше, чем надо. Даже на три. Всё еще могло затеряться в сети, в зависимости от того, насколько хорошо коалиция контролировала информацию в своей вотчине. Но такова природа плохих новостей - как только информация выходила на свет, это было уже навсегда. Она должна исходить из того, что у неё немного времени до того, как это произойдет. Ещё один шанс попробовать быть человеком, которого требовала ситуация, а не просто самой собой.
И если бы она была тем человеком, чьё место здесь, тем лидером, в котором нуждались и союз, и система и человечество, что ей нужно сказать сейчас? И как ей это сказать?
- Будите Лаффлина и трубите подъем Адмиралу Ху. Похоже, нам надо поговорить.
Трехо сказал - Станция Паллада. Не Комплекс Паллада-Тихо. Одной из странных особенностей лаконианского языка были десятилетия лингвистического дрейфа. Никто не использовал название "Станция Паллада", со времен, когда ещё Санджрани руководил союзом. Это он наблюдал за обновлением очистительных заводов Паллады, за квазипостоянной установкой станции Тихо в качестве первичной верфи из металла и керамики, за кружевами и наноламинатами, производимыми там. Так было эффективнее, чем оставлять Тихо независимо плавать. Поколения работы, которая должна была быть сделана, и собрана в одном месте, чтобы заставить всё идти быстрее.
Народный Дом был построен там. И Независимость. Город в пустоте "Гарантии Мира" сейчас был собран наполовину, его обширные карбон-силикатные ребра, все еще были открыты вакууму. Тысячи семей жили и работали там, и будут жить ещё несколько часов, если Драммер не капитулирует.
"Потеря строительных мощностей отбросит нас на десятилетия, - сказала Адмирал Ху. - Любые возможности восстановить и укрепить флот зависят от этой станции. Это станет таким узким местом, которое радикально изменит наши прогнозы."
Драммер поерзала в кресле. Она не в первый раз слушала это сообщение.
"Развертывание всех сил объединенного флота коалиции и союза не может быть достигнуто в описанные здесь временные рамки". На месте лица Ху возникла схема системы, где каждый флот был отмечен временем прибытия. Порядок кораблей сохранялся разрозненным, чтобы не дать возможности Буре попасть в среду, богатую на цели. Компромисс...
"И кроме того, только три четверти наших кораблей завершили пополнение торпедными модификациями, основанными на нашем первом контакте. Наш стратегический анализ состоит в том, что решение пожертвовать комплексом Паллада-Тихо, чтобы успеть полностью подготовить объединенный флот, приведет к ухудшению нашей долговременной готовности, но увеличит наши шансы на то, чтобы в краткосрочной перспективе выполнить решительный удар по Буре. Конечно, любое решение потребует полной координации между союзом и коалицией."
Что бы она ни выбрала, они сделают то же самое. В разгар апокалипсиса военное начальство на Луне всё продолжало играть в игру "прикрываю-твою-жопу". Из всего отчета это казалось самым оптимистичным. Они по-прежнему считали, что когда всё это закончится, они могут потерять только свою карьеру.
Драммер могла вспомнить свою жизнь на станции Тихо. В своей памяти, она по-прежнему могла прогуляться по её коридорам. Помнила расположение инженерных палуб, какими они были до ремонта. Запах обитаемого кольца. Офис, унаследованный от Фреда Джонсона, после его смерти. В его личном кабинете было несколько вещей - старая книга, бутылка бренди, физические копии некоторых из его личных инициатив, канувших в лету вместе с ним. Она три года руководила станцией Тихо, прежде чем ушла, и до сих пор помнила, как чувствовала себя, когда сделала это. Как вдова, наконец распродавшая костюмы своего мертвого мужа.
И, глядя на комплекс Паллада-Тихо, она снова чувствовала себя так же. Хотела найти способ спасти его. Продолжала искать умный ход, который вырвал бы его из рук врага. Только вот не было такого. Было уже слишком поздно. Она могла передать комплекс, и все шансы на свободу, или увидеть, как он будет уничтожен. Один путь, или другой. И ей придётся выбрать.
- Вон?
- Госпожа Президент?
- Нам нужно отправить приказ об экстренной эвакуации для Паллады-Тихо. Каждого, у кого нет собственного транспорта, переместить на Тихо и отстыковать её от комплекса. В структурах Паллады никого не должно остаться, а всем кораблям и станции Тихо необходимо рекомендовать максимально возможную тягу.
Она посмотрела на него. Его лицо посерело. Глаза поблекли, и выглядели мёртвыми, как у акулы. Но он не стал спорить. Он собрался, повернулся и вышел из комнаты, чтобы выполнить приказ. Даже если он был не согласен с ней, он наверняка был рад, что не ему пришлось принимать это решение. Она была бы рада.
Она поставила систему на запись, оглядела себя на экране. Её глаза были полны усталости и отчаяния, но она выглядела лучше, чем полагала. Её кожа казалась восковой в ярком освещении личного кабинета. Ей хотелось бы, чтобы сотрудники службы связи доставили ей пудру и румяна, прежде чем она сделает публичное объявление. Боже, еще должно быть публичное объявление. Но это позже. Это следующее.