— Как только Такаар направится к Катуре, туда же двинутся и наши враги. Мы должны быть готовы.
Улисан согласно кивнул, но Элисс мотнула головой в сторону Аринденета.
— Почему ты не вышел через храм? Мы должны были помолиться. Я очень хотела вознести там молитву.
Но Ауум покачал головой.
— Инисс больше не слышит молитв, что звучат там. До тех пор, пока Аринденет не пройдет обряд повторного освящения, он перестал быть нашим храмом.
Глава 16
Одним из самых сокрушительных и трагических последствий порабощения эльфов и предательства Ллирон, Верховной жрицы Шорта, стало исчезновение и предполагаемая смерть Джуйджуена, наставника и учителя Сенсерии. Пожалуй, это был первый смертельный удар, невольно нанесенный рукой человека.
На бескрайних просторах леса спрятаться было негде. Ауум бежал, как никогда раньше, мысленно пытаясь выработать стратегию поведения и отчаянно цепляясь хотя бы за тень надежды. И то, и другое оказалось одинаково сложным. Зов прозвучал, ТайГетен собрались вместе. Для некоторых из них этот раз должен был стать последним.
Через два дня после недолгой заминки у храма, армия, вставшая лагерем по берегам Икс, вновь пришла в движение, и Ауум понял, что Такаар отправился в путь.
ТайГетен разделились. Пятнадцать звеньев, включая тройку Ауума, будут продолжать терзать мелкими нападениями войско, идущее вдоль Икс, а две оставшиеся тройки под командованием Корсаара должны будут препятствовать армии, вышедшей из Денет-Барина, которая, согласно полученным данным, двигалась вдоль реки Шорт.
Ауум старался не думать об огромных силах, отправленных Истормуном в лес, и малочисленности рядов обороняющихся. Разумеется, Улисан был прав, когда говорил, что эльфы должны воспользоваться преимуществами родной земли. Но пока что единственной хорошей новостью, которую он услышал от Онеллы, стало известие о том, что Обращенные продолжают атаковать людей в попытке освободить рабов. Ауум предпочел бы разработать с ними стратегию совместных действий, но подобная перспектива представлялась маловероятной.
Враг прошел через Олбек-Райз пешим порядком. Двенадцать барж отставали на полдня. Солдаты и маги не покидали палубы, а на ночь суда вставали на якорь посередине реки.
Сумерки уже сгущались, когда Ауум, наконец, догнал звенья Меррат и Графирра примерно в миле к северу от передовых частей противника. Зарядил нудный мелкий дождь, который наверняка будет идти всю ночь, отчего разбивка лагеря должна была превратиться для армии вторжения в долгое и неблагодарное дело. Девять ТайГетен взобрались на нижние ветви огромного баньяна, укрывшись под его широкими листьями, и устроили военный совет.
— Каков у них процент естественной убыли? — поинтересовался Улисан.
— Бытовые условия у них отвратительные, — сказала Меррат. — Многие спят прямо на земле, и мы видели множественные укусы паразитами, заражения и инфекции. Проблема в том, что маги, очевидно, способны справиться с большинством напастей, поэтому я не думаю, что мы можем надеяться на то, что мелкие творения Туала сильно нам помогут.
— Хорошо, давайте подумаем, как нанести им наибольший урон во время отдыха. Я не хочу рисковать и устраивать открытое нападение прямо сейчас. Лучше предпринять скрытную диверсию, которая поддержала бы усилия Обращенных. Мы можем устроить массовое отравление, например? Что-нибудь такого масштаба, что свело бы на нет усилия магов. Передаваемая через воду зараза представляется наиболее очевидной, но мы не можем позволить себе отравить водную артерию.
— Они кипятят всю воду для питья и даже бурдюки и меха наполняют ею. Они учатся на собственном горьком опыте и стараются соблюдать максимальную осторожность, — сказала Меррат. — Так что и здесь на особый успех рассчитывать не приходится.
— Как насчет запасов провианта? — осведомилась Элисс.
— Они питаются преимущественно рыбой, — сказал Нианн, который вместе с Иссет составлял звено Меррат. Нианн был молодым ТайГетен, одним из новичков, которым еще предстояло стать полноправными воинами. — Самые храбрые ходили на охоту. Во всяком случае, так было до последнего времени. Но прошлой ночью Обращенные вернули охотников к периметру лагеря по частям. Правда, они несут с собой большое количество сушеных продуктов. Все это добро погружено на баржи в бочках и ящиках. Что представляется вполне разумным, на мой взгляд.
Ауум ненадолго задумался.
— Хорошо. Вот что мы сделаем: выбранный маршрут должен неизбежно привести их в долину Халиат-Вейл, то есть прямо мимо аппосийцев вглубь материка и дальше к Катуре. Я хочу, чтобы здесь собрались все оставшиеся звенья, включая твое, Граф. Назначаю тебя ответственным за подготовку местности и лесного покрова к обороне. Используй все, что только возможно. Ты знаешь, как аппосийцы любят подраться, а Шрам — превосходное место для засады.
Графирр согласно кивнул.
— Ну, а мы…
Ауум улыбнулся.
— Идем «купаться».
— Никто не порезался? — спросил Ауум.
— Скоро узнаем, — отозвалась Меррат. — Здесь полно крокодилов и пираний, которые с радостью примчатся на запах. А вообще, Ауум, ты выбрал такой участок Икс, который буквально кишит ими.
Стояла глухая полночь. Дождь немного ослабел. Ауум, Элисс и Улисан сидели на берегу вместе с Меррат, Нианном и Иссет, щедро покрывая свои тела толстым слоем снадобья, сваренного из вербены, листьев винограда и толченых клубней. Оно должно было отбить в воде их запах и скрыть порезы. Для того чтобы проплыть вниз по течению, эта мера предосторожности вполне годилась, а вот для возвращения на берег выглядела уже далеко не столь надежной.
— Биит оказался не слишком любезен, — заметила Элисс. — Эта гадость чешется, как личинка мухи под кожей.
— Но, по крайней мере, ты знаешь, что она прилипла, — жизнерадостно откликнулся Улисан.
— А что она делает еще? — поинтересовалась Элисс, лучшая пловчиха из всех.
— Портит цвет лица, — сказала Иссет. — Потом тебе понадобится крепкая настойка померанцевой травы и мирциарии[7], чтобы избавиться от красных пятен на коже.
— Утешила, нечего сказать, — проворчала Элисс. — Немного найдется в мире вещей, которые я ненавижу сильнее померанцевой травы. Пожалуй, я все-таки предпочту походить с пятнами.
Ауум не возражал против их болтовни. После того, как он изложил им свой план, воцарилось недолгое молчание, за которым последовали бурные возгласы одобрения и истовые молитвы. И вот сейчас они находились не далее чем в двухстах футах от носа первой баржи. Все двенадцать из них стояли на якоре кормой по центру судоходного фарватера.
Огни барж и свет от многочисленных костров во вражеском лагере на берегу раскрашивали ночь в диковинные мерцающие цвета. Яркие точечки огоньков на мгновение гасли, когда их заслоняли фигуры людей, проходивших перед фонарями и факелами. Звуки армии, располагающейся на отдых, плыли над рекой вместе с ароматами готовящейся еды и нечистыми запахами людей. Визг оружия о точильные камни напоминал крик лесной ящерицы, заглушая треск и шипение сырого дерева и разговоры людей.
Ауум осторожно нанес слой вербеновой мази на лоб Элисс, покрыв ею корни ее коротко стриженных волос, после чего принялся за нос и щеки, не оставляя нетронутым ни клочка кожи.
— Закрой глаза, — попросил он. Намазав веки, он принялся втирать снадобье в уголки глаз. Она поморщилась. — Извини. Все, готово.
Элисс открыла глаза и улыбнулась.
— Теперь твоя очередь.
— Жду не дождусь, — проворчал Ауум, покорно зажмуриваясь и подаваясь вперед.
Выбранный ими яд лежал у их ног: грибы-черноголовки, аккуратно срезанные и высушенные на скрытом огне, а потом и измельченные, чтобы легче рассыпать получившийся порошок. Ауум понятия не имел, способна ли человеческая магия победить действие их страшных токсинов, но сама идея вызвать обширные желудочные колики, резкую боль, сходную с той, что бывает при вспарывании живота, в сочетании со рвотой, кровавым поносом и отказом почек, пусть даже и временным, должна была дать Обращенным лишнюю возможность нанести удар и выиграть для ТайГетен еще немного драгоценного времени.
Когда Элисс закончила, Улисан пересыпал ядовитый грибной порошок в два кожаных мешочка. Один он швырнул Меррат, а второй протянул Аууму.
— Плыви, держа руку над водой.
— У меня есть идея получше, — отказался Ауум.
Они плыли медленно и осторожно, без всплесков, спрятавшись среди речного мусора, который река безостановочно выносила от водопадов Сератон-Фоллз, расположенных в нескольких сотнях миль к югу. Ауум и Меррат водрузили свои мешочки поверх кучи спутанных виноградных лоз и веток.
Приблизившись к первой барже, Улисан и Элисс затаились в тени ее корпуса. Звено Меррат направлялось к восьмой и двенадцатой баржам.
Ауум со своим импровизированным плотом поравнялся с четвертой баржей. Огни мерцали на леерах вдоль планшира, собираясь в лужи тусклого света на открытой носовой палубе, на которой вповалку лежали солдаты, пытающиеся заснуть. Вдоль леера расхаживали часовые, поглядывая на берег, находившийся от них в ста пятидесяти ярдах по обоим бортам. Они знали, что таится в темной воде. Никто из людей не рисковал бездумно опустить в нее руку и поболтать ею.
Зажав мешочек большим и указательным пальцами, Ауум взялся рукой за борт. Он медленно сместился к корме. В этой части судна располагались грузовые тали, при помощи которых на палубу были подняты десятки бочек, мешков и ящиков. Груз размещался под защищающим его от дождя деревянным навесом. Далее три ступеньки вели на ют[8], обнесенный высокими поручнями. Здесь стояли и разговаривали четверо мужчин, поглядывая на палубу баржи, которая была видна до самого носа, и груз под собой.
Ауум подбросил мешочек к ближайшим ящикам и затаился, глядя вверх по течению. Он уже различал голову Улисана у носа головной баржи. Элисс нигде не было видно, но вот она вынырнула на поверхность, и Тай вдвоем стали аккуратно продвигаться вдоль борта к корме.