— Дорого, — буркнул Гидеон.
Веспер усмехнулся. Гидеона всегда было трудно удивить, и тем сильнее ему хотелось произвести на него впечатление и увидеть восторг в его глазах. Даже если это последняя попытка в его жизни…
Он отодвинул рисунки Леонардо в сторону.
— А впрочем, вероятно, вы правы, — сказал Веспер. — Ну, посмотрим, что вы скажете на это — вот вещь, достойная любой цены.
Дэмьен с гордостью показал ему новую карту мира. Она состояла из двенадцати деревянных панелей, расписанных ярко-зеленым и голубым.
— Это новейшая и самая достоверная карта мира, какая только существует на земле. Только взгляните, Гидеон! Ее сделал по заказу герцога Лотарингии мастер по имени Вальдземюллер. А это единственная, уникальная в своем роде, копия этой карты. Посмотрите, в ней кое-что добавилось, видите?
Гидеон мельком взглянул на карту.
— Новые континенты… «Америка»?
— Именно. В честь открывателя новых земель Америго Веспуччи. Глупое имя, правда? Но не в этом суть. Наш мир вырос, друг мой, и это уже признано официально. Мир стал больше, Гидеон! И вас это не прельщает? Стоит только вообразить — новые земли, неизведанные пространства — их же можно завоевать! Послушайте, перед нами раскрываются удивительные царства, населенные дикарями, и эти самые дикари обладают несметными сокровищами! Например, Испания — она богатеет на глазах! Ее золото и серебро уже не умещаются в трюмы кораблей! А оттуда все везут и везут… Неиссякаемое богатство! Поверьте мне, если иметь достаточно власти, то можно встать во главе всего этого Нового Света! Мы назовем его «Весперия»… Вам нравится?
Гидеон нахмурился.
— Не знаю, Дэмьен, вам не кажется, что у нас достаточно своих проблем? И мы пока не можем их решить… На этой неделе чума унесла жизни еще сорока трех крестьян. Наш долг — найти панацею от Черной Смерти. И я не думаю, что она скрыта где-то на золотых приисках этой… Америки.
Дэмьен чувствовал вновь подступивший приступ злости. Но нет, еще не время… надо подождать, когда враг сам загонит себя в ловушку. Никто в этом мире не смел говорить с ним так дерзко. Никто никогда не прекословил ему. Один Гидеон. Но следует подавить свой гнев, иначе можно испортить задуманное. Хотя раньше, в былые годы, эта прямота даже нравилась Весперу, и он считал, что она полезна для его самосовершенствования. Он даже позволил Гидеону звать себя по имени.
Но теперь стал сомневаться, не слишком ли много этот человек себе позволяет, и не пора ли приструнить его гонор? И, может быть, не стоило приближать его к себе.
Что значит «наши» крестьяне? Эта владения Веспера и только. И с каких это пор его друг стал таким мнительным и недальновидным? Веспер открывает для него новые континенты, новые имена… Весь мир может расстелиться у их ног!..
А Гидеон переживает из-за сорока трех умирающих от чумы!
— Ну что ж, — небрежно проговорил Дэмьен, — лекарство — это замечательно, даже восхитительно. Но это то, что лежит на поверхности, друг мой. И именно поэтому я всегда оплачивал ваши исследования. А кстати, как они продвигаются? Есть результаты опытов?
И опять этот недоверчивый взгляд, долгое молчание. Гидеон определенно что-то от него скрывает. Что это в его взгляде? Да как будто страх! Или ужас? И в то же время он пребывает в великолепнейшей физической форме — он словно бы вырос за последнее время и… Он буквально дышит здоровьем.
«Формула», «зелье», — Веспер вспомнил слова Марии.
Любопытно…
— Опыты продвигаются пока плохо, — после долгого раздумья произнес Гидеон. — Очень медленно. Меркурий оказался чересчур ядовитым. Айрон солют не уравновешивает четырех соков человеческого тела, как я полагал вначале. — Гидеон поднял к потолку голову и тут заметил мозаику. — Очередное приобретение?
Дэмьен оставил этот вопрос без ответа. Однако ни на миг не забывал о секретной кнопке, встроенной в пол у него под ногами. Сделал вид, что задумался. А между тем прикидывал положение Гидеона, чтобы не промахнуться, если дело обернется по-другому.
— Думаю, вам стоит провести опыты на живых объектах, — предложил Дэмьен. — Взять, к примеру, добровольцев. Я уже давно вам это предлагаю.
— Нет, Дэмьен. Исключено.
— Но у нас много лишних людей. И это ускорит эксперимент.
— Никогда.
Дэмьен сжал зубы. Они знакомы уже столько лет, а Гидеон Кэхилл так и остался для него загадкой. Преданность делу, решительность, одержимые поиски средства от чумы и при этом полное неподчинению здравому смыслу. И категорическое нежелание проводить опыты на крестьянах. Хотя… А что если он уже провел опыты, только…
— Следовательно, вы ничего не нашли?
Гидеон снова задумался.
— Я не нашел лекарства.
— Но что-то вы все-таки нашли?
— Милорд, — проговорил Гидеон, задумчиво крутя на пальце перстень.
«Интересно… теперь я для него „милорд“, — подумал Веспер. — Что сие значит?»
— Дорогой Гидеон, — сказал он, — нас с вами связывает десятилетняя дружба. Вы наделены большим количеством дарований. Но ложь не входит в их число, поверьте мне, она не самая сильная ваша сторона. Вы дурной обманщик, Гидеон. Вы ведь что-то обнаружили, вы сделали какое-то важное открытие, я чувствую это. А между тем вы все это время пользуетесь моими деньгами, оборудованием и ингредиентами, которые везут сюда со всех концов света и которые даю вам я. Кроме того, это мой остров, моя земля, и здесь я предоставил вам убежище. Так что вы пользуетесь моим гостеприимством.
— Этот остров принадлежит Кэхиллам, милорд, — тихо произнес Гидеон. — И он, позвольте вам напомнить, был пожалован нашей семье Гаэльским королем еще несколько столетий назад. Это мы, как вы наверняка помните, пригласили вас на этот остров и предоставили в ваше распоряжение свое имение.
— Да, да, — для Дэмьена это были лишь скучные технические подробности. — Но этот остров находится под моим баронетством, из чего следует, что я вправе рассчитывать на вашу преданность. Или, по крайней мере, на искренность. Так что вы нашли?
Взгляды их встретились, и Дэмьену пришлось невольно отступить назад. В глазах Гидеона снова вспыхнул страх, и Дэмьен почувствовал, что этот страх внушен ему каким-то новым, невиданным доселе открытием.
— Милорд, — клятвенно произнес Гидеон, — обещаю вам, что как только мне удастся открыть некие свойства, которые принесут вам пользу и пойдут во благо, вы первым об этом узнаете, я сей же час извещу вас об этом. Поверьте, ничего подобного я пока не нашел.
— Я вас понимаю, — ответил Веспер. Он чувствовал, как кровь бьется у него в висках. Постепенно пульс его делался все реже и реже… Так происходило с ним каждый раз перед тем, как броситься на противника и вступить в схватку. Жестокость, кровь и насилие успокаивали его нервы. Предвкушение решающего броска было для него, как клич боевого рога: чувства притуплялись, сердце холодело. — Очень жаль, друг мой. Однако я не смею требовать от вас секретов алхимии. Я не сомневаюсь, что вы ими владеете в совершенстве и знаете свое дело. Напротив, я пригласил вас для того, чтобы поделиться с вами собственными достижениями. Да будет вам известно, что, в отличие от вас, я не скрываю своих открытий и готов похвастаться успехами в механике. И еще… я не брезгую опытами на людях. Позвольте сейчас же продемонстрировать вам…
Дэмьен наступил на потайную кнопку и привел механизм в действие. Потолок сорвался и рухнул на Гидеона.
Дэмьен гордился своим изобретением. Пусть эта ловушка была не самым сложным механизмом в его коллекции, но ему давно не терпелось испытать ее. Механизм состоял из трех колонн, укрепленных под потолком на расстоянии вытянутой друг от друга руки и был скрыт от глаз гербом Весперов. Известняковые колонны были прочными и тяжелыми, как мачты. Но благодаря гениальному и простому креплению они надежно крепились к потолку. Как только Дэмьен нажал на кнопку, пружина выскочила из крепления, шестеренка повернулась, и герб Весперов обрушился на пол, рассыпавшись на мелкие осколки, за ним с грохотом рухнули и колонны.
Они разлетелись на множество глыб и каменных осколков, воздух заволокло пылью, стены заходили ходуном. Гидеона, который стоял под ловушкой, ждала неминуемая мгновенная смерть.
В комнате повисла тьма. Но вот пыль начала оседать, появились мутные очертания стен, тусклые отблески света на осколках панно, разбитые камни… и Дэмьен не поверил своим глазам: перед ним стоял Гидеон, живой и невредимый, лишь с небольшой кровоточащей ссадиной на костяшках пальцев правой руки.
— Силы Небесные, — прошептал Дэмьен. — Так это правда…
И, к собственному изумлению, он зашелся в диком приступе смеха.
И слишком поздно понял, что напрасно.
Движения Гидеона были быстрее, чем реакция Веспера. Не успел он моргнуть, как Гидеон был уже рядом и, схватив его за горло, оторвал от земли и вжал в стену. Дэмьен не отличался изящным телосложением, но в руках Гидеона он казался невесомым, как тряпичное чучело, набитое сухой соломой.
— Милорд, — глаза Гидеона сверкали, как молнии. — Сначала вы пытаетесь меня убить, а потом еще и смеетесь надо мной?
Ужас парализовал Дэмьена. Он, как рыба, ловил ртом воздух, оглохнув от собственного пульса. Любого, кто поднимет руку на дворянина, ожидала жестокая, неминуемая смерть. Но Гидеон… стал неуязвим и бесстрашен. Этот добряк, который и мухи не обидит, теперь, казалось, вот-вот свернет ему шею. Дэмьен чувствовал, как пальцы Гидеона все глубже впиваются ему в горло, как в глазах меркнет свет. Собрав последние силы, он шевельнул кистью, и к нему в ладонь выскользнул из рукава кинжал.
— Ты уверен, что не заплатишь мне за все? — умирающим голосом прохрипел он и приставил к Гидеону острие. — Подумай хорошенько…
Гидеон молчал. В глазах его все еще горела нечеловеческая ярость и жажда возмездия, но он ослабил хватку.
— Умрем вместе, — прохрипел Дэмьен. — Но для тебя это еще не конец. Где твоя мать? В Милане? А твой брат… кажется, в Дублине? А жена и дети…