— Там находится Йотунхейм, — сказал Мананаан, показывая рукой и пытаясь перекричать вой ветра и грохот волн.
— Утгард, вблизи которого живет гигант Болверк, должен, по-моему, лежать к востоку от этого места.
— Ну, раз ты так считаешь… — буркнул Скафлок, уже давно утративший всякую ориентацию. Впрочем, ни один альв ничего не знал об этой стране, кроме страшных слухов.
Юноша не чувствовал усталости, она осталась где-то позади. Он словно стал кораблем с намертво закрепленным рулевым веслом, который плывет вперед, потому что не может иначе, и никого не будет волновать, если он вдруг утонет.
Но стоя так и глядя на ужасающее лицо Страны Гигантов, он подумал, что Фреда, должно быть, еще несчастнее его. Ведь он мог заняться поисками Болверка и не беспокоиться о ней, тогда как она знала лишь, что он отправился в опасное путешествие, и вряд ли могла заняться чем-то, кроме дум о нем.
«Раньше это не приходило мне в голову», — подумал Скафлок и вдруг почувствовал, что слезы замерзают на его щеках.
И тогда он пропел:
Моя любимая
Забудет меня позже, чем я ее.
Блуждать я буду
В одиночестве по тропам.
Печально мое сердце,
Хотя прежде радовалось.
И больше всего печалят меня
Ее страдания.
Пропел — и снова помрачнел. Мананаан оставил юношу в покое, поняв уже, что бесполезно пытаться вывести его из такого приступа меланхолии. Лодка помчалась на восток.
Ничто не двигалось в ледяной пустыне, кроме ломаемых волнами скал, снежных демонов, резвящихся в горах, и огней полярного сияния. Но морской бог чувствовал чье-то присутствие, ведь то была родная земля тех, кто угрожал богам викингов: Аса-Локи, Хеля, Фенрира, Йормунганда и Гарма, который в конце концов должен пожрать месяц.
До тех пор, когда Скафлок стряхнул с себя оцепенение, корабль проделал большой путь. Мананаан подплывал к каждому фиорду в поисках цели их путешествия. Владыка морей беспокоился, чувствуя близость Утгарда и не желая приближаться к этому мрачному городу.
— Мне сказали, что Болверк живет в какой-то горе, — сказал Скафлок, — а это означает пещеру.
— Да, но эта проклятая страна так и кишит пещерами.
— Это должна быть большая пещера со следами кузницы вокруг нее.
Мананаан кивнул и направил корабль к следующему фиорду. Только приблизившись к скалам, Скафлок смог оценить их размеры. Они были так огромны, что у него закружилась голова, когда он попробовал разглядеть их вершины, над которыми проплывали облака. Воспитаннику альвов показалось, что скальные стены валятся на него, что сам мир разваливается на кусочки, погружаясь в глубины моря!
Похожая на муравья лодка Мананаана подползла к утесам и заглянула в фиорд. Лабиринт островков и скал, торчавших так высоко, что закрывали звезды, терялся вдали, но Скафлок уловил слабый запах дыма и горячего железа и услышал далекие удары молота. Слова были лишними. Мананаан направил лодку в фиорд. Вскоре скалы закрыли доступ ветру с моря, и путешественникам пришлось взяться за весла. Они плыли быстро, но фиорд был так велик, что казалось, будто они почти не двигаются.
Становилось все тише, словно замерзли все звуки и только полярное сияние танцевало на их могиле. Со звездного неба упало несколько снежинок. Мороз пробирал до костей, и Скафлоку казалось, будто тишина, словно хищник, готовится к прыжку, жадно разглядывая пришельцев и гневно хлеща себя хвостом по бокам. Каким-то образом он чувствовал, что за ним наблюдают.
Корабль владыки морей медленно проходил многочисленные повороты фиорда, направляясь к земле. С берега доносились странные звуки, будто что-то скользило по льду; ветер причитал над вершинами скал так высоко, что, казалось, дул между звездами.
Наконец корабль достиг широкого неровного склона горы, вершину которого венчала Полярная звезда. По ней сползал в море большой ледник, поблескивающий зеленью.
— Здесь мы высадимся, — сказал Мананаан.
Что-то зашипело за грудами ледяных глыб, высящимися возле ледника.
— Думаю, сначала нужно обойти стражника, — заметил Скафлок. Воспитанник альвов и его спутник собрались в путь, надев шлемы и кольчуги, на которые накинули плащи для защиты от мороза. Каждый взял в левую руку щит и повесил на пояс меч. Но Скафлок держал в руке еще топор, а Мананаан вооружился большим копьем, жало которого превращало слабый свет страны йотунов в сноп лунного сияния.
Лодка мягко вползла на лед и камни, так что Скафлок вышел, не замочив ног. Он вытащил суденышко из воды, пока Мананаан стоял на страже, всматриваясь в глубь суши. Оттуда доносился скребущий звук, будто кто-то тащил по камням нечто тяжелое.
— Наш путь погружен во мрак и страшно воняет, — заметил владыка морей, — но, если терять время, безопаснее он не станет.
И он двинулся в проход между обломками льда и камней размером с дом. Там было так темно, что приходилось идти наощупь в свете немногих звезд, видимых между камнями. Вонь становилась все сильнее, в ней было что-то холодное, а шипение и шорох приближались.
Миновав ущелье, уходившее к леднику, Скафлок заметил там длинный белесый силуэт и крепче стиснул эфес меча.
Неведомое существо выползло прямо на них. Боевой клич Мананаана разбудил разбудил дремлющее среди скал эхо, и владыка морей нацелил копье на огромное тело.
— С дороги, белый червяк! — крикнул он.
Червяк зашипел и бросился вперед, тело его задело валуны, и они закачались. Скафлок отскочил, а когда плоская голова оказалась рядом, рубанул ее топором. Червяк повернулся к нему, открывая пасть. Юноша плохо видел чудовище в темноте, но понимал, что оно способно проглотить его целиком.
Мананаан вонзил копье в белесую шею, и Скафлок снова рубанул чудовищную морду. Горло перехватило от гнилостного смрада. Глубоко вздохнув, он осыпал гнусную тварь градом ударов; капля крови или яда упала на него, проела куртку и обожгла руку.
Выругавшись, он сильнее рубанул червя по голове, но, разъеденный ядовитой кровью, топор развалился на куски. В ту же секунду Скафлок услышал, как сломалось копье Мананаана.
Выхватив мечи из ножен, Скафлок и морской бог снова бросились в атаку. Червяк отступил, и они двинулись за ним вверх по леднику.
Мерзкая это была тварь. Ее кольца извивались на полпути к вершине, белые, как кожа прокаженного, и более толстые, чем тело лошади. Высоко вверху раскачивалась змеиная голова, истекающая сукровицей и ядом. Сломанное копье Мананаана торчало в одном глазу, другой яростно смотрел на них. Тварь быстро высовывала и прятала язык, громко шипя при этом.
Скафлок поскользнулся на льду, и белый червяк бросился на него, но Мананаан оказался быстрее. Защитив товарища щитом, он рубанул мечом — клинок располосовал шею чудовища. Вскочив на ноги, Скафлок сделал тоже самое.
Разъяренное чудище атаковало, выбросив вперед одно из своих колец, и Скафлок покатился в сторону, в сугроб. Кольцо поймало Мананаана, но прежде, чем тварь успела его раздавить, владыка морей вонзил ей меч между ребрами.
Катясь, словно лавина, белое чудище удрало в сторону моря. Странники долго сидели в свете полярного сияния, тяжело дыша и дрожа от напряжения, прежде чем двинулись дальше.
— Наши мечи изъедены, — сказал Скафлок, — нужно вернуться за новыми.
— Нет, ведь эта тварь может поджидать нас у берега, а если так, то наш вид может снова привести ее в ярость, — возразил Мананаан. — Этих нам должно хватить до тех пор, пока мы не получим рунный меч.
Они медленно шли по гладкому, таинственно поблескивающему леднику, черная гора пред ними заслоняла половину неба. Ветер донес издали звуки ударов молота.
Странники поднимались, и вскоре сердца их заколотились как безумные, а легким стало не хватать воздуха. Приходилось часто отдыхать и даже дремать на гребне ледника. Оказалось, они правильно сделали, забрав с собой пищу, потому что ледяной язык оказался крут и коварен.
Ничто не двигалось вокруг, в окружающей морской пустыне не было признаков жизни, и лишь все отчетливей слышались удары кузнечного молота.
Наконец Скафлок и Мананаан достигли ледника на полпути к вершине горы, увенчанной Полярной Звездой. Туда вела узкая тропа, неровная, усеянная валунами и едва видимая во мраке. Путники обвязались веревкой и поползли вверх.
После многих падений, когда один спасал другого, судорожно цепляясь за скалы, они выбрались на скальную площадку перед входом в пещеру. Из глубины горы доносился лязг металла.
У входа бегал на цепи большой рыжий пес, он завыл и бросился на них. Скафлок поднял меч, чтобы убить его.
— Нет, — остановил его Мананаан, — Я чувствую, что смерть этого пса принесет нам несчастье. Попробуем пройти мимо него.
Держа щиты так, чтобы они перекрывали друг друга, путники вползли внутрь, как крабы, правыми плечами прижимаясь к скале. Пес бросался на них всем телом и выщербил зубами края щитов, а от неистового лая у них разболелись уши. Наконец они прошли так далеко, что цепная тварь уже не могла достать их.
Внутри царила темнота. Взявшись за руки, они шли наощупь по туннелю, ведущему в глубь горы, стараясь избегать ям и часто налетая на сталагмиты. Воздух внутри был не так холоден, как снаружи, но зато насыщен влагой, поэтому они почти не заметили разницы. Услышав шум воды, путники подумали, что это одна из рек, протекающих через ад. Молот бил все громче.
Дважды слышали они лай, рождавший в туннеле эхо, и останавливались, готовые к битве. Один раз их атаковало что-то большое и тяжелое, отгрызавшее куски от щитов. Хотя путники ничего не видели в темноте, они ухитрились убить неизвестное чудовище, так и не узнав, как оно выглядело.
Вскоре показалось красноватое сияние, похожее на свет одной из звезд в созвездии Охотника[20]. Путники заторопились и вошли в большой, покрытый инеем зал посреди горы.
Его освещал большой очаг, горевший слабым огнем. В красноватом свете, напоминавшем свежую кровь, они смутно заметили некие огромные предметы, которые могли быть инструментами кузнеца. Около наковальни стоял йотун.