– Может быть! – Магда с хозяйским видом взяла под руку Джейсона Кондора. – Но мне больше нравится разбираться со своими обидчиками с помощью пистолетов на двадцати шагах.
– Вот она – загадочная русская душа! – с притворно задумчивым видом проговорила Ли Хан. – Фехтовать очень здорово, Магда! Чем-то это напоминает дзюдо. Мне же надо было как-то войти в форму, вот я и выбрала что-то новенькое! Лично мне фехтовать очень нравится! – повторила она, пожав плечами.
– По-моему, вы уже в прекрасной форме, адмирал! – поддразнил ее Кондор.
– Неужели, коммодор? – с высокомерным видом спросила его Ли Хан.
Кондор погладил свои новые нашивки и улыбнулся:
– Стараюсь от вас не отставать! Впрочем, и вы с Магдой не так уж давно нацепили адмиральские звезды!
– Это точно, – уже серьезнее сказала Ли Хан, глядя на широкие адмиральские галуны, украшающие рукава Магды.
На ее кителе были точно такие же галуны, и от этого она чувствовала себя немного не в своей тарелке. Когда ее произвели в коммодоры, она волновалась намного меньше, но это было еще до битвы при Симмароне.
Тем не менее Республике Свободных Землян не приходилось выбирать. За ряд своих побед она заплатила множеством кораблей и бесчисленными жизнями членов их экипажей. Среди погибших было много адмиралов, нашедших смерть на борту своих хорошо известных противнику флагманов.
Не все они погибли победителями. Между Республикой и Пограничными Мирами еще не существовало надежных каналов связи, но республиканцы знали, что адмирал Тревейн (который, к их неописуемому удивлению, не только не погиб, но и прибыл со своими кораблями в Зефрейн) уже успел разгромить их эскадру. Из числа ее личного состава спаслись очень немногие, среди которых не было ни Анны-Лизы Ашигары, ни Колина Тревейна. Ли Хан не уставала недоумевать, как адмирал Тревейн продолжает жить после содеянного. Этот вопрос не давал ей покоя, потому что своим поступком адмирал продемонстрировал, до чего могут довести человека гипертрофированное чувство долга и болезненное стремление сохранить свою честь незапятнанной.
Большим количеством погибших среди личного состава республиканского ВКФ и объяснялось ее стремительное продвижение по службе. Ли Хан прослужила в чине коммодора каких-то полтора года, и десять месяцев из этого времени провалялась в госпитале в качестве пациента Дэффида Левеллина. «Перелом бедра», о котором он любил рассуждать, оказался страшно раздробленной костью, потребовавшей серьезной хирургической реконструкции. Свое отрицательное воздействие на процесс выздоровления оказали и омолаживающие процедуры, которые Ли Хан в мирное время проходила несколько раз. Они продлевали срок жизни, но тормозили все биологические процессы, в том числе сращивание костей. Препараты для быстрого заживления ран (дары нарвала-убийцы фармацевтической промышленности) могли ускорить выздоровление, но не при такой дозе облучения, какую получила Ли Хан. Поэтому она почти превратилась в один из предметов госпитальной мебели, хотя и заставила Левеллина перевести ее на амбулаторное лечение, как только начала проходить терапию.
Магда с огромным удовольствием передала ей командование Симмароном. Ли Хан прекрасно понимала ее радость, потому что сама не поднималась на борт корабля уже одиннадцать месяцев.
– Когда ты скачешь, как коза, с этой нелепой спицей в руке, ты выглядишь вполне здоровой! – Язвительный голос Магды пробудил Ли Хан от мыслей.
– А я и есть здоровая. Вчера я получила от отдела по работе с личным составом уведомление, что через месяц отправлюсь в полет. Мне будет очень не хватать Цинг Чанга.
– Могу себе представить! – сказала Магда, и Ли Хан спрятала улыбку, увидев, как ее друзья обменялись многозначительными взглядами. Она знала, что им обоим не нравится то, что повышение Кондора в звании не позволяет ему оставаться начальником штаба при Магде, хотя чин коммодора – это признание профессионализма и залог успешной карьеры в будущем.
– А кто с тобой полетит вместо Чанга? – помолчав, спросила Магда.
– Боб Томанага. Он уже допущен к полетам.
– Томанага? – с сомнением переспросила Магда.
– Да. Сказать по правде, когда-то я в нем сомневалась, но он оказался молодцом. Его просто надо понять. По-моему, его ничем не обескуражить и он все принимает близко к сердцу, – объяснила Ли Хан. – В этом он совершенно не похож на шанхайца!
– Это точно! – хитро улыбаясь, согласился Кондор.
– Ну что ж! – Ли Хан остановилась возле поджидавшего ее аэромобиля. – Обратно на каторгу! Надеюсь, вы со мной хотя бы поужинаете.
– Я – да, – капризным тоном согласилась Магда. – А вот как Джейсон – не знаю. Ведь его группа вылетает вместе с Келлерманом!
– Совсем забыла! – нахмурившись, воскликнула Ли Хан и стала копаться в своей прежде почти безупречной памяти. – Келлерман должен был еще раз попытаться пробиться в Пограничные Миры с «черного хода».
Заброшенные узлы пространства в тех краях мало подходили для широкомасштабных операций. Ни Ли Хан, ни остальные не ожидали, что разведывательные роботы найдут там что-нибудь интересное. Впрочем, мелких стычек там должно было случиться достаточно, чтобы удовлетворить любителей сенсаций, а корабли республиканского ВКФ в настоящее время и так были разбросаны по всем Звездным Окраинам. Пока ситуация в прифронтовых звездных системах продолжала стабилизироваться, а новые кораблестроительные заводы выпускали первую продукцию, Пограничным Мирам присвоили статус зоны второстепенной важности.
– Думаю, все будет в порядке, Магда, – наконец сказала Ли Хан. – Антон Келлерман сейчас скандалит на ремонтной базе, где чинят «Единорог». Он никуда не полетит без своего любимого флагманского корабля, а тот будут ремонтировать еще по меньшей мере сорок часов. Так что вы оба успеете со мной поужинать.
– С божьей помощью нам и еще кое на что хватит времени, – пробормотал Кондор, открывая перед Ли Хан дверцу люка. Он так плотоядно сверкнул глазами, что Магда не выдержала и залилась краской. – Но мы обязательно поужинаем с вами, господин адмирал! Не правда ли, господин адмирал? – добавил он, обращаясь по очереди к обеим женщинам.
– Если только я не посажу тебя на губу за непочтительное отношение к старшим по званию! – прорычала Магда и отдала честь Ли Хан. – Пока! До вечера.
Аэромобиль взревел двигателями и взмыл в небо.
– Ну что ж, Цинг Чанг! Надо прощаться.
– Так точно! – Коренастый капитан смотрел на Ли Хан, стоя с фуражкой под мышкой перед ее письменным столом. Ли Хан пристально изучала его лицо, но оно, как всегда, было непроницаемым. Они нравились друг другу и уважали друг друга, но у Чанга был какой-то внутренний стержень, суть которого Ли Хан так и не разгадала.
«Ну и пусть! – внезапно подумала она, преисполнившись дружеских чувств. – В конце концов, важно не то, что он действительно собой представляет, а то, что ни одна женщина-офицер не могла бы пожелать себе более преданного подчиненного… И вовсе не подчиненного, а помощника или даже коллегу!»
– Цинг Чанг, я не буду смущать вас словами о том, как мне будет вас не хватать, – не торопясь сказала она. – Но все-таки скажу, что «Кугуару» нельзя пожелать лучшего капитана. И, – тут она посмотрела Цинг Чангу прямо в глаза, – ни у кого никогда не было такого замечательного начальника штаба, как у меня!
– Благодарю вас! – ответил Цинг Чанг. – Служить с вами было для меня честью, адмирал. Я… – Внезапно он замолчал и только пожал плечами.
Ли Хан кивнула, удивленная не столько тем, что он внезапно замолчал, сколько тем, что он вообще заговорил.
«В этом он весь! – подумала она. – В этом он весь!»
– Ну вот, капитан! – Она протянула ему руку, чтобы по традиции пожелать удачи. – Всего хорошего и доброй охоты, Цинг Чанг!
– Благодарю вас! – хрипло ответил он, сжав ее руку в своей.
Ли Хан ответила на его рукопожатие и отступила в сторону, пропуская направлявшегося к двери Цинг Чанга. Однако у самых дверей кабинета он остановился, аккуратно надел фуражку, повернулся и отдал ей честь с таким блеском, словно был на выпускной церемонии в Академии.
Ли Хан очень удивилась. Устав ВКФ разрешал надевать головной убор только на борту корабля, а к пустой голове, как известно, руку не прикладывают. И все же, хотя на ней и не было головного убора, она так же браво отдала честь Цинг Чангу, который сделал поворот кругом и исчез за дверьми.
«Прощай, Цинг Чанг, – нежно подумала она. – Ты не предал меня во время мятежа. Ты сражался рядом со мной при Симмароне. Ты спас мне жизнь. Что мне еще надо знать о тебе… друг мой?!»
– Ну что ж, господин адмирал! – Роберт Томанага, нисколечко не хромая, пересек кабинет Ли Хан на своей механической ноге. – Ваш новый штаб производит вполне приличное впечатление.
– Не такой уж он и новый. Ведь из прежнего состава у меня есть вы и Дэвид. Весьма неплохо, принимая во внимание, какие мы несем потери.
– Вы правы, – согласился Томанага, хотя по его тону и было понятно, что он не одобряет прозвучавший в голосе Ли Хан упрек самой себе в том, что она, в отличие от других, осталась в живых.
Ли Хан недоуменно нахмурилась. По голосу и лицу Боба Томанаги сразу было понятно, что именно он думает. Ужасно непривычно, когда у тебя такой предсказуемый начальник штаба! В данный момент он думал то же, что и все остальные, когда Ли Хан заводила речь о сражении при Симмароне. Судя по всему, никто не считал, что на «Черной Стреле» могло бы погибнуть меньше людей, будь она более способным командиром.
Ли Хан отогнала от себя мрачные мысли и откинулась в кресле, разглядывая свой новый штаб. Она почти никого не знала – кроме ставшего теперь старшим лейтенантом Резника, о котором ходатайствовала особо, – но Боб был прав: все они производили очень приличное впечатление.
Новый начальник оперативного отдела командир Стравос Коллентай был небольшого роста, худой и с виду очень заносчивый – настоящий пилот космического истребителя, – но у него были прекрасные характеристики, и он производил впечатление почти удручающе энергичного и знающего офицера. Астронавигатор командир Ричард Хойс был скромным неразговорчивым человеком со светлыми волосами и непроницаемыми серыми глазами. Кораблем он управлял виртуозно. И наконец, на новой штабной должности начальника разведки у нее была лейтенант Ирена Йоргенсен. Командование ВКФ решило, что начальник оперативного отдела штаба больше не должен перегружать себе голову работой с разведданными. Ли Хан предполагала, что, принимая во внимание необычный характер вооруженного конфликта, в этом решении что-то есть, но все равно ей было странно, что в ее распоряжении теперь имеется личный шпион. Впрочем, в постоянно затуманенных карих глазах высокой и тощей Ирены проскальзывали искорки здорового юмора, а где-то в недрах ее мозга скрывались бездонные базы данных, наполненные ценнейшей информацией.