Великорусское и болгарское вождение «колоска» вводит в обширный отдел летних песен и обрядов, связанных с зажинками, обжинками и Купалой. Торжественное празднование сбора хлеба свойственно всем земледельческим народам, одним — в большей, другим — в меньшей степени; у одних народов оно совершается в начале, у других — в конце жатвы, большей частью дважды: в начале и в конце сбора хлеба. И у древних евреев был «праздник жит первородных», когда в числе жертв приносились два хлеба из новой муки и сноп ячменя. У египтян, греков и римлян с земледельческими работами соединены были священные обряды и пиршества. Гомер упоминает о торжествах после жатвы. «Первые праздники греков, — говорит Аристотель, — ознаменованы были радостью и благодарением. По собрании плодов земных народ сходился в избранные места для жертвоприношений и для веселья, ощущаемого им при изобилии благ земных» (170, 4, с. 75; 205, с. 3). Существование у славянских народов летних земледельческих праздников не подлежит сомнению.
Главным праздником был праздник Купалы, отождествлявшийся или с зажинками, или с обжинками. На совпадение и тождество Купалы и зажинок указывают многие обстоятельства. По свидетельству Густынской летописи, «Купало… бяше богъ обилия, яко же у Еллинъ Церес; ему же безумнии за обилие благодарение приношаху в то время, егда имяше настати жатва» (99, с. 257). «Идол Купало, — говорится в Синопсисе Иннокентия Гизеля, — его же бога земных плодовъ быти мняху и ему прелестно бесовскою омрачении благодарение и жертвы в начале жнив приношаху…» (166, с. 47–48). Современные народные обряды подтверждают эти старинные свидетельства. Так, в некоторых местах празднование Купалы совершается непременно вблизи ржаного поля, на меже. В особенности глубоко древними чертами отличается празднование Купалы в Лепельском у. Витебской губ. «Накануне дня Иоанна Крестителя, 23 июня, собираются на меже, или житной змене, все селяне. Дома остаются только очень старые старики, малые ребята да хворые. Хозяйки с утра заготовляют разные кушанья для закуски вечером в чистом поле, причем варят кулагу — непременное лакомство купальского пиршества. Подоивши коров, хозяйки со своими семьями повечеряют и затем начинают сборы в поле. Вся деревня высыпает на улицу. Ловкие „молойцы“ (парни) возьмут заранее приготовленные, густо обмазанные дегтем или смолою колеса, зажигают их в средине, в ступице и вздевают на длинные шесты; взваливши эти шесты на плечо, они открывают шествие. За ними шумной ватагой идут девушки с узелками, коробами, горшками, бабы с кулагою, мужчины с нужным запасом горелки. Дорогой поют песни. Пришедши в поле к назначенному, с утра обгороженному месту, вся процессия обходит вокруг ржаного поля, не переставая петь, а как дойдут до межи другого хозяина, то усядутся на травке. Колесоносцы втыкают свои шесты, увенчанные огненными колесами, в землю и живо зажигают заблаговременно сложенные пастухами костры. Тут-то начинается скакание, плясание молодежи вокруг горящих костров, прыганье через них попарно — парень с девушкой. В иных местах „молойцы“ перескакивают через огонь верхами на жеребцах для предохранения их и всего табуна деревни от порчи и преследования злого духа. Часто на меже сходятся несколько деревень. Тогда шум и веселье увеличиваются; образуются целые группы шестов с горящими колесами вокруг здесь и там пылающих костров. Мужчины и бабы сидят кучками, калякают, любуются затеями, веселостью, играми и песнями молодежи, подпевают и сами да потягивают водку. Девушки же, напрыгавшись и наплясавшись до упаду под звуки дуды и скрипки, рассыпаются по лесу или полю для отыскания вещих, целительных трав, которые на другой день (т. е. 24 июня) освящают в церкви» (209, с. 436–437).
Празднование Ивана Купала совершается почти во всей Великой, Малой и Белой России, в Болгарии и Сербии, в старинное время совершалось и в Западной Европе. В Великой России празднование это носит название Аграфены Купальницы, в Малой и Белой России — Ивана Купала, в Сербии — Иванье. Везде прыгают через огонь или крапиву и поют заунывные песни; в некоторых местах приготовляют особые хлебы. Так, в Белоруссии пекут кулагу и бабки (пресные лепешки) и приготовляют вареники из гречневой муки и толченого конопляного семени (187, 5, с. 75). В Нерехотском у. Костромской губ. девушки собираются накануне Аграфены Купальницы (т. е. 22 июня) к одной из своих подруг «толочь в ступе ячмень»; толчение это сопровождается песнями. На другой день варят из него кашу, которая называется кутьею, и едят ее вечером с коровьим маслом; потом берут передние колеса телеги с осью и оглоблями, возят сидящих на оси по селению и полям и гуляют до утренней росы, которой потом умываются, если она случится (187, 5, с. 72), — в целом довольно сложное торжество, но уже крайне далекое от первобытного по характеру витебского купальского праздника. В Сербии на Ивана Купала приготовляют крстни колач — круглый пшеничный хлеб, низкий, плоский, с большим поперечным крестом, края которого имеют три разветвления. В хлеб втыкают горящую восковую свечку. Священник читает над хлебом молитву и разламывает его. Присутствующие получают по кусочку хлеба. Около хлеба ставят кружку с вином.
Обрядовое употребление хлеба, сопровождающее запашку, посев, зажинки и обжинки, во многих случаях представляется лишь видоизменением купальского обрядового хлеба или оригинальным приспособлением купальского хлеба к данным времени года и хлебного поля обстоятельствам.
Засев полей производится более или менее со священными обрядами. В Юго-Западной России священники окропляют поля водою и благословляют земледельца на посев. В Великой России посев иногда начинает сам священник. Мужик, повесив на шею торбу с зерном, берет горстью зерно и сеет в одну сторону, сначала преимущественно тем зерном, которое сохранилось от 1 января, когда дети ходили по домам и посыпали зерном или крошками благовещенской просфоры. Начало посева называется засевками, конец — досевками. Везде окончание посева есть радостный день для хлебопашца, и потому в иных местах бывают угощения. Нарочно варят пиво и закалывают свинью, если это бывает яровой посев, или пекут калачи и пироги — если озимый (187, 5, с. 35; 11, 3, с. 764).
Во многих местах России день зажинок проводится как праздник. В Малой России хозяйка приготовляет на обед вареники с творогом. После обеда вся семья отправляется в поле, где хозяин первый начинает жать со словами: «Господи, благослови!» Вечером перед возвращением домой один из жнецов снимает немного ржи и кладет ее на земле крестообразно. Вечером бывает угощение жнецам (204, 3, с. 224). У чехов в начале жатвы приготовляют пряжмо, т. е. запекают на сковороде зерна поспевших хлебных растений (259, 1, с. 360).
Большей сравнительно с зажинками торжественностью и обрядностью обставлены дожинки. Арконские славяне по уборке хлеба приносили животные и хлебные жертвы Святовиду. В настоящее время на полях «завивают бороду», поют в честь бороды песни и кладут хлеб, приносят в церковь для освящения первые снопы и печеный хлеб от первого умолота. По окончании жатвы жницы обходят ниву, собирают случайно не срезанные серпом колосья и вьют из них золотистый венок, переплетая его васильками и другими полевыми цветами; венок этот надевают на самую красивую девушку и затем отправляются на хозяйский двор с песнями. Впереди идет мальчик и несет украшенный цветами сноп. Хозяин угощает жниц водкой и ставит сноп и венок в передний угол под образа; потом сноп этот освящается в церкви, и зерна его идут на будущий посев. В Пензенской и Симбирской губерниях последний, или дожиночный, сноп называют именинником и наряжают в сарафан и кокошник. В Белоруссии девушка, украшенная дожиночным венком, называется Талакою. Ее усаживают в переднем углу и потчуют как самую почетную гостью.
Уборка хлеба. Художник П.Н. Грузинский
Белорусские дожинки сопровождаются величественными и художественными «спорышевыми» песнями. У лужичан большой сноп, перевитый цветами, устанавливается на возу стоймя поверх всех других снопов и доставляется в деревню в сопровождении жниц, из которых одна несет венок из колосьев, а другие держат в руках полевые цветы (11, III, с. 765–768). Подобного рода обыкновения встречаются в Восточной и Западной Европе почти повсеместно, причем в Западной Европе над дожиночными праздниками взяли верх праздники сбора винограда. В Пермской губ., после того как дожиночный сноп поставят в передний угол, хозяйка, хозяин и жницы садятся за стол, на котором находится главное кушанье — дежень — толокно, замешанное на воде или кислом молоке (170, 4, с. 82). В Малой и Великой России хозяин печет коровай из нового хлеба и разделяет его между своими гостьями-жницами (187, 5, с. 131). В Архангельской губ. из первого вымолота пекут хлебцы и кладут по нескольку на божницы и в клети, где есть в засеках хлеб (57, 1, с. 134). В Чехии при печении хлеба из новой ржи бросают в огонь кусок теста (198, с. 41). В Болгарии во время горешников — праздника, следующего после жатвы (с 20 июля), пекут пресный хлеб шурша и, намазав его медом, раздают родным и соседям (73, с. 238).
Обрядовое употребление хлеба в осенние праздники не представляет ничего, заслуживающего внимания. Так, в некоторых местностях России пекут пироги или блины 1-го или 30 ноября, или 4 декабря, придают иногда хлебу форму рогов или копыт и кормят им животных.
К праздничному обрядовому употреблению хлеба примыкает громадное число гаданий, поверий и примет. В сборнике пословиц, составленном Далем, находится до 600 суеверных примет и гаданий, относящихся собственно к земледелию и погоде. В «Украинских приказках» Номиса разных поверий и изречений о хлебе находится более тысячи. Нет надобности долго останавливаться на хлебных гаданиях. Достаточно сказать, что целью гадания бывает желание узнать, будет ли урожай в предстоящем году или выйдет ли девушка замуж. Приметами хлебными определяется благополучие семьи или степень урожайности хлебов в предстоящем году.
Нельзя, однако, сказать, чтобы хлебные гадания ограничивались урожаем и замужеством. Земледельческие поселения, особенно великорусские, устроившиеся в диких и темных лесах, во всех своих основах и отправлениях были проникнуты предрассудками и суевериями. Суеверными приметами, знамениями и гаданиями по хлебу, между прочим, обусловливался выбор нового места для посел