го хлеба для обеспечения служилых людей. И новоустроенным пашенным крестьянам выдавалась из казенных житниц в ссуду на семена только рожь с небольшой прибавкою ячменя. Точно так же преобладание культуры ржи в земледельческих поселениях Древней России обусловливалось и выражалось тем фактом, что русские люди всегда ели хлеб преимущественно ржаной, им жили, на нем вскармливались. Он был принадлежностью не только убогих людей, но и богатого стола. Русские даже предпочитали его пшеничному, приписывали ему более питательности. Название „хлеб“ собственно значило „ржаной“. Пшеничная мука употреблялась на просфоры да на „богородицын хлеб“, а в домашнем быту — на „калачи“, которые были лакомством в праздничные дни; от этого и пословица: „калачом не заманишь“» (215, с. 18 и 110).
В памятниках X и XI веков упоминаются ячмень, овес, полба, просо, горох, конопля, лен. Так, в Житии преподобного Феодосия находится известие, что из конопли приготовляли сочиво и масло; конопляное сочиво употребляли в пищу как лакомую приправу. В приправу к пшеничному хлебу вместе с медом шел также мак. В Житии Феодосия, между прочим, упоминается просо как употребительный на Руси хлеб. Об употреблении овса находится свидетельство в древней летописи под 997 г. В Ярославовом уставе о вирных уроках упоминается горох. В одной из редакций «Русской Правды», изданной уже после смерти Ярослава, находится известие о полбе и ячмене (16, с. 37–41).
Особое место в ряду питательных растений занимает гречка. Родина этого двусемянодольного растения (т. к. гречиха не есть злак, подобно прочим хлебным растениям) — Северный Китай, Южная Сибирь и Туркестанские степи, откуда оно перешло на Запад вместе с турецко-татарскими народами, вышедшими из той беспредельной дали в XII–XIII веках.
Пахота плугом. Радзивилловская летопись
Вероятно, турки и татары занесли его первоначально в Южную Россию и на Балканский полуостров, и отсюда уже гречиха перешла в Европу — Восточную и Западную — почти одновременно. Само название гречихи указывает на ее восточное происхождение, в русском языке — «гречка, гречиха», в малорусском — «татарка», мадьярском — «tatarka», французском — «ble Sarrazin», немецком — «Heidekorn», «Tatarkom» (37, с. 306). Что гречиха в Россию проникла от татар или от греков, видно из народных преданий и рассказов. Так, по одному рассказу, гречиха вывезена из татарского полона; по другому рассказу — гречиху звали в гости в Царьград (211, с. 95). В России гречиха появилась в XV столетии, в Западной Европе, в частности во Франции, — в начале XVI столетия. В настоящее время громадная Россия, сообразно со своим географическим и культурно-историческим значением, производит превосходную гречиху. Гречневая каша и гречневые блины составляют привычное национальное кушанье. В Северной Германии и в Нидерландах гречиха также составляет важный сельскохозяйственный предмет. Южнее гречиха встречается реже, а около Средиземного моря вовсе исчезает (37, с. 307). Поскольку гречиха появилась в России довольно поздно, то и обрядовое ее употребление весьма ограниченно. За исключением обрядового употребления гречневой каши, которая в большинстве случаев служит лишь заменой другого, более древнего обрядового кушанья, например каши ячневой или ржаной затирки, гречиха не употребляется в обрядах. Греча не встречается в весьма древнем обряде обсыпания зерном того или другого важного предмета.
Глава II
Обрядовое употребление хлебного зерна и каши в заговорах, на свадьбах, на Святках, после родин и похорон. — Хмель как замена хлебного зерна. — Религиозно-мифическое и бытовое значения обрядового хлебного зерна и каши
Древность хлебных обрядов определяется преимущественно согласием и связью их с древним бытом, и прежде всего — связью с древними способами приготовления хлебной пищи. Следуя общей эволюционной теории прогресса и опираясь на бытовые факты в жизни народов, стоящих на низшей ступени земледельческой культуры, можно думать, что приготовление хлебной пищи прошло несколько исторически изменявшихся ступеней развития: простое поджаривание зерен, размельчение их посредством ручной мельницы и употребление в пищу в смоченном виде, в виде кашицы и, наконец, приготовление печеного хлеба. Простейший способ хлебопечения состоял в том, что смачивали водой ячменную, ржаную или пшеничную муку, месили ее в тесто и месиво выпекали в золе или на горячем камне, впоследствии на железном листе. Так возник пресный хлеб. Изобретение заквашенного хлеба последовало вследствие того, что тесто в неочищенном сосуде приходит в брожение и переходит в закваску, которая возбуждает брожение в новом тесте, вызывая внутри его пузырьки угольной кислоты, растягивающие его в губчатую массу.
Принимая обрядовое употребление хлебного зерна за древнейшую форму обрядового хлеба, нельзя, однако, не признать тут возможности некоторых сравнительно новых явлений, возникших случайно; нельзя отрицать возможности и таких проявлений обрядового употребления хлебного зерна, которые возникли в древности, но при полном развитии хлебопечения и произошли притом из религиозно-мифического мировоззрения народа, независимо от способа приготовления хлебной пищи. Века и тысячелетия всем проявлениям обрядового употребления хлеба придали весьма сходный, почти тождественный характер.
В русском старинном и современном быту обрядовое употребление хлебных зерен весьма распространено. В особенности заслуживает внимания, что обрядовое употребление хлебных зерен обнаруживается в наиболее архаичных явлениях народного быта, в заговорах, свадьбах и рождественских святках.
В Северной России среди крестьян существует поверье, что «кумахи» (лихорадки) живут в дремучем лесу, в непокрытой избе. Больной лихорадкой выходит на то место, где, по общему убеждению, живет кумаха, обсыпает вокруг себя ячною крупою и, раскланиваясь во все стороны, говорит: «Прости, сторона, мать сырая земля! Вот тебе крупиц на кашу; вот и тебе, кумаха!» Затем снова раскланивается на все четыре стороны и возвращается домой в уверенности, что выздоровеет (159, с. 560).
Обрядовое употребление хлебных зерен в особенности распространено на свадьбах всех славянских, более того — всех индоевропейских народов. Это настолько важный акт свадебного ритуала, что без него ни великорусы, ни малорусы не совершают брачного пиршества; по-видимому, ни один индоевропейский народ не признает или не признавал в старину свадьбу оконченной без осыпания молодых хлебным зерном. У древних индусов молодых осыпали рисом (263, с. 229). У древних греков молодых по приезде их в дом отца новобрачного осыпали сладкими плодами и конфетами, орехами, винными ягодами и гранатовыми зернами (257, с. 495; 183, с. 449; 256, с. 226). У римлян молодую осыпали орехами. Шум от разбрасываемых около невесты орехов считался вещим. Громкий звук указывал, что божество, покровительствовавшее браку, находится в хорошем расположении духа; оно весело и энергично направило руку бросившего орехи (256, с. 349). В настоящее время жениха или невесту или обоих вместе во Франции (в горах Юры) осыпают пшеницей и горохом (251, I, с. 224, примеч.), в Молдавии — ржаным зерном и орехами (115, с. 51; 129, с. 223), у евреев Западного края — овсом или хмелем (204, с. 38), что, быть может, заимствовано ими у славян; у литовцев невесту осыпают маком (251, I, с. 224). Подобное обыкновение встречается, между прочим, в глухой местности Италии, в Абруццах: молодую, отправляющуюся в дом мужа, ее мать обсыпает хлебным зерном (202, с. 645).
Документальные известия об обрядовом употреблении хлебных зерен и хмеля на свадьбах находятся в описаниях княжеских и боярских свадеб XVI и XVII столетий; первое указание этого рода относится к началу XVI столетия, что, разумеется, не указывает на первоначальную древность самого обряда. По-видимому, судя по этнографическим сборникам, обрядовое употребление хлебных зерен в настоящее время сохранилось преимущественно у славян — южных и восточных, болгар, сербов, малорусов и великорусов и почти не встречается у славян западных, поляков и чехов. В Болгарии в то время, когда жених отправляется за невестой, свахи бросают ячмень через его повозку с одной стороны; мать бросает с другой стороны пшеницу; отец же через всю повозку брызгает водою, приговаривая: «Дай им, Боже, свою благодать, чтобы, за что ни взять, шло благополучно, и дай им счастье в хлебопашестве». По совершении обряда жених отправляется за невестой (84, с. 73).
В Малороссии обрядовое употребление хлебного зерна на свадьбах отличается особенною затейливостью: на двор выносят скамейку; на нее ставят дежу, покрытую чистым полотенцем; на дежу кладут тот хлеб, которым родители благословляли сына, и кусок соли. Возле скамейки ставят ведро воды и маленький кувшинчик, из которого обыкновенно пьют воду. Все это совершается перед отправлением молодого за невестой. Молодой с боярами становится перед хлебом. В это время из хаты выходит мать жениха в тулупе наизнанку и в шапке, держа в подоле овес, орехи, подсолнечные семечки, семена тыквы и мелкие деньги, которые мать обыкновенно для этой цели собирает со дня рождения сына. Один из бояр подходит к ней и подает грабли или вилы, представляющие в данном случае лошадь, на которую она садится верхом. Дружко берет вилы за конец и обводит вокруг дижи, а боярин идет сзади с кнутом и подгоняет. Во время этого шествия мать вынимает из полы овес и разбрасывает его во все стороны. Объехавши третий раз, дружко подводит «лошадь» к ведру, из которого «молодый» зачерпывает кувшином воды и поит «лошадь» (льет воду на конец вил). Потом, опять набрав воды, передает ее через плечо боярину, который, взяв кухоль, старается бросить его через голову так, чтобы тот разбился вдребезги. Затем мать оставляет грабли, которые бояры ломают и забрасывают. Такой обычай существует в местечке Борисполь Полтавской губ., встречается и в других местах Малороссии с некоторыми изменениями (204, 4, с. 314).
В Нижегородской губ. отец и мать жениха встречают молодых, возвратившихся от венца, с хлебом и квасом. Они выходят на последнюю ступень крыльца с ячменем, пшеницею и хмелем и, как только сын их с молодою женою подойдет к ним, приветствуют их и бросают на них ячменем, пшеницею и хмелем, так что все крыльцо бывает засыпано этими семенами (22, смесь, с. 21). В Орловской губ. во время осыпания молодых житом присутствующие подставляют шапки и попавшие в шапку зерна берегут для посева (187, II, с. 202). Осыпание молодых хлебным зерном долгое время держалось и в высших аристократических слоях. Так, на свадьбе Платова — знаменитого атамана Войска Донского — молодых осыпали ржаным зерном (141, IV, с. 96). Осыпают молодых вместе или порознь при отправлении их к венцу или во время приезда в дом отца новобрачного. Обряд осыпания производит мать, сваха или какая-нибудь другая женщина (в Курской губ. — дружко) непременно в вывороченной наизнанку шубе. Осыпают: