- С другой стороны, - сказал Оверстрит, - их цели были оборонительными. Это было отступление. Мои техники провели полный аудит, и я готов подтвердить, что Тайфун может безопасно перейти.
- Вы в этом уверены? Полностью безопасно?
- Я думаю, мы уже установили, что полная уверенность в этом вопросе невозможна. Но для того, чтобы провести эту последнюю серию атак, подполью пришлось потратить огромное количество ресурсов и запасов на Медине. Если бы они остались здесь, они могли бы использовать те же знания о станции, и своих агентов из гражданского населения, чтобы продолжать борьбу месяцами. Может, годами. Вместо этого, они сожгли всё за день.
- Так что же, это было что-то хорошее? - сказал Сингх.
- Нет, - сказал Оверстрит. - Но это было всё то плохое, что они могли бросить на нас сразу. Я уверен, что про запас ничего не осталось. Как бы плохо всё ни выглядело - а выглядит очень плохо - мы, наконец, получили Медину с меньшим количеством повстанцев среди населения, с меньшим количеством ресурсов в их распоряжении, и с основной частью подполья, рассеянной по колониальным системам.
- Колонии, - сказал Сингх. - Да.
- Потеря Шторма... что ж, от этого нельзя отмахнуться. Если бы мы не отозвали большую часть команды для помощи в других операциях... Или, если бы ваш старпом запустил самоуничтожение корабля, как только стало ясно, они не смогут его удержать...
- Давайте, вы расскажете мне о колониях, - перебил Сингх.
Оверстрит моргнул с некоторым замешательством , глазами цвета льда.
- Сэр?
- Колонии, - сказал Сингх. - Вот куда ушли террористы. Вот где поднимется следующая волна, да?
- Это соответствует моим аналитическим выкладкам, сэр.
- Итак, что же мы предпримем здесь, если рассматривать вопрос в свете колоний. Нам необходимо изучить, насколько вероятно, что они станут сотрудничать с врагом. И как мы можем повлиять на их решения.
- Да, сэр.
- И нам необходимо преподать урок. Такой, что не только восстановит уверенность в безопасности Медины и сети ворот, но и покажет, что значит Лаконианская цивилизация. Во что мы верим. Что мы готовы сделать, чтобы обеспечить контроль над ситуацией.
Оверстрит задумался на мгновение. Сингх полистал списки пропавших без вести. Лица врагов. Списки занимали несколько страниц, и всё же это не бесчисленное множество. Это всё ещё проблема, поддающаяся решению.
- Что именно мы готовы сделать, сэр? - спросил Оверстрит, и его тон показал Сингху, что он знает, что будет дальше.
- Белый список, - сказал Сингх. - Я хотел бы, чтобы вы определили людей, которые точно не связаны с повстанцами. Людей, которые с абсолютной уверенностью заслуживают нашего доверия.
- И остальные?
Сингх свернул картинку. Враги исчезли.
- Урок, который необходимо преподать.
Оверстрит замолчал, и стало очень тихо. Мгновение единственным звуком был шум воздушных рециркуляторов.
- Я понимаю, - сказал Оверстрит. - Итак, это следующий уровень от простой борьбы с повстанцами.
- Это будет оправдано.
- Официальная позиция высокого консула состоит в том, что все они граждане. Террористы, безусловно являясь преступниками, вместе с тем граждане Лаконии.
- Я знаю, - сказал Сингх. - Но также я знаю, что назначен командовать Мединой, чтобы обучится на практике тому, чему нельзя научить в теории. И это урок, который преподал мне Джеймс Холден и его друзья. Вы отказываетесь выполнять приказы вышестоящего командования?
Оверстрит усмехнулся его словам. Сингх не знал, почему.
- Нет, сэр, я буду следовать приказам командования, как и своему долгу.
- Хорошо. Тогда произведите отбор. Я доверяю вашему суждению о том, кто заслуживает того, чтобы попасть в белый список.
- Да, сэр, - ответил Оверстрит. - Только у меня есть другие приказы. Сэр.
Трепет замешательства пробежал по спине Сингха.
- Другие приказы? От кого?
- Действующие приказы, которые я получил от полковника Танаки, когда принимал должность. Так что, по сути это приказы Адмирала Трехо. Видите ли, сэр, высокий консул очень ясно дал понять Адмиралу Трехо, что власть империи постоянна. И если история может нас чему-нибудь научить, так это тому, что люди способны таить обиду поколениями. Целые сообщества жили и умирали из-за антипатии, порожденной событиями, произошедшими века назад. Или, из-за вещей, ставших мифами, и способных вызвать злобу, повествуя о том, что никогда не являлось первопричиной. Адмирал был непреклонен насчет того, что мы будем придерживаемся более высоких стандартов. Как и всегда.
Оверстрит развел руки, в жесте, как бы говорящем: "Ну что тут поделаешь?". В его правой руке был пистолет.
Сингх почувствовал, как сердце замерло, и зачастило, запинаясь, будто он бегом взбирался на холм.
- Могу я спросить, каковы ваши приказы?
- Я должен преподать урок, сэр. Восстановить уверенность в безопасности Медины и сети ворот, и показать, что значит Лаконианская цивилизация. Показать, в том числе то, что приняв на себя бремя правительства, мы придерживались максимально возможных стандартов, и требовали этого друг от друга.
Сингх встал. Он чувствовал слабость в ногах. Это было невозможно. Этого не могло произойти.
- Но я был верен, - сказал он. - Я повиновался.
- Вы отдали мне приказ убить граждан Лаконии, не признанных виновными в совершении преступления.
- Но ...
- Как бы там ни было, я должен сказать, что согласен с вами. Эти люди - отбросы. Того, что мы им принесли, они не заслуживают, и неспособны это понять. И что до меня, я думаю, они никогда не заслужат и не поймут. Но их дети смогут. Их внуки, и их правнуки. История Медины будет заключаться в том, что Губернатор Сингх плохо управлял этой станцией, позволил группе недовольных отобрать у него корабль, и потерял перспективу. И когда он поставил свою уязвленную гордость выше полномочий и директив высокого консула, его убрали, чтобы защитить повседневную жизнь граждан, находящихся на его попечении. Вы видите разницу? Убив повстанца, вы станете врагом всех его друзей. Всей его семьи. Так создается вероятность. Прецедент. Вражда на поколения. Навсегда. Но убейте одного из своих - даже самого высокого, - для защиты кого-то бессильного, и они тоже это запомнят. Это посеет благодарность. Доверие. Ваша жертва принесет мир, процветание и дружеские отношения между людьми всем последующим поколениям, начиная с этого момента.
Воздух исчез. Он не мог сделать вдох. Его разум отвергал всё, что он слышал. Он собирался снова увидеть Наталию. Держать монстра на руках, слушая, как она болтает о школе, и о своей мечте, и о том, когда же наконец у них сможет появиться домашний питомец. Всё это оставалось правдой. Всё это не могло измениться. Не так быстро. Не так окончательно.
- Плюс, это придаст известности Губернатору Сонг, - сказал Оверстрит. Он встал. - Мне очень жаль, но могло быть и хуже. Вы могли попасть в Загон.
Он поднял пистолет.
- Подождите! - сказал Сингх. - Подождите. Вы верите во всё это? В то, что моё убийство поможет достичь всех этих целей?
- Я офицер Лаконианской Империи, Губернатор Сингх. Я верю в то, во что мне велено верить.
Глава пятьдесят перваяДраммер
Прошло три месяца, прежде чем Сердце Бури прибыл на перевалочную станцию на Лагранже-5. Народный Дом пришел вслед за ним, как слуга, ожидающий подходящего момента, чтобы принести свои поклоны.
За эти долгие, сюрреалистические недели, система изменилась до неузнаваемости. По крайней мере для Драммер. Капитуляция союзных судов стала примером, которому последовал флот коалиции. Да, Буря всё-таки пострадала от полученных ударов, и подтверждением тому служили некоторые признаки - нестабильность тепловой сигнатуры, нежелание трансформировать корабль в режим порта, решение не ускоряться больше, чем на одну пятую g. Но всё это не имело значения. Если Лакония и была окровавлена, покоренной она точно не была. Чего Драммер не могла сказать о себе.
Новая армада кораблей, пришедшая вслед за Тайфуном к Медине, остановилась там меньше чем на день, прежде чем пройти через врата в Солнечную систему. Это были уже не такие большие корабли, с более знакомым дизайном, но числом менее дюжины, они хозяйничали теперь по всей системе. В новостях не появилось ничего, кроме названий новых эсминцев класса "Регент Лаконии" - Даскелл, Акерманн, Эканджо, Смит, - и информации об их местонахождении. Где они, и куда могут направиться.
Ганимед и Япет, вдохновленные бог знает каким донкихотским импульсом, заявили, что не сдадутся, независимо от того, что говорят Союз и Коалиция. Два новых корабля отправились на каждую из станций, и вызывающие заявления вскоре умолкли. Независимых новостных лент, призывающих к борьбе против Лаконии, становилось всё меньше, а их призывы становились всё неувереннее. Станция Церера организовала комитет по встрече, и когда Эканджо пришвартовался к ней, картина губернатора Цереры, пожимающего руку капитану Лаконии, стала символом момента. Символом капитуляции. Двое улыбающихся мужчин. Конец одной эпохи, и начало другой.
Корабль, прибывший для сопровождения Народного Дома, назывался Стовер, а под "сопровождением" подразумевалась "оккупация".
К этому моменту Народный Дом принял обратно большинство граждан, бежавших перед битвой. Не всех, конечно. Некоторые из эвакуационных кораблей рассеялись по небольшим поселениям и астероидам. Затерялись по-тихому, в надежде, что при поддержке всего дюжины кораблей, Лакония проглядит их. Возможно, такой подход даже сработал. Для тех, кто вернулся в Город в пустоте, Капитан Роумен Перкинс стал новым лидером. Он был старым марсианским мужчиной с коротко стриженными седыми волосами и кожей цвета полированного дуба, с простецким тягучим говором Долины Маринер, добрыми глазами, и с группами реагирования из десантников в силовой броне, готовых превратить любые его пожелания в закон, под своим началом. Когда он заявился в её офис, он был так любезен, что занял кресло посетителя на противоположной стороне её стола, пока они разговаривали. Эта небольшая вежливость, вкупе со всем остальным, только подчеркивала, каким абсолютным было её поражение. Лакония пришла не для того, чтобы запугивать или принижать. Перкинсу было безразлично, потеряет ли он лицо в её глазах. Он пришел, чтобы взять то, что хотел. А хотел он абсолютной власти, и собирался её получить. Мягко - хорошо. Менее мягко - тоже хорошо. Ей оставили иллюзию того, что выбор за ней.