Впереди них, охранники зачищали коридор. Прозвучал аварийный сигнал, и раздался мягкий голос. "Это аварийное предупреждение. Немедленно проследуйте в ближайшее укрытие и ожидайте официальных инструкций. Это аварийное предупреждение."
Центр безопасности гудел, как растревоженный улей. Голоса поднятых по тревоге наполняли воздух. Каналы с дронов и камер наблюдения заполнили каждый экран. Сингх полагал, что все это в ответ на запуск Росинанта, пока пожилая женщина в форме безопасности не пролаяла в их сторону:
- Майор Оверстрит, сэр! Мы получаем отчеты о беспорядках в камерах содержания под стражей.
- Что? - спросил Сингх.
Голос Оверстрита был ровным и спокойным. Как у пилота, чей корабль разваливается на части вокруг него.
- Что нам известно?
- Кто-то взломал запоры на клетках. Было что-то, похожее на взрыв. Охранники отступили к шлюзу безопасности, но я также получаю отчеты о стрельбе со стороны гражданских. Две группы реагирования уже в пути.
- Хорошо, - сказал Оверстрит. Он повернулся к Сингху. - Сэр, я полагаю, что саботаж, вскрытый вашим другом, является частью гораздо более крупной операции, и что бы ни задумал враг, это происходит прямо сейчас.
Сингх помотал головой, не в знак несогласия, а как пьяный, пытающийся развеять туман в голове. Некоторая часть его продолжала считать, что если сенсоры станции защищают их солдаты, то все под контролем. Что он готов ко всему, что может произойти, даже когда оно расцветало вокруг него.
- Я понимаю, - сказал он.
- Как начальник вашей службы безопасности, я предлагаю вам заблокироваться с любыми другими важными персонами в безопасном убежище, пока мы не возьмем ситуацию под контроль.
- Конечно. Я возвращаюсь в свой офис.
- Возможно не стоит оставаться рядом с очевидной целью, сэр. У меня подготовлена безопасная позиция. Я выделю группу, которая сопроводит вас, и останется там, пока мы не поймем, с чем мы имеем дело, - сказал Оверстрит. Он повернулся к пожилой женщине и указал на Сингха. - Ему нужен эскорт.
- Они уже выдвигаются, сэр.
Отставить, думал Сингх. Я останусь здесь. Но это был глупый порыв, продиктованный гордостью. Лидер должен оставаться со своей командой во время кризиса, но, - как бы это ни было обидно, - лидером в этот момент был Оверстрит. Сингх будет только путаться под ногами. И все-равно, часть его хотела остаться. Чтобы показать всем, что он у руля.
- Я буду ожидать обновленных докладов, - сказал Сингх. - Если вам понадобится мое разрешение, я буду на связи.
- Спасибо, сэр, - без задержки сказал Оверстрит, и отвернулся. Через мгновение в дверь вошли четыре десантника в силовой броне, и отсалютовали.
- Губернатор Сингх, сэр.
- Значит, это вы мой эскорт? - сказал Сингх с улыбкой, надеясь, что выглядит уверенным в себе. - Давайте выдвигаться.
По пути Сингх сверялся с монитором на запястье. Происходило слишком много всего - слишком много отдельных групп, координирующихся "на лету",- чтобы получить полное представление о ситуации. Шторм маневрировал, и Росинант пока не выказывал никаких агрессивных намерений. Ситуация с беспорядками в камерах содержания под стражей ухудшалась, и группы реагирования запрашивали разрешение на применение смертельных контрмер. Слова Оверстрита возвращались, являя их последствия: "Моя лучшая оценка состоит в том, что по крайней мере треть действующего персонала, работает против нас."
Труднее всего было просто не мешать его людям хорошо выполнить свою работу, но это было то, что он должен был сделать. Он задумался, сталкивался ли высокий консул с такими же проблемами, зная, что все критические действия будут предприняты другими, в соответствии с его приказами, безусловно, но в условиях, о которых он мог только догадываться, и в таких местах, где его вмешательство, даже если оно было возможно, могло только намутить воды. Это было тонкое и страшное знание. Бессилие контроля.
Предупреждение эхом перекатывалось по станции. Человек пробежал через перекресток впереди них, не останавливаясь, чтобы взглянуть. Ноги Сингха слегка горели от взятого ими темпа.
- Куда мы идем? - спросил он начальника его группы сопровождения.
- В защищенное убежище в конце этого коридора, сэр. Оно немного удалено от главных офисов, чтобы быть менее очевидной целью, но там независимое жизнеобеспечение и...
Десантник застыл на середине фразы. Сингх почувствовал прилив страха, и вгляделся вглубь коридора, чтобы увидеть, на какую опасность так отреагировал человек. Там ничего не было.
- В чем дело? - спросил он. И только когда он не получил ответа, он осознал, что замерли все его десантники. Их лицевые щитки потеряли прозрачность, радио молчало, их силовая броня была заблокирована. Сингх стоял, внезапно оставшись в одиночестве, и с ужасом осознавая свою собственную уязвимость. В мозгу настойчиво застучала мысль о том, что кто-то может напасть на него прямо сейчас, когда он полностью беззащитен.
На мгновение он снова увидел Касика, умиравшего перед ним. Было ли все это отвлечением внимания, чтобы выманить его из безопасного укрытия? Руки задрожали, он шагнул по коридору к первой же двери. Общественный туалет. Он вошел, убедился, что один, и заперся. Сердце бешено колотилось, и он чувствовал пульсацию в своей шее. Опираясь на узкую раковину, он развернул свой монитор, и ввел коды безопасности. Его десантники не были отключены штатно. Они не должны были быть заблокированы. Кто-то отправил поддельный сигнал отключения.
Оверстрит ответил на запрос связи сразу же.
- Моя группа сопровождения заблокирована, - сказал он.
- Да сэр. Я наблюдаю то же самое у всех отрядов, экипированных силовой броней. Оставайтесь на месте. Я отправляю обычный эскорт к вашему местонахождению.
- Какого черта здесь творится? Мне нужен отчет!
Раздражение мелькнуло на лице Оверстрита, но исчезло почти до того, как Сингх смог его заметить.
- Потеря действующих групп реагирования ухудшило ситуацию возле камер содержания под стражей. У меня есть неподтвержденные сведения, что что-то происходит в офисах доков. Я жду обновления разведданных, но похоже, несколько кораблей готовится к запуску. Шторм занят Росинантом, но это пока не окончательный отчет.
"А теперь, могу я, пожалуйста, вернуться к своей работе вместо того, чтобы болтать об этом?" Он не произнес это вслух, но Сингх все равно услышал.
- Я буду ждать подхода второго эскорта, - сказал Сингх. - Продолжайте.
Он сбросил соединение. В зеркале он выглядел маленьким. Испуганным. Он встал, поправил форму и собирался с духом, пока его отражение не стало больше напоминать человека, уверенного в контроле над ситуацией. Когда придут его люди, важно, чтобы он производил правильное впечатление. Это было все, что он мог сейчас сделать.
Что-то загрохотало глубоко под ним. Может быть, удар по барабану станции. Признак того сражения, что разворачивалось вокруг, пока он прятался в общественном туалете.
Подполье застало его врасплох. Надо отдать им должное, он недооценил ни их координацию, ни их численность, ни их настрой. Ему говорили, что для Астеров старой закалки насильственное сопротивление режиму было частью культуры. После саботажа у кислородных резервуаров он думал, что понимает, что это значит, но оказалось, что до этого момента он так и не осознал глубину утверждения.
Их план разворачивался прямо сейчас по всей станции. Все его надежды сосредоточились на том, что единственное место, в котором он все еще должен был опережать их, станет решающим. Если отключение сенсорных массивов критический пункт их плана, он всё ещё мог смягчить все остальные разрушительные последствия.
Глава сорок седьмаяБобби
Снаряжение Бобби состояло из трех магнитных замков размером с ладонь, и двух полос из тканого нейлона, выглядевших так, будто когда-то в прошлом они были зелёными. Это было самое базовое оборудование для обеспечения безопасности, стандартное на любом судне, в любом доке, на любой станции вне гравитационного колодца. Мысль о том, будет ли оно нормально работать, была схожа с мыслью, что со следующим шагом она провалится сквозь атомы обшивки.
- Думаешь, эти штуки будут держать? - спросила она. Радиопередатчик Бобби был настроен на широкое вещание, но с такой слабой силой сигнала, что его могла заглушить и толстая футболка. Амос рядом оглядывал длинный изгиб поверхности Грозового Шторма. Шлем скрывал выражение его лица, но тон ответа был исполнен фатализма.
- Если нет, это будет странный день.
Поверхность корабля не походила ни на что, виденное Бобби раньше. Грани, как у драгоценного камня, никаких выступов пушек ОТО, или сенсорных массивов. Розовый с голубым оттенок казался скорее результатом отражения и преломления, чем цветом самой обшивки. И поведение света, попавшего на неё, было намного страннее обычного выборочного поглощения. Тьма медленной зоны глубока, и шлем Бобби был способен усилить всё, на что попадало сияние инопланетной станции. Он даже снимал ограничения человеческого глаза, перетягивая ультрафиолетовое и инфракрасное излучение в видимый диапазон, предоставляя больше возможностей для наблюдения. Обычное дело, но сейчас ожидание на отрытом месте и в неопределенности придавало цветам зловещую интонацию.
Хоть поверхность корабля и выглядела как кристалл, она была мягкой, и о ней хотелось думать, как о пене. Но скорее это напоминало кожу. Магнитные замки удерживали Бобби прикрепленной к обшивке в подобии грубой и неудобной колыбели, и должны были удержать тогда, когда корабль начнёт движение. Если замки вообще будут держать. Красное свечение - сигнал о надежном сцеплении - было ярким и уверенным, но Бобби то и дело чудилось, что они мерцают янтарём. Остальные десять членов команды проникновения, помимо неё и Амоса, использовали то же самое оборудование. Низкопробные вакуумные костюмы, в которых не было более надежной брони, чем подкладка сварщика. Их команда больше смахивала на уборщиков, чем на военную силу. Её беспокоило, насколько это может оказаться правдой, но конечно, во вторую очередь после замков. Если Шторм отчалит от доков, а они останутся плавать позади, как ошметки слезшей змеиной кожи, Алексу придется решать проблему столкновения с вражеским эсминцем одному. И, тогда, вероятно, они все умрут. Без всякой пользы.