– Итак, о чем же я вам сегодня расскажу на нашем собрании, – сказал Джеймс Рейнольдс. Пятеро товарищей, сидевших рядом, смотрели на него. На них поглядывал начальник охраны, сидевший за другим столом, маленьким, в углу справа впереди, если смотреть со стороны Джеймса. – Итак. Орден Великого Льва из Нового Орлеана, из Луизианы, полностью уничтожен. Они посвящали до четырнадцатой степени. Раз они были местом для людей, которых интересует более трех степеней посвящения, – то мы среди них и развернули в свое время активную работу. И все они были иллюминатами. Занимались административным управлением масонством. – Масонство делилось на регулярное, имеющее три степени посвящения, и нерегулярное, включавшее в себя все градусы сверх трех. Иногда лидеры, имевшие высокий градус, заявляли, что ничего важного в степенях посвящения выше третьей не происходит, а значение имеют только три первых градуса. Сами же возводили тех, кто составлял масонскую иерархическую пирамиду, в степени посвящения выше третьей. Джеймс Рейнольдс сейчас был масоном сотой степени и главой иллюминатов, которые были административной настройкой над масонством и имели свою собственную иерархию, отличную как от регулярного, так и от нерегулярного масонства. – Так, – продолжал Джеймс. – Что касается Луизианы, то могу вас порадовать. Несмотря на уничтожение ордена и гибель многих лож, мы в Луизиане добились успеха. Мы подкупили полицию Нового Орлеана и полицию штата. Точнее, перекупили. Используя их большое начальство. Теперь любые отряды, которые попытаются нападать на наши здания и наши территории, будут преследоваться. Причем наша организация никак под учет не попадет. В случае нападения на объект в полицейских документах будет указываться его официальный владелец. Вот так.
На Джеймса Рейнольдса очень внимательно смотрел Персей Чандлер – полный мужчина с круглым полным лицом, лысый, с небольшим количеством волос, росших по бокам головы. У него были чуть узкие голубые глаза, нос скорее чуть маленький, чем чуть большой, и скорее чуть широкий, чем средней ширины. Губы – немного узкие и совсем чуть-чуть пухловатые. На Персее сейчас были надеты белая рубашка и серая жилетка. Персей Чандлер был руководителем одной из двух сохранившихся крупных масонских структур, подконтрольных иллюминатам, – Ордена Пернатого Дракона. Орден охватывал множество американских штатов и имел очень основательное количество членов на западном побережье и в глубине страны. Персей Чандлер был РХ-Бафометом 69, 96 и 99 степеней посвящения. То есть на одну степень ниже Джеймса Рейнольдса, который именовался масоном сотой степени и Царем Иудейским. Причем место руководителя иллюминатов значило больше, чем масонское место в иерархии, – больше, чем сотая степень посвящения и больше, чем Царь Иудейский.
– В Европе мы тоже связались с нашими людьми и не даем себя атаковать, – продолжил Джеймс Рейнольдс.
– И что? Когда ответные действия? – спросил Ганс Вебер, посланник Берлинского Ордена Иоанна. Это был второй сильный орден, который удалось сберечь. Ганс был только членом достопочтенной ложи. Несмотря на это, он прибыл на это собрание. До того, как орден из России объявил о создании нового мирового правительства и уничтожил руководство иллюминатов в Баварии, на встречу с главой масонства допускались только высокопоставленные иллюминаты и лидеры масонских организаций высокого уровня, обычно великих лож. И вообще, на встречу более старшей организации приходили главы младших организаций, которые в эту старшую организацию и входили. Сейчас же для конспирации и удобства управления некоторые принципы больше не соблюдались. Из Берлинского Ордена Иоанна лидер не приехал, а прислал своего представителя.
Ганс Вебер был ростом выше, чем метр девяносто, широкий, немного полный. У него были черные волосы, карие глаза, большой нос, длинный и немного широкий, имеющий в середине расширение, придающее большую горбинку. Губы – широкие. Челюсти – мощные. Лицо было явно немного испитым. Джеймс Рейнольдс был ростом чуть выше, чем метр восемьдесят пять, имел волосы, которые по цвету были намного ближе к светлым, чем к темным. У него были голубые глаза, челюсти, чуть выделявшиеся своей крепостью, мощью. Нос – скорее большой, чем маленький. На середине носа – расширение, придающее носу горбинку, не очень большое, придающее не очень большую горбинку. Цвет лица – немного землистый, с коричневатым оттенком, выдающий последствия попоек.
– Мы сейчас блокируем активное покровительство властей врагу почти по всей Европе, – ответил Джеймс Рейнольдс. – Но вот в Германии это не проходит. После уничтожения нашего руководства в Баварии полиция там полностью подкуплена, и там они могут нападать. По всей Германии схожая ситуация. В Берлине и окрестных землях много ваших, и поэтому там чуть по-другому.
– И когда мы сможем нападать на их организации, как они нападали на наши? – спросил Ганс Вебер.
– Да, вот и я о том же хочу спросить, – немного протяжно объявил Персей Чандлер. – Мы собрали уже тысячу двести человек. Все хорошо вооружены, – начал он говорить про свой Орден Пернатого Дракона. – Большинство – до того, как мы их объединили, любили пострелять по выходным, как ковбои. Сейчас сведены в отряды, появились места для учений.
– Да время какое-то должно пройти, – ответил Джеймс Рейнольдс. – Пусть побольше людей будут повязаны. Среди властей. В России мы ничего сделать не сможем. Там мы очень чужие, не сможем договориться. А вот вражеские организации в США и Европе, и в некоторых других местах, наверное, сможем атаковать. Но это если хватит сил.
– Ждать! Ждать! – протяжным голосом с чуть шлепающими звуками проговорил Персей Чандлер. – Ну как нам ждать еще?! – продолжил он немного более резким и твердым голосом. – Вот мы предлагали легализовать марихуану и продавать ее от восемнадцати лет. Они предлагают все наркотики разрешить и без возрастных ограничений!
– Ждать придется, ну вот ведь! – проговорил в ответ Джеймс Рейнольдс и вдруг замолк. – Действительно тяжело!
– Мы несем свободу… А они! – снова продолжил Персей Чандлер и начал поносить отсутствие запретов. Он перешел к полному отсутствию ограничений на любовные удовольствия тех, кто старше восемнадцати лет с теми, кто младше восемнадцати. Начал говорить о том, что восточные иллюминаты – за полное отсутствие запретов и против любого возраста согласия. – Мы хотели возраст согласия снизить с восемнадцати лет до двенадцати! Они полностью хотят отменить! И все запреты устранить.
Персей Чандлер начал поносить любовные удовольствия тех, кому от восемнадцати лет и старше, с теми, кто младше восемнадцати. Джеймс Рейнольдс продолжил, произнеся череду грубых поношений. Представитель одного из не самых крупных орденов, сидящий за столом, произнес последовательность дикостей против употребления наркотиков.
– И ведь даже героин хотят разрешить! – резко сказал Джеймс Рейнольдс. – И более сильные вещества!
Глава иллюминатов произнес еще одно поношение в адрес наркотических веществ. Представитель не самого крупного ордена, высказавшийся до этого, проговорил еще одно.
– Итак! – резко сказал Джеймс Рейнольдс. – Так или иначе, а уничтожение наших товарищей мы остановили. И пока ничего сделать больше нельзя. Будем ждать!
– Эээээ! – ответил Ганс Вебер. – И что, они будут делать весь мир своим миром? А мы не будем пытаться их остановить?
– Эх… Эх… Эх… – резко и четко проговорил глава иллюминатов. – А что мы можем сделать? Организовать ответную череду нападений? Не выйдет, у врага большой контроль над властями. Они подкупили достаточно много людей. Ситуация такая, что нас могут арестовать, если мы нападем. Сейчас ни им не надо нападать, ни нам. Я понимаю, что еще несколько нападений, как недавно в Луизиане, и нашей структуре, скорее всего, конец. Но ответные действия не выгодны.
Руководство иллюминатов продолжило свое собрание. Решили, что нужно усиливать боевые отряды, при этом соблюдать очень хорошую конспирацию. Переводить своих в число боевиков очень медленно и с очень большой осторожностью.
Глава 2
Сегодня Эдгар решил сходить в гости к Джеку. Тот жил недалеко и оставался дома один.
Когда встретил товарища на улице, тот сказал, что достал банку кетамина. Ой как это замечательно!
Эдгар уже кололся кетамином – восемь раз. По четыре укола за день.
И теперь у Джека опять была десятикубовая банка. Товарищи зашли в аптеку за шприцами и пошли к Джеку домой. В его комнате укололись. Первая доза, для разогрева, была кубик. И у Эдгара, и у Джека. Эдгар говорил, что надо бы восемь точек, так как так принято. Но товарищ сказал, что это только переводить кетамин просто так. Эдгар объяснял – не просто так, поосторожничать. Но приятель настоял, чтобы укололись сразу по кубу. Ввели в мышцу на руке по кубику наркотика.
Поперлись. Чуть больше, чем через час, отпустило.
Стали колоться еще, опять по кубику. Эдгар держал в руке шприц с веществом. Он положил шприц на стол, закатал рукав на левой руке. Взял шприц, снял с иглы колпачок, который был надет после того, как кетамин был набран. Потом присел на корточки, положил левую руку на левую ногу и расслабил. Определил место, куда будет колоть, – между мышцами трицепса – той, которая сбоку, на правой руке такая мышца справа, а на левой слева, и той, которая сзади. По длине руки место, выбранное для инъекции, находилось примерно посередине между локтем и плечом. Ввел иглу в руку немного больше, чем на сантиметр. Затем приподнял руку с введенным шприцом – теперь рука висела, а не лежала, и игла была введена в руку. Потом ввел себе в руку вещество. Вытащил шприц. Встал.
Затем сел на диван и стал ждать, пока накроет. Джек тоже сделал себе укол и сел на диван.
Товарищи перлись опять чуть больше часа. Потом пошли на балкон и закурили. У табачного дыма был привкус, очень отдаленно напоминающий вкус во рту, если дышать, когда в воздухе есть пыль от мела или известки. Это не мешало.
Товарищи вернулись в комнату Джека. Они ввели себе по кубику и две точки. Джек включил на магнитофоне православный колокольный звон. И тут накрыло. Было очень приятно слушать звон колоколов, когда накрыл кетамин. Это было громадное удовольствие. Музыка закончилась, а вещество продолжало действовать.