енном состоянии, но среди них кое-где встречались и опрятные, ухоженные домики. Такаар покачал головой. Ему казалось, будто он вернулся на Хаусолис до прихода гаронинов и до начала Войн Крови.
Пелин остановилась посреди грязной улочки, которая, причудливо петляя, убегала вдаль. Над крышами домов в первозданной красе виднелись водопады, скалистые утесы и леса, обступившие Катуру со всех сторон. Но здесь, однако, печной дым смешивался с вонью отбросов; дети играли в грязи, а иксийцы жались друг к другу, глядя на незнакомцев.
— Мне показалось, ты говорила, что по-прежнему остаешься губернатором, — прошипел Такаар.
— Они уже давно меня не видели, — призналась Пелин. — Сомневаюсь, что они склонны доверять мне.
После долгой пешей прогулки Пелин била крупная дрожь. Лицо ее заливала смертельная бледность, на лбу выступил пот, и дышала она тяжело и с хрипом. Взглянув на Такаара, она выразительно развела руками.
— Ну, вот мы и пришли в гетто иксийцев, — сказала она. — И что теперь?
Хороший вопрос.
— Ответить на который очень легко. У них есть какое-нибудь место для собраний?
— Зачем оно им? — вопросом на вопрос ответила Пелин. — Катура строилась не для того, чтобы устраивать здесь сегрегацию. Просто все получилось не так, как мы задумывали.
— Ладно, сойдет и так, — сказал Такаар и зашагал к нескольким иксийцам, собравшимся в кучку у дверей одного из домов неподалеку. — Пожалуйста, я бы хотел поговорить с вами. Со всеми вами. Со всеми достойными иксийцами, а также вашими друзьями гиаланами, орранами и сефанами. Вы готовы меня выслушать?
Родители подозвали к себе своих детей. Атмосфера стала холодной и враждебной. Ни один из них не вышел вперед, чтобы ответить Такаару. Он повысил голос и прибег к помощи Иль-Арин, чтобы быть услышанным.
— Меня зовут Такаар, и я принес вам новую надежду, — сказал он, и голос его эхом отразился от стен домов, прокатившись по соседним улицам и переулкам. — Выходите наружу. Выслушайте меня. Я расскажу вам о даре, который могу предложить вам. О том, как можно противостоять тем, кто стремится поработить вас. Внутри вас, иксийцев, живет сила, способная спасти всех эльфов.
— Прошу вас, выслушайте меня. Я не причиню вам зла.
Заплакал какой-то ребенок. За спиной Такаара зазвучали голоса — это были его преследователи, которые не могли не услышать его. Одна за другой начали открываться двери, из которых выглядывали любопытные лица. Видя, что остальные уже начали собираться, они присоединились к ним. Все-таки стадное чувство клана, которому угрожает опасность, было очень сильно развито у всех.
На это и рассчитывал Такаар. У него заложило уши. Туали были уже близко. Он спросил себя, а не сыграет ли их присутствие ему на руку. Он решил выждать еще немного, поскольку иксийцы продолжали собираться вокруг него. Еще около сотни эльфов направлялись к нему, останавливаясь подле своих соплеменников.
— Здесь находится Пелин. Я говорю с вами с одобрения вашего губернатора и прошу лишь одного — выслушать меня.
Такаар зашагал к ним. Пелин побрела следом, неохотно, но с надеждой — она не могла думать ни о чем, кроме своего желания забыться и его обещания дать ей наркотик. Иксийцы придвинулись друг к другу и попятились, но не из страха перед ним. Просто на улицу за спиной Такаара высыпали туали. Все они были хорошо вооружены и организованы, держа на виду мечи и луки. Очевидно, многие прежде служили в гвардии Аль-Аринаар.
— Расходитесь по домам. Этот преступник — наш.
Такаар взглянул на ula, который первым подал голос.
— Как его зовут? — шепотом спросил он у Пелин.
— Кален, — ответила та, и в голосе ее послышалось восхищение. — Похоже, я смогу получить свой нектар и без твоей помощи.
Такаар взял Пелин за руку.
— Потерпи еще немного.
Отлично. Если тебе нужна была благодарная аудитория, то она у тебя есть. Все это время я уговаривал тебя покончить с собой. Оказывается, это была несусветная глупость с моей стороны. Все, что мне было нужно — подождать, пока твое самомнение не сделает эту работу за меня.
Такаар улыбнулся. Он стоял так близко к иксийцам, что понимал — стрелять из луков туали не решатся. Их было никак не меньше сорока человек, но за его спиной собралась добрая сотня иксийцев, и к ним поспешно направлялись еще многие.
— Кален, — сказал Такаар. — Очень кстати. Я хотел поговорить с тобой.
Но Кален не обратил на него ни малейшего внимания. Внешность у него была весьма примечательная: свирепое выражение лица, надорванное ухо, темная одежда, за исключением светло-коричневой кожаной куртки. Руки у него были испещрены шрамами, а на лбу красовалась свежая уродливая ссадина.
— Пелин, — сказал он. — Мы очень беспокоились о тебе. Что ты делаешь рядом с этим трусом? Он бросил тебя давным-давно. Теперь ты с нами.
Пелин напряглась, уже готовая шагнуть к нему, но Такаар лишь крепче стиснул ее руку.
— Ей хорошо со мной. У нас есть кое-какие дела с иксийцами, а потом мы с тобой поговорим о том, как защитить Катуру.
Кален расхохотался.
— Иксийцы — слабаки и прячутся по своим норам, пока те из нас, кто остается сильным, обеспечивает их безопасность. Ты не будешь говорить ни с кем, пока я не разрешу.
Такаар оглянулся. Иксийцы во все глаза смотрели на них, и большинство явно не знало, что и думать.
— В самом деле? — спросил он. — Но ведь это Пелин — губернатор города, не так ли?
По рядам туали прокатился жестокий смешок. Такаар покачал головой и повернулся к иксийцам.
— Позвольте мне рассказать вам, почему я здесь и почему вы должны пойти со мной.
— В твою спину смотрят десять луков, Такаар, — сказал Кален. — Сейчас ты повернешься, а впредь будешь относиться ко мне с уважением.
— Стреляй, Кален, — не оборачиваясь, сказал Такаар. — Но все ли твои стрелы попадут в меня? Ты не боишься, что некоторые угодят в Пелин или тех самых иксийцев, которых, по твоим словам, ты защищаешь? И останешься ли ты стоять на месте, когда они бросятся на тебя, чтобы отомстить? Стреляй.
Но Кален не отдал приказ. Вместо этого он повел своих людей за собой, и они двинулись к Такаару. А Такаар лишь улыбнулся, продолжая полностью игнорировать туали, и обращался лишь к иксийцам. Он чувствовал, как бурлит и рвется наружу скрытый в них потенциал Иль-Арин. И он должен сделать так, чтобы они сами ощутили его.
— Вы ничего не знаете и даже никогда не слышали об Иль-Арин. Это сила, которая течет в ваших жилах и которую вы можете приручить, чтобы стать сильнее. Я начал изучать ее с тех пор, как люди стали захватывать наши города, и у меня уже есть учителя, которые ждут вас, чтобы помочь вам овладеть ею. Вы ничем не рискуете и ничего не теряете. Перед вами откроется удивительный мир, если вы решитесь стать свободными, и, по крайней мере, я предлагаю вам возможность избежать медленной смерти, которая ждет здесь всех вас.
Кончик меча уперся Такаару в основание шеи.
— Не усложняй свое и без того безнадежное положение, — сказал Кален. — Я заставил уйти отсюда Лизаэль и, не колеблясь, сделаю то же самое с тобой. Заканчивай.
Такаар резко присел, развернулся и выпрямился во весь рост, одной рукой перехватив запястье Калена с мечом, а ладонью другой накрыв его лицо. Такаар направил поток Иль-Арин в кончики своих пальцев, собирая ее в тонкий луч, а потом раскрутил его, превращая в ослепительное веретено, и тогда выпустил на свободу.
Голову Калена охватило пламя. Он закричал и вцепился в руку Такаара, но силы уже покидали его. В мгновение ока лицо его почернело от огня, а волосы на его голове вспыхнули жарким пламенем. Тело его затряслось в конвульсиях, когда огонь сжег его череп и проник в его мозг. Кипящая кровь фонтаном ударила из его глазниц и рта, а уши оплавились.
Такаар сжал ладонь в кулак, кроша череп Калена в пыль. Тело его, с дымящейся шеей и тем, что осталось от головы, рухнуло на землю. Такаар вытер руку о штаны и повернулся к иксийцам, которые, подобно туали и Пелин, в ужасе шарахнулись от него.
— Хотите научиться тому, как это делается?
Глава 27
Наши эксперименты с Гараном дали поразительные результаты. Магическое обновление тканей жизненно важных органов стимулирует и регенерацию кожи. Уже нет сомнений в том, что мы можем поддерживать жизнь в человеческом теле неопределенно долгое время. Сейчас следует сосредоточиться на разработке методов предотвращения старения, которые позволят нам сделать очередной решительный шаг вперед.
Даже воинам ТайГетен потребовалось пять дней, чтобы достичь Катуры. Люди будут здесь самое позднее еще через десять. Ауум отрядил два звена, чтобы они не давали покоя неприятелю, пытались замедлить его продвижение, просто показываясь ему, убивали охотников и отбившихся от строя солдат, но все это были лишь детские шалости.
В битве у Шрама они потеряли шестерых, но и те, кто выжил, несли на себе раны, душевные и физические. С учетом двух троек, идущих по следу армии Исанденета, и Корсаара с его двумя звеньями, следящего за войском, двигающимся вдоль Шорта, Ауум мог привести в Катуру всего лишь двенадцать звеньев. Он собрал их вокруг себя, когда они остановились на последний привал перед тем, как выйти из леса на ладонь Инисса с ее жестокой красотой.
— Поражение уязвило нас, но не сломило, — сказал он, обнимая Графирра за плечи и притягивая его к себе. — Мы — одна семья. Допущенные вчера ошибки следует обдумать, чтобы не повторять в будущем. Сегодня начинаем подготовку к решающему сражению. Если мы потерпим неудачу, раса эльфов будет уничтожена. А если победа будет за нами, в чем я не сомневаюсь, тогда начнется освобождение наших людей.
Ауум помолчал, вглядываясь в лица друзей.
— Мы все слышали рассказы о том, что случилось в Катуре. Все мы знаем о преступлении, совершенном против Лизаэль. И мы отомстим за нее. Но не каждая душа в городе погрязла во зле. Внутренняя сила и мужество скрываются под завесой отчаяния и утраты надежды. Если сорвать эту завесу, то мы вновь увидим подлинный дух эльфов.