"Сонни. Что-то произошло, и мы понятия не имеем, что это такое, или что с этим делать. Нам нужна помощь."
Он сделал паузу, и на его лице возникло что-то вроде страха, пустившего первые корни.
"Кажется, у нас появился своего рода пассажир."
Сингх наблюдал, как проигрывается сообщение, с интересом, а затем с ужасом, и снова с интересом.
Объект - на самом деле нельзя было подобрать никакого другого слова, чтобы описать его - представлял из себя плавающую сферу из света и тьмы, парящую на высоте около метра от палубы в коридоре Сердца Бури. Даже от просмотра записи, на маленьком экране его монитора, у него заболела голова. Кто-то поставил рядом с объектом отрезок трубы, так, что она проходила сквозь него, и снова вернулся к записи. Труба вообще не никак не взаимодействовала с объектом. На самом деле, у Сингха возникло ощущение, что он видит как трубу, так и объект в одно и тоже время, одинаково четко, хотя это казалось невозможным. От этого, его голова заболела еще сильнее.
К счастью, человек с трубой прекратил свое занятие, и Трехо начал говорить.
"Как ты можешь видеть, аномалия, похоже, не существует в физическом состоянии. Объект не излучает никаких волн ни в одном диапазоне, кроме фотонов с видимым спектром. Ни одно сенсорное устройство, которое мы на него направляли, не может даже подтвердить, что он там есть, но мы можем записать его, и прекрасно его видим. Если находиться с ним в одной комнате, и смотреть, он вызывает некоторую дезориентацию, раздвоение зрения и сильные головные боли."
Как будто в ответ на это, четверо матросов стали устанавливать вокруг него занавеску, используя столбы и одеяла. Пока они работали, Трехо продолжил.
"Он движется вместе с нами. С кораблем, потому что мы все еще под ускорением, и он не сдвинулся ни на миллиметр с тех пор, как появился впервые. Я пытался делать некоторые небольшие корректировки курса, но похоже он удерживает нас в качестве ориентира. Я включил все данные, которые мы собрали в этот файл, но могу сказать, что его первое появление почти точно совпадает с моментом, когда мы уничтожили Станцию Паллада. Этот момент также включает в себя почти трехминутную потерю сознания, которую испытал каждый человек на этом корабле."
Матросы закончили устанавливать занавес, и ушли. Трехо пододвинул монитор, и его лицо заполнило экран. Он понизил голос, словно делился с Сингхом секретом.
"Если это какое-то новое оружие внутренних планет, нам нужно понять это, и прямо сейчас. Отключение экипажа на три минуты, правильные три минуты, создадут для них серьезное тактическое преимущество. Мне нужно, чтобы ты передал эту информацию в Лаконию через наши самые безопасные каналы. Дай мне ответ быстро, Сонни. Я собираюсь заняться объединенным флотом внутренних планет, и это первый случай, который заставил меня задуматься, могу ли я выиграть."
Сингх откинулся в своем кресле и потер лицо обеими ладонями. Что, если все, включая атаки на Медине, было просто отвлечением внимания? Что, если внутренним планетам требовалось время, чтобы развернуть какое-то новое супероружие, а финты и удары от флота Солнечной системы, и повстанцев на его станции, были лишь для создания путаницы с целью выиграть время?
- Майор Оверстрит? - сказал Сингх в свой монитор.
- Да, сэр.
- Мне нужен карт с вооруженной охраной. Я отправляюсь на Шторм.
- Понял, сэр.
Сингх взял из стола еще один чип данных, положил его на монитор, и скопировал все файлы, которые отправил Трехо. Затем приказал монитору стереть данные. А чип он положил в запирающийся металлический портфель и стал ждать, пока прибудет его кортеж.
Пока он ждал, его потянула какая-то мысль. Возможно, память из академии. Еще одно упоминание о сфере из света и тьмы. Что-то, что было связано с первой волной колонизации, еще до того, как высокий консул привел своих людей в Лаконию...
Ему потребовалось мгновение, чтобы заставить монитор искать в местной сети упоминание об объекте со свойствами, которые описывал Трехо.
Поиск занял менее секунды, и то, что он нашел, было небольшим колониальным миром, называвшимся то ли Илос, то ли Новая Терра. В перечне имен, связанных со статьей, которая называлась "Инцидент на Илосе", было одно, которое его монитор подчеркнул. И когда он кликнул на имя, он понял, почему.
В открывшемся отчете, капитан Джеймс Холден с Россинанта сообщал, что видел точно такой же объект, который появился на корабле адмирала Трехо. Это было тот же самый Джеймс Холден, который сейчас находился у них под стражей, и подозревался в совершении террористических актов.
Глава тридцать шестаяБобби
Общественная тюрьма была заполнена, но к счастью, не её людьми. Лаконианские стражи по углам стояли с оружием наизготовку, контролируя толпу, пялившуюся на заключенных. Дроны барражировали сверху, сканируя пространство. За стальной сеткой сидели безутешные мужчины и женщины, ожидая суда или исполнения приговора. Бобби сжала руки в кулаки, а кулаки засунула поглубже в карманы серого лётного комбинезона. Человек в глубине нижней левой камеры слегка походил на Холдена, но не настолько, чтобы перепутать. Даже взяв Холдена, они вряд ли поместили бы его сюда. Эта тюрьма наполовину шоу для публики. Любой, представлявший для безопасников реальную ценность, содержался в другом месте.
И всё же она надеялась. Вреда от надежды не было. Кроме случаев, когда было по-другому.
- Pinché schwists, alles la, - пробурчал под нос человек, стоявший рядом. Она пробыла с Астерами достаточно долго, чтобы перевести фразу в голове. "Паршивая шпана, все они". Сказал это мужчина с длинными коричнево-седыми патлами и кислым, как старый лимон, выражением лица. Она просто улыбнулась, соглашаясь. Это место явно не подходило для её громких высказываний о лаконианцах.
Как оказалось, хорошо, что она не высказалась.
- Esá чертово подполье, да? - сказал он. - Не хватало неприятностей, так теперь они убивают нашу проклятую станцию.
Улыбка Бобби стала более напряженной и менее искренней. Ярость в глазах человека была направлена не на оккупантов, вломившихся, смявших защиту и захвативших власть. Нет, она была направлена на людей, который противостояли им. На неё.
- Трудные времена, - только и ответила она, ведь дроны могли подслушивать.
Она направилась прочь, на север вдоль барабана. Прямая линия солнца вверху, руины инженерных палуб далеко за спиной. В таких публичных местах она чувствовала себя раздетой. Лаконианцы повсюду, контрольно-пропускных пунктов теперь в два раза больше, и везде лица, искаженные страхом. Страх лаконианцев, что контроль над станцией недостаточен, чтобы остановить подполье. Страх местных жителей перед репрессиями Лаконии. Её собственный страх быть обнаруженной, или разрушить что-то, что уже невозможно будет исправить.
Сеть Сабы успешно справилась с предупреждением, и больших жертв при взрыве удалось избежать. Она слышала о дюжине, - по большей части лаконианцев, - но проверить вряд ли было возможно. Мысль о том, что никогда не следует трогать системы жизнеобеспечения въелась глубоко в культуру Пояса, в их тела до самых костей. Она не размышляла о символическом значении плана или о том, что требовалось, чтобы Саба и Катрия согласились на его выполнение. Он лишь давал Бобби возможность получить важные разведданные, и замести следы. А для Астеров план значил свободу от правления Лаконии. Даже если единственной возможной свободой была смерть. И если не каждый на станции на это подписывался, она не могла их винить.
Справа, на выкошенной зеленой лужайке расположились школьники, и учитель рассказывал им о насекомых и почве. Мимо проехал велосипедист, свистя, чтобы люди уступили дорогу. Всё это существовало и до Дуарте, Трехо и Сингха. Сколько из тех, мимо кого она шла, сдали бы её властям, если бы смогли узнать. Сколько одобрили бы. Она не могла спросить.
Такова особенность жизни под диктатурой. Прерывалось любое общение, даже личное. Так или иначе, вторжение причиняло боль всем. И не в последнюю очередь ей самой.
Загудел ручной терминал, и она со страхом выдернула его из кармана. Короткое сообщение от Алекса, всего несколько слов: КОГДА У ТЕБЯ БУДЕТ МИНУТКА. Подполье всё ещё использовало прикрытые шифрованием каналы. В логи безопасников это сообщение не попадет. Но если Бобби схватят, или кто-то случайно подсмотрит сообщение через плечо, то увидит только безобидные слова. Свободный разговор был возможен в тесных коридоры и залах Сабы. А вся остальная Медина оставалась территорией недомолвок и подтекстов.
Она отыскала эскалатор, и встала на ленту, опускаясь вниз к поверхности барабана. Вход альтернативную версию станции Сабы находился совсем рядом, но приходилось осторожничать, чтобы убедиться, что нет слежки. Мыльный пузырь их свободы очень уязвим, и если он лопнет, его невозможно будет восстановить.
Алекс уже ждал её в коридоре доступа. Пепельного цвета мешки под глазами, поникшие плечи, словно на него давила более высокая гравитация, чем на остальных. Но он улыбался, улыбался искренне, и то, что её друг так рад ей, значило очень много. Даже больше, чем должно было.
- Как погодка? - спросил он, пока они направлялись вниз к импровизированному камбузу.
- Штормит, - сказала она. - Чувствую, станет ещё хуже, перед тем как наладится.
- Что есть, то есть.
На камбузе с полдюжины людей Сабы сидели за столами и переговаривались. В воздухе висел запах лапши в черном соусе, но еды уже не было видно. В любом случае, Бобби не проголодалась. Один из людей Катрии, парень с переломанным носом, Джордао, кивнул ей, улыбаясь слишком уж широко. Она с опаской вернула кивок. Совсем неподходящее время, чтобы кто-то приставал к ней.
- Есть новости? - спросила она, понижая голос, несмотря на то, что здесь безопасники уже не слушали. Обнаружения бояться не стоило, но разговор шёл о свежих ранах. Некоторые вещи не должны покидать пределы семьи.
- Про Холдена ничего, - ответил Алекс.