Прежде чем она сама поняла, что собирается делать, Бобби схватила его за воротник, дернула достаточно резко, чтобы оторвать его магнитные ботинки от поверхности, и шваркнула им о переборку.
- Если бы у нас было больше времени, - прошипела она сквозь зубы, - мы бы с тобой станцевали прямо сейчас.
Амос улыбнулся ей.
- О, у меня есть время.
- Катрия, взрывай, - сказала Бобби, и наступил конец света.
Когда заряд Катрии сработал, он разрушил панель управления, и прорвал дыру диаметром семнадцать сантиметров, в резервуаре для хранения кислорода. Бобби не знала точных размеров танка, но смутно помнила, что жидкий кислород сжимается примерно до тысячи ста килограммов на кубический метр, и теперь все это, мгновенно попыталось снова стать газом.
Начальный взрыв расширяющегося газа был оглушительным. Ударная волна разорвала на куски переборки и трубы. Весь жидкий кислород в этих трубах присоединялся к взрыву, увеличивая объем расширяющегося газа. Внутри относительной безопасности их аварийного убежища это звучало так, будто кто-то взорвал тактический ядерный заряд в соседней комнате.
И затем, с неизбежностью, что-то окислилось достаточно быстро, чтобы произвести искру, и исходный воздушный взрыв стал огнём.
Все аварийное убежище затряслось и осело на один бок. Усиленные и защищенные от взрыва переборки не сломались, но крепления, удерживающие отсек на палубе, сдвинуло силой взрыва. Все это заняло секунды, которые тянулись как часы.
Внутренние стены и усиленные двери с каждого конца отсека стали настолько горячими, что начали дымиться. Бобби обменялась взглядом с Амосом, отпустила его, и они оба, бросились к аварийным вакуумным костюмам.
Когда была пробита наружная переборка, это было похоже не на еще один оглушительный взрыв, а скорее на резкое падения уровня звука. Рев сменился на оглушающее шипение вздыбившегося воздуха, затем превратился в тонкий всхлип, затем в ничто. Замки на их убежище не пострадали, поэтому все что они слышали после этого, было их собственным паническим дыханием.
- Так, у нас множественные срабатывания тревог, - сказала Кларисса, ее голос прозвучал как самая спокойная вещь во вселенной. - Службы станции отключаются. Я отключаюсь тоже. Увидимся на месте.
- Черт побери, - сказала Наоми.
- Говорила же, - сказала Катрия. - Моё дерьмо всегда работает.
Бобби закончила натягивать свой костюм, и увидела, как Амос герметизирует свой. Они обменялись взглядами.
- Нам нужно убраться отсюда, - сказала она ему, и он кивнул в знак согласия. Что бы ни происходило между ними, пока это подождет. Они к этому вернутся, она была в этом уверена. С этим придется разобраться.
И если я убила Холдена, думала она, это, вероятно, закончится смертью одного из нас.
Что бы она ни представляла себе, когда слушала взрывы внутри их убежища, реальность была хуже.
Они открыли дверь на целую палубу, которую бросили в блендер, и раскрутили на максимальной скорости. Панели переборок, станции управления, оборудование, настил пола. Все было разорвано, скручено, сожжено, а затем отброшено на внешние стены с огромной скоростью. Длинный кусок трубы, торчавший из стены, все еще дрожал, как стрела, попавшая в дерево. То, что выглядело металлическим столом, так сильно врезалось в опорную балку, что металл действительно слился. И в одном углу, к потолку был приклеен один ботинок, сплавившийся в сталактит из резины. Она надеялась, что ноги в этом ботинке не было.
В тишине они плыли через обломки, в поисках выхода. Найти его было непросто.
Дыра в наружной переборке барабана была около пяти метров в диаметре. Почти круглые края были выгнуты наружу, будто металлическая стена была пробита гигантским тараном. Бобби полагала, что так оно, вообщем-то и было. Только вместо бетона и стали, это были кислород и огонь. Снаружи она увидела слабый отблеск света на каком то обломке, который мчался от станции к черному занавесу у пределов пространства колец.
- Именно там, где я и сказала, - захихикала Катрия. - Черт, почти в полуметре от того места, которое я пометила как слабое. Придется деньги отдавать за проигрыш.
- Думаешь, кто-то выжил? - спросила Наоми.
- Обо всех, о ком могли в затронутой зоне, мы позаботились, - ответила Бобби. - Здесь должны были оставаться только Лаконианцы...
- И все, кто не получил наше долбаное послание, - добавил Амос.
- Джим предупредил всех, с кем столкнулся, - сказала Наоми. - Он не способен удержаться.
- Да, но к тому моменту это мало что значило, - согласился Амос. - Не было времени увидеть взрыв, до того как он сделал свою работу.
- И нахер всех Лаконианцев, которые здесь были, - сказала Катрия тоном, который звучал так, будто она бы плюнула, если бы не была в шлеме. - Надеюсь, им-то нахер, хватило времени увидеть, как это происходит.
- Кэт, - сказала Бобби, - пожалуйста, заткнись.
- Нет, это сработает, - сказала Наоми, указывая на дыру в доках. - Они подумают, что это и было нашей целью.
Грозовой Шторм находился в нескольких десятках метров от них. На носу корабля и в передней части левого бока виднелись значительные повреждения корпуса. Осколки от взрыва прибили дыры в посадочных зажимах, и продавили длинные царапины в его боку. Большой кластер объектов, которые выглядели как сенсоры или коммуникационный массив, почти разорвавший бок корабля, теперь плавал в пустоте, болтаясь на конце пучка кабелей.
Это был жуткий корабль. Его углы напоминали кристаллические грани, и в его обводах чувствовалось что-то, что больше напоминало выращенное, чем построенное. Он был похож на ядовитую змею. От него было трудно отвести взгляд.
- Жаль, что мы не достали его, - сказала Катрия, игнорируя просьбу Бобби.
- Да, - согласилась Бобби. - Очень жаль.
Амос вытащил из сумки, которую нес, пистолет с магнитным захватом, и выстрелил во внешнюю поверхность шахты лифта. Им нужно было подняться до точки, расположенной недалеко от инженерного люка снаружи барабана, который она и Кларисса использовали раньше. Трудной частью было подвесить захват на барабан и подтянуться к станции, пока она будет пытаться выпихнуть их на трети g. После этого будет уже легче подняться к их секретному входу и обратно на станцию. После останется подняться в Медину из подполья, и миссия будет выполнена.
Если конечно, что-нибудь еще, не пойдет неправильно. Единственное, что было хуже, чем потерять Холдена, это потерять его без всякого проклятого смысла.
- Лаконианцы найдут этот люк, - сказал Амос. - После этого не следует планировать его использование снова. Команда, которая придет чинить дыру, ни за что его не пропустит.
- Да, - согласилась Бобби. - И если мы думали, что облавы раньше были плохими, то сейчас они станут в сто раз хуже.
- Да, драть их, - фыркнула Катрия.
- Нет, - сказала Наоми. - Это будет еще хуже. Раньше страдала только их гордость. Но сегодня мы причинили им боль. Большую боль. И они попытаются исправить это, причинив боль нам. Не только нам. Любому, кто, по их мнению, может быть похож на нас.
Пока Амос цеплял трос захвата за край дыры, чтобы они могли начать свой подъем до корпуса лифта, Наоми продолжала смотреть на поврежденный корабль Лаконианцев.
- Сегодня мы убили кучу людей, - сказала она. - Некоторые из них просто ещё не знают об этом.
Глава тридцать четвёртаяДраммер
- Битва будет здесь, - сказал Бенедито Лаффлин, указывая на пространство между кривой пояса астероидов и орбитой Марса. Место, где физика и геометрия предсказывали точку пересечения путей Бури и флотов коалиции и союза. Там не было ничего - ни порта, ни города, ни форпоста какой-либо цивилизации. Только голый вакуум шире любых миров, пустота стратегического значения. - Мы называем это Точкой Левктры.
- Лек-тра?
- Спартанцы были разгромлены там Фивами, - сказал Лаффлин. - В смысле, они называют свою планету Лакония. Психологи думают, что это может перекликаться с их чувством собственной непобедимости.
Некоторое время они смотрели друг на друга. "Это лучшее, что у нас есть? Запугать их классическими аллюзиями?" плавало у нее в горле. Лаффлин поежился.
- Хорошо, - сказала Драммер. Ну а что еще было сказать? Врядли её желание могло изменить любой из факторов. Временная таблица была выведена с одной стороны дисплея, дни и часы как красные и золотые черточки.
- У яйцеголовых есть хорошая модель Бури, - продолжал Лаффлин, заменяя карту системы схемой Бури. Странная органическая форма заставила ее почувствовать, что она смотрит на результат вскрытия. Вот позвонок, с которого все пошло не так. Вы можете видеть пороки развития. Она улыбнулась абсурдности этой мысли. Лаффлин рефлекторно улыбнулся в ответ. - Единственные данные, которые у нас есть, и в которых мы твердо уверены - это данные о местах, в которых открылись ОТО и торпедные шахты, но еще мы получили много хороших данных о тепловой сигнатуре при последнем контакте.
- При гибели Независимости, - сказала Драммер. При смерти первого Города в пустоте, и всех, кто не покинул свой дом.
Лаффлин опустил глаза.
- Это, да, мэм. Данные дали нам некоторое представления о внутренней структуре. Достаточные для того, чтобы мы с уверенностью нацелились в правильные места на этом ублюдке. Вывели его из строя, прежде чем он достигнет Земли.
Потому что в этом и был смысл, подумала Драммер. В этом всегда и был смысл. Защитить Землю и Марс. Удержать внутренние планеты безопасными и независимыми, даже за счет большего количества жизней Астеров. И она это знала. С того момента, как Авасарала вошла и прервала ее встречу, она знала. Некоторая часть ее ожидала почувствовать какое-то возмущение или предательство. Обиду на то, что колесо истории в первую очередь продолжало катиться по спинам ее людей.
И не почувствовала. Был термин, который она помнила из своих лет в АВП. Saahas-maut. Она не знала, откуда взялся этот термин, но он означал нечто вроде "удовольствия, которое испытываешь в трудностях". Предполагалось, что это необычная эмоция, присущая Астерам, про которую внутряки не говорили, потому что