Если начать с той или иной традиционной цивилизации и объединить ее части путем очищения от исторических и случайных аспектов, таким образом вернув порождающие принципы на метафизический план, где они существуют в чистом виде, нельзя будет не распознать за различными выражениями иной в равной степени традиционной цивилизации одни и те же принципы. Именно таким образом внутри вырабатывается ощущение уверенности и трансцендентной универсальной объективности, которое ничто не может разрушить, и которого нельзя достигнуть иными средствами.
В ходе повествования мы будем ссылаться на различные западные и восточные традиции, отдавая предпочтение тем, которые смогут продемонстрировать один и тот же духовный принцип или явление чище, яснее и полнее. Наш метод имеет с эклектизмом или сравнительной методологией современных ученых примерно столько же общего, как метод параллаксов, который используется для определения точного расположения звезды в зависимости от ее вида из разных мест, или —заимствуя образ, предложенный Геноном, —как выбор полиглотом того языка, на котором можно лучше выразить нужную мысль. [9] Итак, то, что мы называем традиционным методом, характеризуется, как правило, двойным принципом: онтологически и объективно принципом соответствия, который обеспечивает сущностную и функциональную взаимосвязь между аналогичными элементами, представляя их как простые гомологические формы проявления единого центрального смысла, и эпистемологически и субъективно —обобщенным использованием принципа индукции, который здесь понимается как дискурсивная аппроксимация духовной интуиции, в которой реализуется интеграция и унификация несхожих элементов, обнаруживаемых в одном и том же значении и в одном и том же принципе.
Именно таким образом мы постараемся изобразить суть мира Традиции как единства и универсального типа, способного создавать опорные точки и оценки, отличные от тех, к которым пассивно и полубессознательно привыкло большинство людей на Западе. Это чувство также может привести к созданию оснований для итогового восстания (не полемического, ареального) духа против современного мира.
В этом отношении мы надеемся, что обвиняемые в анахроничном утопизме и незнании «исторических реалий» останутся спокойными, осознав, что сторонникам того, что «конкретно», нужно говорить не «Стой!», или «Обернись!», или «Проснись!», а скорее: «Вперед! Достигни всех своих целей! Разрушь оковы всех проклятий! Скорее! Ты не связан. Вперед, лети на быстрых крыльях, с великой гордостью за каждое собственное достижение, завоевание, империю, демократию! Яма должна быть заполнена, необходимо удобрить новое дерево, которое родится из плодородной почвы твоего конца» [10] .
В этой работе мы ограничимся предложением основополагающих принципов, приложение и адекватное развитие которых потребует такого же количества томов, сколько в этой книге имеется глав. Поэтому мы укажем только на основные элементы общей картины. Читатель, если пожелает, может использовать их как основу для дальнейшего упорядочивания сведений и углубления в суть предмета каждой области, рассмотренного с традиционной точки зрения, при помощи расширения и развития, невозможных здесь из-за ограничений настоящей работы.
В первой части будет прослежен непосредственно тип доктрины категорий традиционного духа. Мы укажем на основные принципы, исходя из которых проявлялась жизнь человека Традиции. Термин «категория» используется здесь в качестве нормативного и априорного принципа. Обозначенные формы и смыслы не должны рассматриваться как «реальность», ввиду того, что они есть или были «реальны» —скорее это идеи, которые должны определять и придавать форму реальности и жизни. Их ценности независимы от меры, в которой их реализация может быть выявлена, так как она никогда не будет совершенной. Это должно исключить недопонимания и возражения тех, кто утверждает, что историческая реальность едва ли оправдывает эти формы и смыслы (о которых мы скажем позже). Такие заявления могут, в конечном счете, быть обоснованы и без вывода, согласно которому все сводится к выдумкам, утопиям, идеализации и иллюзиям. Основные формы традиционной жизни как категории имеют такое же достоинство, что и этические принципы: они ценны сами по себе и требуют признания, чтобы человек мог их придерживаться и с их помощью оценивать себя и свою жизнь, как всегда и всюду делал это традиционный человек. Таким образом, измерение «истории» и «реальности» здесь просто иллюстрируется и пробуждает в памяти предмет ценностей, которые даже с такой точки зрения сегодня и завтра могут быть не менее актуальными, чем вчера.
Исторический элемент будет подчеркнут во второй части этой работы, в которой рассматривается возникновение современного мира и процессы, приведшие к его развитию. Однако так как точкой отсчета всегда будет традиционный мир в своем качестве как символической, надысторической и нормативной реальности, и, таким же образом, так как будет использован метод, с помощью которого мы постараемся понять, что действовало и продолжает действовать за пределами двух поверхностных измерений исторических явлений (пространства и времени), окончательным результатом станет набросок метафизики истории.
Мы полагаем, что тем, кто уже готов или готовится пробудиться, в обеих частях дано достаточно сведений.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.МИР ТРАДИЦИИ
Те, кто в древности претворял Путь,
Погружались в утонченное и изначальное,
сокровенно все проницали.
Столь глубоки они были, что познать их нельзя.
Оттого, что познать их нельзя,
Коли придется описать их облик, скажу:
Сосредоточенные! Словно переходят реку в зимнюю пору.
Осторожные! Словно опасаются беспокоить соседей.
Сдержанные! Словно в гостях.
Податливые! Словно тающий на солнце лед.
Могучие! Словно один цельный ствол.
Все вмещают в себя, словно широкая долина.
Все вбирают в себя, словно мутные воды.
Если мутной воде дать отстояться, она станет чистой.
А то, что долго покоилось, сможет постепенно ожить.
Кто хранит этот Путь, не знает пресыщенья.
Не пресыщаясь, он лелеет старое и не ищет
новых свершений.
Дао дэ цзин[11] , 15
ГЛАВА 1. ПРИНЦИП
Для понимания как традиционного духа, так и современного мира, каковой является отрицанием этого духа, необходимо начать со следующего основополагающего пункта: доктрины двух природ. Существует физический порядок и порядок метафизический. Существует смертная природа и природа бессмертных. Существует высшее царство «бытия» и низшее — «становления». Обобщая, можно сказать, что существует зримый и осязаемый мир, но прежде, по иную его сторону, существует незримый и неосязаемый мир, являющийся источником, принципом и истинной жизнью первого.
Во всем традиционном мире, как на Востоке, так и на Западе, в том или ином виде всегда присутствовало это знание, подобное несокрушимой оси, вокруг которой выстраивалось все остальное —именно знание, а не «теория». Поскольку для современного человека осознать это сложно, необходимо начать с идеи, состоящей в том, что традиционный человек знал реальность куда более широкого порядка бытия, нежели тот, которому нынче соответствует слово «реальное». Сегодня, по сути дела, под реальностью мыслится лишь чисто телесный мир, ограниченный временем и пространством. Конечно, отдельные люди допускают существование чего-то, выходящего за рамки чувственного мира. Но поскольку это допущение всегда принимается в порядке гипотезы или научного закона, умозрительной идеи или религиозной догмы, то в действительности оно остается в указанных рамках: на практике же, то есть на непосредственном опыте, который может отличаться от его «материалистических» и «спиритуалистических» верований, обычный современный человек создает себе образ реальности, опираясь исключительно на телесный мир.
Именно таков настоящий материализм, в котором повинны современные люди: их прочие материалистические воззрения, проявляющиеся как философские или научные взгляды, являются вторичным явлением. Таким образом, под подлинным материализмом понимается не мнение или «теория», но реальное состояние, присущее определенному человеческому типу, опыт которого более не позволяет ему уловить нечто большее, чем просто телесные предметы. Поэтому в большинстве случаев современный интеллектуальный бунт против «материалистических» взглядов по сути своей остается тщетной попыткой противодействия периферийным и второстепенным последствиям, порожденным далекими и глубокими причинами, которые кроются в совершенно иной сфере, нежели в области «теорий».
Опыт традиционного человека, сегодня сохранившийся в качестве пережитка у некоторых так называемых «первобытных» народов, выходил далеко за рамки этих границ. «Незримое» было для них столь же и даже более реально, чем данные физических органов чувств. Кроме того, оно обусловливало и сам образ жизни как индивида, так и коллектива.
Таким образом, если в традиционном понимании то, что сегодня принято называть реальностью, было всего лишь одной из возможностей значительно более широкого порядка, то незримое, тем более, не было тождественно «сверхъестественному». Согласно Традиции понятие «природа» значило куда больше, чем просто телесный мир видимых форм, на котором сосредоточена современная секуляризированная наука. Напротив, по самой своей сути она составляла часть той же незримой реальности. Существовало живое чувство «низшего» мира, населенного всевозможными темными и двуличными силами —демонической души природы, основы основ всех ее форм и энергий, которому противостоял недоступный обыденному человеческому сознанию небесный свет высшего царства. Кроме того, к «природе» традиционно причисляли также все чисто человеческое, то есть подчиненное общей судьбе, обрекающей на рождение и смерть, непостоянство, зависимость и деградацию, свойственную низшим областям. По определению, порядок «того-что-есть» не имеет ничего общего с человеческими или временными состояниями и условиями: «люди составляют одну расу, боги —другую»