Тело барабана Медины изгибалось над ней влево и вправо, ширилось впереди, и позади неё. Казалось, она повисла на животе какого-то громадного кита. Врата только угадывались, точками жуткого и неустойчивого света, постоянными, как напечатанные на подложке сюрреалистической тьмы узоры. Врата, и крошечная точка инопланетной станции в центре пространства колец. Она не впервые выходила за пределы корабля в медленной зоне, но каждый раз её пробирала всё та же дрожь, что и прежде. Оторваться от притяжения станции в обычном пространстве означало дрейф с любой скоростью, которую придаст ей станция, пока кто-нибудь не явится, чтобы отбуксировать назад, или пока не кончится воздух. Оторваться от станции здесь, значило долго падать в черноту между вратами, и исчезнуть в чём-то существующем - или не-существующем - за её пределами. Обычное звездное пространство давало ощущение бескрайнего океана, обширного, славного и беззаботного. В медленной зоне она чувствовала себя внутри чьей-то пасти.
Катрия пристегнула привязь, и легла на спину, притянув себя к поверхности барабана, прижимая ноги к обшивке, пока ботинки не примагнитились. Бобби ждала, наблюдая, как та делает несколько неуклюжих, неустойчивых шагов. А потом тоже прицепилась вверх ногами к поверхности вращающейся станции. Ящик в руке рвался улететь, как и петля на её магнитной упряжи. Кровь прилила к голове, наполнив уши далеким ревом, пока они шли так - отцепляясь, раскачиваясь, отталкиваясь, и снова примагничиваясь к поверхности, - пока не нашли участок обшивки, который станет точкой прорыва. Катрия указала на ящик - двумя пальцами, астерским жестом открытия или развертывания. Бобби ответила "да", кивнув кулаком.
Ловчая сеть представляла собой квадрат из плетеного стального троса, армированного углеродным волокном. Камнедобытчики и старатели одиночки использовали такие вещи с тех пор, как человечество впервые покинуло гравитационный колодец, и начало разрабатывать околоземные астероиды. Основной якорь был толще бедра Бобби. Закрепив его на обшивке станции, она подождала момента, пока лифтовая шахта, идущая вдоль барабана от инженерных палуб до командного центра, пройдет над ними. Взявшись за разные края, они с Катрией расправили сеть, и двигаясь вокруг целевой точки, закрепляли вспомогательные якоря, пока вся конструкция не стала похожа на низкий, черный волдырь на поверхности барабана.
Ловушка, наконец, была установлена.
Катрия оттолкнула коробку, и та полетела по тьму, исчезнув из вида в мгновение ока. Она вернулась обратно к платформе шлюза, отключила один магнитный ботинок, затем другой, и повисла на ремне безопасности, ногами в пустоту. Бобби сделала то же самое. Было комфортнее чувствовать себя снова в правильной ориентации по отношению к кораблю в космосе, и неуютно от осознания того, что только одна ненадежная точка крепления удерживает её в живых. Компромиссы. Всегда компромиссы.
Катрия связала свой ручной терминал с наручным дисплеем костюма, перекинув копию вывода на дисплей Бобби, и установила между ними радиосоединение с низким энергопотреблением. Коридор, в котором они устанавливали бомбу, отображался в том же зернистом, приглушенном цвете, что и раньше. Сейчас он был пуст, но скоро это изменится.
- Теперь будем ждать, - сказала Катрия по радио. - Пока патруль сунет ногу в нашу ловушку, или кто-нибудь не заметит, что мы тут болтаемся.
- Ага - сказала Бобби.
- Не переживай. Эти Лаконианцы такие же, как Земляне. Всегда думают о кораблях и станциях, как о чем-то, у чего есть только "внутри". Не то что те, кто вырос в открытом пространстве.
- Предсказуемые пределы концептуальной базы, - сказала Бобби. Фраза из курса обучения в Горе Олимп на Марсе. - Всегда можно использовать против противника. Кем бы он не оказался. В момент моего обучения подобным штукам, мы думали о Землянах и пиратах.
Катриа рассмеялась.
- А когда я училась тому, как это делать, я думала о таких, как ты. Странно, как поворачивается колесо.
Лифтовая шахта снова прошла над ними, светящийся шар инопланетной станции в сердце медленной зоны, выплыл словно луна, слева, и снова исчез справа. Бобби повернулась, чтобы взглянуть на доки. Где-то там был Росинант. Её дом, её корабль. Или корабль Холдена. Или никого из них.
Странно, как поворачивается колесо.
Минуты тянулись. Становились часами. По коридору дважды проходили люди. Пара электротехников. Схематично выглядевшая молодая женщина, тащившая за руку ребенка, и на ходу постоянно оглядывавшаяся назад. Бобби представляла, какая история стоит за этим, но в любом случае, то была не её история. Беспокойство медленно растворялось в скучном ожидании, становясь и тем, и другим сразу. Пустота проплывала под ногами, снова, и снова, и снова. Она переключилась на второй воздушный баллон.
- О, - сказала Катрия. - Начинается.
На мониторе двое человек шли по коридору, приближаясь к камере. Бобби не могла спутать Лаконианскую силовую броню ни с чем другим. Патруль, которого они ждали. Враг приближался. Не говоря ни слова, она перевернулась, поставила ноги на поверхность станции и включила магнитные ботинки. Спиновая гравитация попыталась выпрямить её ноги, но это было совсем не то, что требовалось. Она согнулась пополам, завела руки под колени, и удержалась в таком положении. Катрия сделала то же самое. Позиция "летучая мышь". В ней довольно трудно расслабиться, особенно зная, что приближается. Она сделала глубокий вдох, начинавшийся от живота, и прошедший через всю грудь, и выпустила воздух. Потянула плечи, чтобы снять напряжение. Чтобы они чувствовались плавными и свободными. Так и было.
Она вспомнила молодого десантника, с которым флиртовала в начале лаконианской оккупации. К ней пришла мысль, не является ли он одним из тех патрульных, что двигаются сейчас над ней, не осознавая, что подошвы его ног направлены в сторону ее подошв. Вы сейчас, я чуть позже, думала она. Секунды растянулись. Искушению расцепить руки, чтобы взглянуть на экран, было почти невозможно сопротивляться.
Станция ударила её по ступням, словно молотком. Ноги врезались в грудь, выбивая из нее воздух. Один магнитный ботинок выдал ошибку, но только на секунду. Дело было сделано. Она развернулась, быстро двинулась к сети. Это больше не было похоже на низкий волдырь. Теперь это было полушарие из обломков и кабелей. Погнутая обшивка, разорванная пена, и в центре всего этого, как рыбины, пойманные и вытащенные из бака, две человеческие фигуры. Мелкие обломки, которые не удержала сеть, казалось, улетали в сторону от нее, хотя на самом деле это вращение уносило её от них.
- Скорее, - сказала Катрия. - Они уже в пути.
- Я знаю, - сказала Бобби.
Они отстегнули один из якорей сети, открыв её, как полог тента. Зияющая дыра, ведущая вглубь поверхности станции, парила водой и охлаждающей жидкостью, окружившими их, пока они цеплялись внутри. Ближайшее из двух тел сильнее всего пострадало от взрыва. Броня треснула от воротника и через грудь, к местам сочленений. Внутри шлема кровавое месиво. Бобби подтащила труп ближе, и удерживала его за руки и талию, пока Катрия крепила захваты к лаконианскому костюму.
- Держи давай, - буркнула Катрия. Радио с низким энергопотреблением заставляло её голос казаться приходящим с большего расстояния, чем она находилась.
- Делаю что могу, - ответила Бобби, стискивая зубы.
- Всё. Закреплен.
- Уверена?
- Так точно, - сказала Катрия, отключая основной якорь. Сеть вырвалась на свободу, и улетела вниз, в пустоту под ними. Бобби повернулась, заставив себя направиться к шлюзу. Её мышцы горели от усилий. Двадцать лет назад такого не было бы. Благодаря вращению станции ей казалось, что мёртвый десантник тащит её вниз, в глубину, или же вверх, к самым пустым небесам во вселенной. Шлем силовой брони толкал в спину. Мертвые руки и ноги потерянно свисали. Кровь сочилась из трещины в нагрудной пластине.
- Надеюсь, костюм не слишком похерился, - сказала Бобби.
- Надейся потом. - ответила Катрия. - Сейчас шевелись.
Бобби переместила свой вес, и вес мертвого десантника на платформу с таким громким стоном от приложенного усилия, что Катрия отключила радио. Повиснув на страховочном шлейфе, жестом указала Бобби наверх. На платформе не хватит места для всех троих. Бобби даже не кивнула, просто переключила управление, и платформа стала подниматься. Пока проходил цикл воздушного шлюзования, она сидела на броне. Сердце колотилось. Мускулы ныли. Она просто убила двух врагов. Так было всегда - слабый рывок человечности, порожденный свершившимся насилием. И удовлетворение. Это не значило, что она была плохой или хорошей женщиной. Только то, что она была десантницей.
Прямо сейчас где-то на станции безопасники и техники обслуживания разрывались, пытаясь решить, что является большей угрозой для станции, дыра в ней, или возможность бросить в эту дыру ещё больше бомб. К моменту, когда они придут к какому-то решению, ей следует быть как можно дальше отсюда.
Внутренняя дверь шлюза открылась, и она оттащила труп в предбанник, прежде чем она снова включить цикл шлюзования, и впустить Катрию. Когда она отстегнула замки на шлеме, то почувствовала запах вытекшей из мертвеца крови, перегретого метала, и той же смазки, что использовалась для суставов Бетси.
Она перевалила тело в большой серый транспортный ящик, закрыла крышку, и запечатала замки. Какие бы предупреждения или сигналы тревоги не посылала силовая броня, теперь они были экранированы. Но если Саба в этом ошибся, они с Катрией узнают достаточно быстро.
Внутренняя дверь шлюза открылась, когда Бобби снимала свой костюм. Ее комбинезон пропитался потом. Катрия расстегнула замки на своем шлеме, и бросила его в шкафчик.
- Теперь ты доставишь посылку Сабе, - сказала Катрия.
- Я знаю план. И буду его придерживаться, - сказала Бобби. - И спасибо тебе. Я знаю, что в итоге мы поладили, твоя команда и моя.
- В этом нет нужды, - сказала Катрия, расстегивая замки костюма со скоростью, говорившей о долгой привычке.- Просто заверши начатое.