- Я не говорю о корабле. Я говорю о вас, и всей вашей команде, которая либо попадет в шлюз, со скафандрами и кислородными баллонами, либо умрёт здесь.
- Я видел вашу работу, - сказал он. - Если мы сложим оружие, вы все равно нас убьёте. У вас нет чести.
- Прикуси нахер язык, - взревела Бобби. - Я Марсианский Десантник. И если ты это переживешь, спросишь потом у своих стариков, что это значит. И они расскажут тебе, как тебе повезло, что я не разорвала твою жопу просто за эти слова. Если я говорю, что ты и твоя команда в безопасности, значит ты в долбаной безопасности.
Дэвенпорт молчал, но за его упрямством теперь скрывалось что-то ещё. Она полагала, что это может быть надежда. Она вызвала Амоса.
- Эй, здоровяк.
- Хей, Бабс, - сказал он. Его голос казался взволнованным. - Я пробился на инженерную палубу. Дай ещё пять минут, и я сожгу этого ублюдка. Может, откусим кусок станции, когда взорвемся, но как по мне, это уже не наша проблема. Ты как там?
- Твоя команда должна остановиться, - сказала она. - Никаких агрессивных движений в сторону врага. Подтверди.
На линии повисла тишина.
- Это не тот план, который я слышал, - сказал Амос.
- Амос, слушай меня. Стойте. Не взрывайте корабль. И если кто-нибудь там убьет какого лаконианца, я лично его пристрелю. Включая тебя. Понял?
- Ага.
- Жди. Если мне понадобится, чтобы ты вернулся к плану "А", я дам тебе знать через минуту.
Дэвенпорт смотрел на команду, столпившуюся позади неё. И хмурился. Бобби почувствовала, что вдыхает через раз. Она ждала.
- Тридцать секунд, мистер Дэвенпорт, - сказала она.
- Вы выбрали не ту сторону, канонир, - сказал Дэвенпорт. - Вам следовало быть одной из наших.
Двадцать пять минут спустя, выживший экипаж Грозового Шторма, связанный друг с другом, ждал в грузовом воздушном шлюзе. Руки стянуты за спинами, щиколотки скованы вместе, а от маневровых двигателей скафандров отключены баллоны с топливом. Амос и человек из его команды в последний раз проверяли замки на костюмах, и привязывали к коленям аварийные маяки. Командир Лаконианцев теперь наблюдал за Бобби с видом человека, планирующего месть.
Амос постучал по лицевому щитку шлема Дэвенпорта, чтобы привлечь внимание.
- Как дышится там? Воздух хорошо поступает? Если нет, самое время сказать.
Он кивнул, являя собой прекрасное физическое пособие по негодованию.
За пределами Шторма, корабли уходили через врата по графику, придуманному Наоми. Большинство из них направлялось в маленькие колонии, туда, где была наименьшая вероятность столкнуться с судами, ожидающими возобновления транзита. Но некоторые отправлялись в хорошо освоенные места, такие как Комплекс Бар Гаон, надеясь на собственную способность избежать любого отслеживания с той стороны, чтобы обеспечить безопасность. Оставалось немногим больше часа, когда по плану должен был уйти последний корабль, а вслед за ним, смог бы уйти и Шторм. Если все пройдет правильно, датчики Медины будут тонуть в своих диагностических судорогах ещё как минимум четыре часа. А у пленников достаточно воздуха на десять. Шестичасового окна должно было быть более чем достаточно, чтобы их подобрали.
Амос показал ей большой палец, и Бобби кивнула. Он отстегнул трос от палубы шлюза, оттолкнулся и проплыл, чтобы остановиться рядом с ней. Бобби запустила цикл шлюзования, и когда внешняя дверь открылась в более темное, чем космос, пространство медленной зоны, коснулась радиопередатчика.
- Хорошо, - сказала она. - Давайте-ка посмотрим, работает ли управление так, как они рассказали.
- Понял, боссманг, - отозвался её новый пилот-астер.
Шторм сместился, слегка подался в сторону. Пленники, казалось, уплывали, хотя на самом деле двигалась Бобби. Далеко в темноте, чей-то факел привода вспыхнул звездой, и погас, уходя сквозь кольцо.
- Хорошо, - сказала она. - У нас порядок. Удостоверьтесь, что мы отойдем достаточно далеко, прежде чем включим привод. Я не для того их спасала, чтобы вы могли сжечь их факелом.
- Sa sa, - подтвердил пилот.
- Алекс? - позвала она, но вспомнив, что костюм всё еще находится в режиме малой мощности, изменила его и попыталась ещё раз. - Алекс? Какая у нас обстановка?
Но ответил другой голос. Бобби потребовалось несколько секунд, чтобы узнать его.
- Мы тут тремся возле Медины, в готовности к эвакуации.
- Хьюстон? - спросила она. - Это ты?
- Теперь, когда вы, мудачьё, убедились в безнравственности централизованной власти? Да, я. И готов принимать извинения, как только вы выжмете подгузники.
- Он будет доволен, - спокойно сказал Амос. - Я вроде как даже соскучился по нему.
Бобби отключила микрофон.
- Понять не могу, это у тебя сарказм или что? Мне нужно знать такие вещи, - и включила микрофон обратно. - У нас поменялся план. Не надо нас подбирать.
- Никак нет, - возразил Алекс. - Я вас тут не брошу.
- Мы летающий эскорт, - сказала Бобби. - Шторм теперь наш.
- Да ладно? - поперхнулся Алекс, и завопил. - Святое дерьмо, ты взяла приз? Похоже, в конце концов, ты добыла себе собственный корабль, Капитан Дрейпер.
Раздался голос Наоми, скомкав последние звуки слов Алекса.
- Я выхожу.
- Порядок, - сказал Алекс. - Забираю двоих, мы можем вписаться в полетную очередь, и свалить с этой помойки.
- Одну, - сказала Наоми. - Забирать надо одну. Мы влипли в неприятности. Клариссе пришлось драться. И я бы не справилась, если бы не она. Никто из нас не справился бы.
В горле Бобби натянулся узел. Она взглянула на Амоса, а он улыбнулся своей обычной любезной улыбкой, и пожал плечами. На мгновение она увидела, как что-то промелькнуло на его лице под этой улыбкой. Боль и потеря, печаль и ярость, и вот он уже снова был собой.
- Прокльятье, - сказал Алекс. - Больно это слышать.
- Так, - сказал Хьюстон. - Ты у меня в телескопе. Мы подскочим и заберем тебя.
- Наоми, - сказала Бобби. - Когда окажешься на Роси, мне нужно, чтобы ты нашла безопасное место для Шторма в полетном плане.
- Хорошо, сделаю, - сказала Наоми. Теперь, когда Бобби знала что слушать, она слышала в голосе измождение. Усталость от горя. Она выключила микрофон, и повернулась к Амосу, но тот уже оттолкнулся, направляя себя назад к лифту. Она последовала за ним, чувствуя небольшой адреналиновый выброс. Последовавший за догадкой о том, что случиться дальше.
У лифта Амос остановился и почесал нос.
- Слушай, я тут думал взять пару наших новых ребятишек. Прочесать корабль. Просто убедиться, что у нас на борту нет зайцев, с которыми мы не хотели бы уехать.
Секунду она думала о том, чтобы отпустить его. Позволить Амосу вернуться к своему обычному я. Это было бы проще. Уважительнее.
Так сделал бы Холден.
- Мне нужно знать, что ты в порядке, - сказала она.
- На самом деле, я не...
Она подтянула себя совсем близко, оказавшись с ним почти нос к носу. Она не улыбалась, и он тоже.
- Я не спрашивала, хочешь ли ты поговорить. Я сказала, мне нужно знать. Независимо от того, какого корабля я капитан, если ты на нём, значит, у тебя и у меня происходят четкие, открытые и честные разговоры о твоем психическом здоровье. Это не дружба. Это не воспитание. Это я говорю тебе, как всё будет. Мы оба знаем, что происходит, когда ты съезжаешь с катушек, и я не собираюсь притворяться, что ты больше или меньше того, что ты есть. Поэтому, когда я говорю, что мне нужно знать, всё ли с тобой в порядке, это приказ. Вопросы?
Амос стиснул челюсть, глаза прищурились и превратились в тонкие щелки. Но она не отступила. Когда он наконец улыбнулся, это больше не было то пустое, любезное выражение лица, к которому он обычно стремился. Эту его версию она никогда раньше не видела.
- Я расстроен, Бабс. Я зол. Но я в порядке. Пасть в борьбе для неё было тоже хорошим способом уйти. Я смогу с этим жить.
Бобби позволила себе отступить. Сердце стучало чуть быстрее, чем хотелось бы, но на лице это не отразилось.
- Тогда порядок. Бери свою команду, и прочешите корабль. Я предупрежу вас, когда мы перейдем на тягу.
- Уже, - сказал Амос. И мгновение спустя добавил - Знаешь, а ты будешь хороша во всех этих капитанских делах.
Глава пятидесятаяСингх
- Это именно то безрассудство, которое лежало в основе Транспортного Союза с момента его создания, - сказала Керри Фиск. Лицо её покраснело, жесты стали резкими, голос гудел от гнева при каждом слове. На ней была желто-коричневая с черным блузка, и зелёная повязка, ставшая символом антитеррористической солидарности всех, кто предан Лаконии и Высокому Консулу Дуарте.
- Союз заявлял, что стабильность и безопасность является основным приоритетом. Это было ключевым пунктом, благодаря которому им было позволено управлять пространством колец! Но что случилось в момент - в один момент - когда появился кто-то, достаточно сильный, чтобы поставить это под сомнение? Взрывы. Воровство. Убийство. Дух захватывает от такого лицемерия. Невероятно.
Интервью брал молодой человек, хорошо известный и в Солнечной системе, и на Медине. Сингх наблюдал, как он кивает и поглаживает подбородок, словно древний мудрец, обдумывающий глубокую мистическую истину. Благодаря его серьёзности Фиск выглядела ещё более грозной.
- И вы сказали бы, что сейчас ситуация стабилизировалась? - спросил он.
- Мы можем надеяться на это, - сказала Фиск, качая головой. - Когда я смотрю на то терпение, которое продемонстрировала нам нынешняя администрация, и на то насилие, которое стало ответом на него, это оставляет меня... даже не сердитой. Мне стыдно. Мы называли себя цивилизацией, и бандитизм - всё, что мы смогли предложить. Я могу только надеяться, что людям, обманывающим себя тем, что всё это можно оправдать, тоже стыдно.
Это было предложение, которое Сингх написал собственноручно, и передал Фиск. Она повторила его, словно это была спонтанная мысль, в её исполнении звучавшая довольно убедительно.