Адъютант наклонился, чтобы поднять сапоги, но потом пробормотал ругательство и выронил их снова.
— Ты что… — начал было Киллит.
Но адъютант смотрел не на него. Он глядел куда-то за спину командующему, и на ширинке у него расплывалось темное пятно. Киллит обернулся. Пиндок, скуля и причитая, уже пытался отползти в сторону, хотя и знал при этом наверняка, что у него ничего не получится. Где-то рядом раздался отчаянный крик — кто-то из солдат звал на помощь.
— Встань рядом со мной, Пиндок. По крайней мере, сделай вид, что ты — мужчина.
Киллит не боялся смерти. С другой стороны, ему еще никогда не приходилось так близко сталкиваться с нею. Теперь, когда она стала неизбежной, он даже ощутил облегчение при мысли о том, что ему не придется оправдываться перед своими хозяевами на Балайе. Он жалел только о том, что не успел надеть сапоги.
Киллит, стоя в дырявых носках и с мечом в руке, развернулся к ним лицом, потому что не хотел, чтобы его застали безоружным. Эльфы возникли словно из ниоткуда, но при этом сохраняли столь величественную осанку, что он даже ощутил чувство вины оттого, что стоит здесь, перед ними. Это был их лес и их земля.
Киллит смотрел, как они приближаются к нему и тем троим, что предпочли встать рядом с ним. Восемь размалеванных и покрытых татуировками эльфов, рядом с каждым из которых вышагивала пантера, полукругом остановились перед ним. Остальные, судя по крикам, окружали лагерь.
Киллит поднял меч, держа его обеими руками и прикрывая корпус. В следующий миг на него с места, без разгона, прыгнула пантера. Ее челюсти сомкнулись у него на плече, вырывая кусок мяса и опрокидывая генерала на усыпанную опавшими листьями землю. Воздух в мгновение ока улетучился у него из легких, а меч вылетел из рук. Нащупав его, он положил ладонь на рукоятку, ощущая некоторое успокоение.
Лежа на спине, Киллит видел, как бросились вперед Обращенные. Заверещал Пиндок, моля о пощаде. Его стонущие причитания не смолкали, и он вопил до тех пор, пока в его теле теплилась жизнь.
Киллит попытался было подняться, но на грудь ему навалилась чья-то фигура. Эльф смотрел на него, как на музейный экспонат, с любопытством, но холодно и безо всякой жалости. Он ничего не сказал, лишь наклонился и заостренными ногтями расцарапал генералу обе щеки. Тот взвыл от боли, будучи не в силах сдержаться.
Эльф вздернул ему подбородок, откидывая голову. Его ногти вспороли Киллиту лоб. Он заорал, требуя прекратить издевательство и крича, что не хочет служить посланием и напоминанием для остальных, тех, кого оставили в живых, но кто выглядел настолько омерзительно, что люди неловко отводили взгляды.
И только тогда эльф остановился, чтобы покачать головой.
— Значит, тебе повезло, — произнес он по-эльфийски, медленно и тщательно выговаривая слова, чтобы Киллит мог понять его. — Ты уже не будешь дышать, когда тебя найдут.
Глава 36
Подозреваю, что эльфы обладают естественным сродством к потоку маны, которая и обеспечивает им невероятную продолжительность жизни. Она же восполняет запасы жизненной силы и дает им энергию без необходимости непосредственного магического вмешательства. В своих будущих экспериментах я намерен исследовать движение маны в эльфийском организме. К счастью, я не испытываю недостатка в объектах для опытов.
Ауум выбежал из укрытия, оказавшись на виду у сотен врагов. Брошенный им метательный полумесяц бессильно отскочил от магического щита, и он взялся за клинки. Уклонившись от стрелы, архонт увидел, как одни солдаты поворачиваются к нему, а другие направляются вглубь гетто. Он бросился вперед, подпрыгнул и прямой ногой ударил солдата, который обогнал своих товарищей. Приземлившись, Ауум присел на корточки.
К нему устремились сразу три меча. Один двигался слева направо. Ауум перепрыгнул через него и нанес удар с левой руки, так что его клинок рассек плечо нападавшему. Второй прямым выпадом нацелился ему в грудь. Прогнувшись назад, архонт вонзил клинок своему противнику в низ живота. От третьего он просто отпрыгнул в сторону, нанося удар снизу вверх в пах и рассекая жизненно важную артерию на внутренней поверхности бедра.
Подпрыгнув прямо с места, Ауум перекувыркнулся в воздухе и побежал. Коротко прозвучал приказ, и целый отряд врагов устремился за ним в погоню, выкрикивая обещания отомстить и оскорбления в адрес его матери. Он был слишком быстр, чтобы они смогли догнать его, и, завернув за угол, он увидел своих Тай, застывших в ожидании с метательными полумесяцами в руках.
Ауум подпрыгнул снова, на этот раз перелетев через своих Тай, и перевернулся в воздухе так, чтобы, приземлившись, оказаться лицом к врагам. А те толпой вывалили из-за угла. Улисан, словно дикий пес, пролаял короткую команду, и шесть метательных полумесяцев с протяжным воем пересекли разделяющее их пространство, и первый ряд солдат упал прямо под ноги своим товарищам.
Улисан повел своих побратимов в атаку, врезавшись в самую гущу противников. Из переулка слева выскочили Тай Илласта, Билаан и Ашосс, атаковав людей с фланга. Илласт с разбегу вонзил кинжал в лицо первого врага и опрокинул его на тех, кто бежал следом. Клинком в другой руке он парировал удар, нацеленный ему в шею, а Билаан пинком ноги отшвырнул солдата обратно.
Врагов насчитывалось около двух сотен человек. Солдаты кольцом окружили магов, оказавшихся в середине, защищая их от нападения. Улица была узкой, но заклинания расширили пространство для боя. Одни маги воздвигли щиты, а другие метали лед и пламень перед собой и в правую сторону. Над местом схватки стоял оглушительный шум, эхом отражавшийся от стен уцелевших домов. Грохот заклинаний, рушащих здания, смешивался с ревом голосов, лязгом стали и тупыми ударами клинков, разрывающими кожу и плоть.
Ашосс, оказавшийся в шаге от своего противника, ударил его ногой в лицо. Тот рухнул на землю, словно подрубленное дерево, не издав ни звука. Ашосс пробежал по его телу и высоко подпрыгнул, вращая клинками и раскинув руки в стороны. Приземлился он прямо посреди группы магов.
— Вперед! — заорал Ауум.
К нему присоединились Улисан, Кепплер и Акклан. Они вчетвером врубились в ряды врагов. Первым же ударом Улисан опрокинул своего противника на землю. Кепплер споткнулся на раненую ногу, и Акклан парировал выпад, которым кто-то из солдат вознамерился прикончить его. Ауум правым клинком отбил вверх нацеленный в него меч, а левый с размаху вонзил в грудь своего оппонента. Он слышал, как кричит Илласт, призывая Ашосса не увлекаться и отступать; но вместо этого к нему на выручку поспешил Билаан. Кровь фонтаном ударила в воздух, так что даже Ауум разглядел ее со своего места. Маги умирали.
Строй врагов распался: солдаты в центре повернулись, чтобы защитить магов, а те, кто оставался на флангах, продолжали двигаться вперед. Ауум отступил на шаг, а вслед за ним грозящую им опасность заметил и Улисан. Кивнув Аууму, он бросился в левую сторону. Ауум же устремился направо, оставив двух ТайГетен сражаться в центре.
Ауум увидел, как взлетел и опустился клинок Ашосса, но тут же закричал от боли и эльф. Заклинания больше не падали вокруг. Он метнул сюрикэн, но тот лишь бессильно отлетел в сторону. Ауум выругался; магические щиты были на месте. В голосе Илласта, раздающемся по другую сторону схватки, уже зазвучало отчаяние, а в центре Акклан уже не нападал, а лишь отбивался, стараясь спасти Кепплера. А раненый Тай отбросил всякую осторожность и с безумной яростью все дальше продвигался вглубь вражеских боевых порядков, разя их направо и налево.
Ауум атаковал с правого фланга. Ему навстречу шагнули сразу двое, прикрываясь мечами. Ауум приоткрылся и с размаху опустил правый клинок на голову стоящего слева солдата. Не прерывая движения, он совершил пируэт и вонзил левый меч в живот второму солдату.
По-прежнему не останавливаясь, он развернулся кругом и подпрыгнул, вытянувшись в струнку и перелетев через первый ряд сражающихся. Подобрав ноги, он взял клинки обратным хватом и обрушился сверху на головы врагов. Выбросив оба меча вперед и вниз, он почувствовал, как один впился в плоть, а второй провалился в пустоту.
Ашосс тем временем оказался в смертельной опасности. Вокруг него штабелем лежали тела солдат и магов, но враги окружили его со всех сторон. Лицо и грудь его покрывали многочисленные порезы, одна рука повисла плетью, а кровь из раны на плече пропитала рукав кожаной куртки. А Билаан находился еще слишком далеко, чтобы прийти ему на помощь.
Ауум вновь перебросил клинки, взяв их прямым хватом, и ударил ими крест-накрест, разя солдата в спину, а мага — в лицо.
— Билаан! Выходи из боя! — крикнул Ауум. — Я вытащу Ашосса.
Билаан услышал его. Он резко крутнулся на месте, выставив перед собой клинки и парируя удары, нацеленные ему в голову и грудь. Ашосс ударил прямой ногой, отбивая в сторону вражеский меч, а его собственный клинок врезался в бок магу. Его атаковал очередной противник. Ашосс отпрыгнул, но лезвие вражеского меча рассекло ему кожу на животе. Из раны выступила кровь.
— Ашосс, назад! — скомандовал Ауум.
Он ударил локтем в лицо солдата, бросившегося на него справа. В рядах врага возникло замешательство, и Ауум удвоил усилия. Его клинки веером замелькали перед ним, и удары градом обрушились на врагов, прокладывая ему путь к побратиму. Ашосс принял на свой клинок очередной удар, но споткнулся о труп под ногами и упал.
Ауум плечом оттолкнул с дороги последнего солдата, сунул клинок под ребра магу и наклонился, чтобы поднять раненого воина ТайГетен. С обеих сторон и спереди на него обрушились удары. Левой рукой Ауум схватил Ашосса, пытаясь поставить его на ноги, а правой парировал нацеленный ему в бок выпад. Выбросив левую ногу, он опрокинул очередного противника и перенес вес тела на правую ногу. Невыносимый смрад крови и человеческих тел забивал ему ноздри.
— Уходим!