бочными. Этому меня научил Вейнфолд. И Джинн это доказал. Или, может быть, это сделала я. То, что Джинны были мертвы, было общепризнанным фактом. По крайней мере, до тех пор, пока я не освободила До'шан. Также было общепризнанным фактом, что Ранд и Джинны были богами. Это, черт возьми, не так. Я знаю, что такое Ранд и Джинны, кто они на самом деле. Я знаю, откуда они взялись и почему.
Но я забегаю вперед.
Целую неделю, днем и ночью, Аэролис перестраивал свой город. Башня и ее сияющий маяк были последними, что он сделал. Когда Джинн закончил, мы стояли в городе, столь величественном, какого я никогда не видела. Хотя в нем и не было такого большого населения, которое соответствовало бы эстетике. Кроме меня и моей небольшой группы друзей, единственными обитателями были Дикие. Их было много, но они все равно теснились в пещерах под городом. По большей части здания оставались незанятыми, а склады — незаполненными. Каким бы привлекательным Джинн ни сделал свой город, в нем просто некому было жить. Он по-прежнему был пуст. И поскольку не было ни цепи, по которой можно было бы подняться, ни флаеров, которые могли бы доставить нас на землю, мы вряд ли смогли бы подобрать еще пассажиров. Более того, Ро'шан был оживленным райским городом с озером и лесом. До'шан был холодным, бесплодным местом. И мы все там скоро умрем, если не сможем обеспечить себя новыми припасами. Продовольствие подходило к концу. До меня Дикие бегали по цепям, часто отправляясь за добычей на землю внизу. Теперь это было невозможно. Народ Аэролиса голодал вместе с нами. Но у меня на уме были более важные вещи. Важность — понятие относительное.
— Аэролис! — Я стояла у подножия башни, которую он построил. При всем своем величии башня имела один вопиющий недостаток. Джинн не снабдил ее дверью. Казалось, что в это сооружение вообще нет входа.
Сссеракис рассмеялся, и раздался резкий звук, похожий на звон бьющегося стекла. Но ужас не издевался надо мной. За его смехом скрывалось уважение. Ты никогда ничему не научишься, Эскара. Таким существам, как Джинны, нужны такие наглые дураки, как ты.
— Не могу сказать, было ли это оскорблением или комплиментом.
Если ты не видишь комплимента, то, скорее всего, его никогда и не было. Я усмехнулась.
— Ты мне должен, Аэролис. Покажись. — Столько людей советовали мне быть осторожной. Хардт, Тамура, даже Иштар говорили, что я должна быть осторожной, когда дело касается Джиннов. Пошло оно все! Осторожные занимают свое место — они стоят в самом конце очереди, ожидая любой подачки, какую только смогут получить. Ранд и Джинны привыкли к предостережениям с нашей стороны. Но Сссеракис был прав: что им действительно было нужно, так это решительные пинки по их чертовым задницам.
Неподалеку вспыхнул огонь, маленькие язычки пламени с каждой минутой становились все больше и жарче. Они начали кружиться, образуя крутящийся вихрь. На мгновение — и, на самом деле, не на одно — мне показалось, что Вейнфолд освободился. Я думала, что Джинн каким-то образом сбежал из своей тюрьмы внутри короны и пришел за мной. Его угроза вспомнить обо мне показалась мне серьезной, когда я подумала об этом. Моя тень заколебалась подо мной, когда Сссеракис приготовился защищать нас обоих. Ужас усиливался с каждым днем. Более того, с тех пор как я приняла его как часть своей тени, манипулировать его энергией стало легче. Мы практиковались, когда были одни, и это уже не так быстро истощало энергию ужаса.
— Я рассказал тебе о...
— Ты мне должен! — Я оборвала Джинна на полуслове. Я знал, что он скажет — упрекнет меня за то, что я осмелилась его призвать. Аэролис мог обрушивать на меня только бессильные угрозы, и мы оба это знали. Джинн будет терпеть мою наглость до тех пор, пока я буду ему полезна, а я уже не раз доказала свою полезность. Кроме того, я не лгала. Джинн был передо мной в долгу, и я не собиралась оставлять этот долг неоплаченным, учитывая цену.
— Я решаю, когда платить по своим долгам, землянин. Не ты. — Огонь был жарким, но у меня в животе был источник пиромантии, и жар не достигал моей кожи.
— Нет! — Я прошипела это слово и шагнула ближе к огню. Это было неудобно, но, с другой стороны, комфорт всегда был мне чужд. Я не знала, на чем сфокусировать свой взгляд, у Джинна не было лица, поэтому я просто смотрела в огонь, сверкая ледяными голубыми глазами. Не так много людей выдерживает мой пристальный взгляд, но Аэролис не так чтобы человек. — Я не буду сидеть сложа руки и ждать. Ты бессмертен, Аэролис. Для тебя моя жизнь пролетит в мгновение ока.
Пламя какое-то время кружило передо мной, Джинн ничего не говорил. Я не отступила. Я не отступаю. Искусство блефа сводится к тому, чтобы разыграть свою комбинацию и полностью отдаться ей. Ты должна заставить своего противника поверить в твою ложь, и лучший способ сделать это — поверить в нее самой. Я сказала себе, что Аэролис не причинит мне вреда, что Джинн выполнит условия сделки. Я почти поверила в это сама. Думаю, я бы полностью поверила, если бы не бессловесный страх Сссеракиса в глубине моего сознания.
— Я обещал тебе Источники, — наконец сказал Аэролис. — Бери столько, сколько пожелаешь. Целое состояние в трупах моих братьев и сестер.
— Мне нужны только два. Некромантии и демономантии. Все остальные для меня бесполезны. — Меня не волновала денежная ценность Источников. Меня волновала заключенная в них сила. Хранители Источников не могут использовать два Источника одного типа. Ну, это не совсем точно. Они могут, но не должны. Они действительно, блядь, не должны. Отторжение ускоряется, минуты вместо часов или даже дней, и задержка может быть катастрофической. На южной оконечности Иши бушует адское пламя, которое отказывается гаснуть из-за Хранителя Источников, внутри которого находились два Источника пиромантии; результат горит уже более двухсот лет.
— Возьми их, — сказал Аэролис, протягивая пылающую руку. Два кристалла, каждый размером с виноградину, упали с вершины башни и с глухим стуком упали на песчаную почву неподалеку. — Они твои. — Джинн начал таять, пламя угасало.
— Наша сделка еще не закончена, Джинн! — Я выкрикнула эти слова прежде, чем Аэролис успел полностью исчезнуть. Я должна была настоять на своем и потребовать полную оплату сейчас, иначе, я знала, никогда ее не получу. — Ты обещал научить меня, как ими пользоваться. Как использовать магию Источников.
— Ты утверждала, что уже знаешь. — Явная попытка уклониться от сделки, которую он заключил.
— И ты сказал мне, что я ошибаюсь! — Еще один шаг вперед, и я почувствовала, как жар обжигает мою кожу, заставляя вспотеть, несмотря на холодный воздух. — Я заплатила слишком высокую цену за твое обещание, Аэролис. Чему бы ты ни научил меня, ничего не стоит жизни, которую я забрала. — Слезы в моих глазах превратили пламя в оранжевое пятно, но я отказалась вытирать их. Я позволила Джинну увидеть, как они падают. Пусть он увидит, чего на самом деле стоила мне сделка, которую мы заключили. — Но пусть меня скорее трахнут, чем я откажусь от долга, половину которого ты уже заплатил. Ты меня научишь!
— Несносная дура! — сказал Аэролис, и его голос был похож на резкий рев огня, в котором было слишком много топлива. — Ты хочешь учиться, но у тебя не хватит ума понять. И у меня не хватит терпения учить глупцов сверх их возможностей. — Огонь приблизился ко мне, и мне показалось, что Аэролис смотрит мне в глаза. — Возможно, есть другой способ. Я вижу своих братьев в твоих глазах, землянин. Я вижу Маратика и Джаграна. Их осколки. Куски трупов. Воспоминания. Знания. Сила.
Что-то не так. Джинн собирает вокруг себя силу. Беги!
Я проигнорировала грозное предупреждение ужаса.
— О чем ты говоришь, Аэролис?
— Ты хочешь узнать истинный потенциал гробов, которые ты носишь внутри себя? — Пылающая форма Аэролиса отпрянула от меня, и вокруг пламени затрещали молнии. Мне следовало прислушаться к Сссеракису.
— Да!
— Тогда учись. — Молния Джинна вонзилась мне в грудь.
Аэролис ждал последнего из своих братьев. Вейнфолд любил заставлять их ждать. Не было ни одной встречи, на которую он не приходил бы последним. Все остальные были на месте. Все, кто остался. Выжили лишь немногие из них. Только шестеро. Шесть джиннов и шесть Ранд. Аэролис понимал, что это было глупо, но они не могли остановиться. Вечная война поглотила и его братьев, и его сестер, и, если ничего не предпринять, мир, который они считали своим, скоро снова освободится от них. Жаль, что примириться было им не по силам.
В мире Джиннов не было ничего. Они так его построили. Это была пустота, место без формы и структуры, как пространство между звездами. Это было сделано специально, чтобы ни один брат не мог властвовать над другим. В конце концов, все они были созвучны своим стихиям. Кератолл, Ученый, чувствовал себя наиболее комфортно в скале. В глубоких костях мира. В конце концов, скала была мудрой и неподвижной. Скала помнила все. Генеус, Путеводный свет, был светом. Он не горел, как огонь, но все равно сиял. Всегда лидер, но никогда не голос разума. Эллерал, Бушующее сердце, был порывом ветра, который никогда не прекращался. Неистовый и изменчивый, он никогда не знал покоя. Эллерал призывал к битве, где бы она ни развернулась. Самый сильный голос, который ратовал за столь вопиющее взаимное уничтожение. Он стал еще хуже после смерти Джаграна, Стремительного. Арнэ, Колесо, предпочитал существовать во времени. Не так уж много джиннов чувствовали себя комфортно в таком состоянии, и Арнэ был последним из них. Невидимые для всех низших существ, они обходились без поклонения, считая его абстрактным понятием. Предсказуемый, как всегда, Арнэ советовал набраться терпения. Ждать, ждать и ждать. Всегда ждать.
В пустоте расцвел огонь, когда появился Вейнфолд, Вечный. Бушующий огненный вихрь, который пылал с таким нелепым величием. Вейнфолд любил огонь. Огонь заставлял его чувствовать себя важным и могущественным. Но здесь, в мире джиннов, они все были равны. Каждый голос считался не более, чем любой другой, и каждое мнение было выслушано до того, как принимались какие-либо решения. Конечно, услышать мнение и прислушаться к нему — две большие разницы.