бы начать войну, которую никто не хотел, не за власть или землю, даже не ради мести. Я начала войну потому, что не знала, что еще делать. Ужасное осознание этого пришло ко мне. После всего, через что я прошла, всего, что я выстрадала… Вот тогда до меня и дошло, что я не героиня своей собственной истории. Я злодейка.
Мое зрение затуманилось от слез, и я прерывисто вздохнула. Фельдмаршал снова присоединился к своим войскам, и в рядах началось движение. Мои монстры ждали моего сигнала.
— Мы все еще можем убежать, — сказала Имико, сжимая мои плечи. Не знаю, заметила ли она мое внутреннее смятение, но этот контакт помог мне успокоиться. — Ты можешь создать один из этих порталов, и мы сможем убежать. Тебе не нужно сражаться.
Я посмотрела на свою подругу, женщину, которую считала сестрой, и улыбнулась. И кивнула. Имико была права. Я был на грани того, чтобы начать войну, а она меня отговорила. Я всегда буду перед ней в долгу за это. Хотя это не имело значения.
По полю разнеслись глухие удары, за которыми последовали еще и еще. Кружащиеся зеленые массы пронеслись над головой, когда юртхаммеры начали свою токсичную бомбардировку.
Глава 23
Я в немом ужасе смотрела, как газовые снаряды пролетают надо мной, оставляя за собой зеленый дым. Удар был жестоким. Юртхаммеры извергают концентрированный токсин, растворенный в слизи. Бомбы с отравой упали на терреланских солдат и разлетелись облаками пара, окрашенного в болезненный зеленовато-желтый цвет. Раздались крики, когда мужчины и женщины из терреланских вооруженных сил узнали, почему именно запрещены юртхаммеры.
— Нет, — слова сорвались с моих губ, превратившись во всхлип.
— Почему? — спросила Имико, ее собственный голос был таким же тихим.
Раздались новые ритмичные удары, когда оставшиеся юртхаммеры выпустили свои токсичные заряды, и над головой проплыло еще больше газовых облаков. Зверям потребовалось бы много минут, чтобы выработать достаточное количество токсина для повторного выброса, но урон уже был нанесен. Раздался вой, и большие стаи моих харкских гончих стремительно бросились вперед.
— Эска, остановись! — Имико схватила меня за руку так сильно, что стало больно.
— Это не я. — Бесполезные слова, но я все равно их произнесла. — Я этого не делала. Сссеракис, останови их!
Мой ужас какое-то мгновение молчал. Нет.
— Эска, ты должна это прекратить. — Имико снова потянула меня за руку. — Ты что, не слышала ни слова из того, что я сказала? Тебе все равно?
Стаи харкских гончих промчались мимо нас, тяжело дыша и лая, только мелькнули шипы и шерсть. Я попыталась остановить их. Я призвала магию своего Источника демономантии и послала команду каждому монстру поблизости, мысленно приказав им остановиться и отступить. Сссеракис заблокировал меня. Ужас приказал атаковать, когда почувствовал, что моя воля ослабевает, и теперь он контролировал ситуацию. Не я. Я была беспомощна, я не могла остановить их. Больше не контролировала. Я не понимала, как мой ужас мог так со мной поступить. Он знал, через что я прошла. Он все это время был со мной. И теперь он лишил меня контроля, сделав меня беспомощной. Он меня предал! Точно так же, как Джозеф. Точно так же, как Сильва. Я думала, что могу доверять ему. Я верила, что мы одно целое. Один разум, одна душа. Но, как и все остальные, Сссеракис меня предал.
Около сотни солдат погибло от первого залпа юртхаммеров — те, кто не смог выбраться на свежий воздух, прежде чем токсин нанес слишком сильный ущерб их коже и легким. Еще больше погибло, когда харкские гончие нанесли удар. Одна гончая может уложить полдюжины солдат шквалом когтей, зубов и острых шипов, и добрая половина призванных мною зверей участвовала в этой первой атаке. Атакующая стая из пятидесяти харкских гончих прорвалась сквозь ряды солдат, превратив стройные ряды в неистовый хаос. Однако я должна отдать должное фельдмаршалу, он сплотил свои войска и организовал надлежащую оборону; он и раньше сражался с обитателями Иного Мира. Он также послал отряд кавалерии на птицах трей атаковать меня, надеясь закончить битву в самом начале.
— Сссеракис, прекрати атаку!
— С кем это ты разговариваешь? — Имико была в бешенстве.
Нет. Это ты начала, Эскара. Ты поклялась, что ничто не встанет у нас на пути. Сначала твоя месть, потом моя.
— Должен быть способ получше, — сказала я, игнорируя ошеломленный взгляд Имико.
— Он есть! — сказала она.
Есть. Всегда есть лучший способ. Ты можешь потратить вечность на его поиски или выбрать путь, который лежит перед тобой сейчас.
— Я выбираю другой путь.
А я выбираю этот путь.
Позади нас раздался ужасающий визг, и дюжины геллионов взмыли в небо. Вокруг нас шла битва, монстры и люди сражались и умирали во имя меня или против меня, и все же я стояла в центре, споря со своим ужасом. Бессмысленный спор. Сссеракиса было невозможно убедить в необходимости других действий, и древний ужас владел всеми козырями. Впервые в своей жизни я решила не сражаться, только для того, чтобы у меня отняли этот путь.
Пятеро кавалеристов верхом на атакующих птицах трей приближались к нам. Возможно, ты никогда не видел птиц трей в бою, но они еще более смертоносны, чем люди, сидящие на них верхом. Обладая острыми когтями и клювом, способным пронзать металл или ломать кости, они обучены нападать, когда их наездник замахивается копьем или длинным топором. Даже издалека я могла видеть, что металлические доспехи, которые они носили, были защищены от различной магии Источников. А у меня не было времени.
— Прости, Имико. — Я отвернулась от своей подруги, встав между ней и кавалерийской атакой. Они могли бы схватить меня, но я не могла позволить им схватить ее. Я сжала в правой руке длинный источникоклинок и увидела, как моя левая рука сжалась в кулак, хотя я все еще ее не чувствовала.
Моя тень вспыхнула, плащ превратился в два огромных черных крыла, между которыми сверкнула молния. Затем Сссеракис высоко поднял мои крылья и опустил их зазубренные кончики мне на плечи и в землю. Крылья превратились в копья тьмы и через несколько шагов две птицы трей насадили себя на холодную тень; они замедлилась, а их всадники по инерции упали вперед и покатились по твердой земле. Мои крылья исчезли, как только первый из оставшихся всадников достиг меня. Я выпустила кинемантическую ударную волну, которая сбила его с курса. Птица споткнулась, ее правая лапа хрустнула, и она рухнула навзничь. Двое последних кавалеристов повернули в сторону, чтобы избежать столкновения со своими поверженными товарищами, а затем, сделав еще один заход, бросились вперед, беря меня в клещи.
Я выбрала птицу, бежавшую на меня слева, и прыгнула в ее сторону, подталкиваемая кинемантическим разрядом. Честно говоря, движение было неожиданным, но человек и птица быстро оправились. Солдат ударил меня копьем, птица щелкнула клювом. Я парировала источникоклинком и каменной рукой, и позволила Сссеракису нанести удар моей тенью, перерубив птице шею. Та пробежала пару дюжин шагов по утрамбованной земле, истекая кровью, прежде чем рухнула.
Последний член кавалерийского отряда завершила атаку, описав дугу длинным топором, который должен был разрубить меня надвое. Я бросила свой источникоклинок и сформировала огромный щит, высотой с меня и вдвое шире. Мои теневые крылья снова выросли за спиной и вонзились в землю, защищая меня от силы удара. И птица, и всадник ударились о щит с тошнотворным хрустом. Даже стоя неподвижно, я почувствовала, как сила удара прошла по моим рукам. Ни всадник, ни птица больше не поднялись на ноги.
Геллионы визжали над головой, харкские гончие мчались мимо нас. Это не было организованным нападением, это был хаос. Сссеракис скомандовал монстрам атаковать, но больше не отдавал им никаких приказов. Даже сейчас я могла видеть, как терреланские солдаты начинают оказывать сопротивление, как передаются инструкции о том, как атаковать гончих, и как их усилия поддерживаются Хранителями Источников из гильдии. В то же время я слышала грохот юртхаммеров, готовящихся к очередному залпу ядовитым газом.
Я побежала туда, где ждала Имико. Она не была рождена для сражений и понятия не имела, куда бежать. Паника полностью охватила ее, и она застыла на месте. Я должна была отвести ее в безопасное место, пока не стало еще хуже. К сожалению, у меня уже не было времени. Как только я добралась до Имико, юртхаммеры начали умирать.
Первый из гигантских монстров рухнул с криком боли, взрывом газа и потоком крови. За ним последовал другой, и я увидела еще двоих, которые паниковали и издавали похожие крики агонии.
Что это?
По юртхаммерам ползали маленькие фигурки, многоногие существа, которые блестели, как металл, отражающий солнечный свет. Каждое из них было похоже на диск с ногами, и каждая из ног заканчивалась заостренными лезвиями, которые вонзались в плоть моих монстров. И их были сотни. Возможно, тысячи. Целый легион. Оставшиеся харкские гончие подверглись такому же обращению. Они пытались сопротивляться, но даже их зубы и когти мало что могли сделать против конструкций, сделанных из твердого металла. У Хорейна дела обстояли немного лучше, он отбрасывал создания и вминал их в землю, но их было слишком много, и даже этот могучий зверь начал спотыкаться, корчась от боли, пока железный легион разрывал его на части кусок за куском.
Он здесь!
— Что происходит? — спросила Имико.
— Ты была права, — задумчиво произнесла я. — Нам следовало бежать.
Нет! Мы продолжаем сражаться.
Я оглянулась на терреланскую армию. Они все еще сражались с харкскими гончими и геллионами, но солдаты сплотились. Без поддержки мои монстры долго не продержатся. Отряд лучников прорвался за линию фронта и поднял свои луки кверху, с ними был Хранитель Источников гильдии, и по мановению его руки луки начали светиться — знак аугоманта, делающего смертоносные снаряды еще более опасными.