Грейс Баррингтон и Кимберли Смит приблизились к стальной лестнице, ведущей к бытовке командира. Она была приварена к одному из контейнеров. За рядами этих больших стальных коробок неподалеку возвышалась небольшая скала. Сейчас над девушками нависал бок контейнера, и скалы видно не было. Грейс и Кимберли поднялись по лестнице и зашли в бытовку.
– Ну что, девушки, дело для вас есть, – сказал командир их группы, в которую, кроме них, входило всего шестнадцать человек. – Съездите вдвоем в Олтан. Поговорите с градоначальником. Полиция вас не тронет, им заплачено. Но есть владелец склада, фанатик, и не исламский, а какой-то, как он говорит, светский. Хотя мусульманин. Но говорит, что у него есть какие-то представления о законности, потому что он светский. И эти представления о законности несовместимы с нашим пребыванием здесь. Он заплатил градоначальнику, и градоначальник жалобы пишет. Поговорите с ним. Еще он наши грузы хотел не пускать. И под открытым местом хотел не допустить хранить, и на складах. К разному начальству обращался. И к городскому, и к полицейскому. Поговорите с ним. Объясните, что так делать не надо больше. Скорее всего, достаточно будет просто прийти к нему, вы ведь с оружием. Или прицелиться из автомата ему в лицо. И все.
Грейс не стала обсуждать с командиром значение термина «светский», так как сейчас нужно было делать дело. Она расспросила его о местонахождении градоначальника. Затем спросила:
– А их охраняют? Градоначальника и владельца склада?
– А может быть, – ответил командир. – Хотя мне неизвестно о том, чтобы они создали охрану. Склад фанатика-государственника, может, и охраняется. Но это именно как склад. Охранниками, которые нанялись охранять склад и не лезут в дела наподобие наших раскопок или политики.
Грейс обсудила с командиром то, что известно о фанатике и владельце склада. Поговорила о других особенностях предстоящего дела. Потом задала вопрос:
– «Светский» – это не вообще светский, а конкретно такой, как он, именно фанатик, который за государство и законы?
– Да, – ответил командир. – Имеется в виду не вообще светский. А именно такой, как он. Именно такой.
Девушки покинули бытовку командира и направились к джипу, который стоял в стороне от сооружения из контейнеров и бытовок. Они шли по открытому пространству, наполненному множеством пересекающихся, соединяющихся и разделяющихся грунтовых дорог. Выглядели девушки великолепно. Грейс Баррингтон была ростом метр семьдесят пять. У нее было овальное лицо, чуть узкие карие глаза, чуть темные, каштановые волосы, средней длины нос, чуть широкий, и губы средних размеров. Она была скорее мускулистой, чем стройной. Ее телу добавляло красоты небольшое количество жира. Сейчас на девушке были розовая футболка, темно-синие лосины поверх желтых колготок и розовые кроссовки. Мощные мышцы ног придавали ей прекрасный, восхитительный вид. Были заметны прямая крепкая спина и мускулистые руки, скорее толстые, чем тонкие, – толщины рукам придавали мышцы. Кимберли Смит была на сантиметр ниже, чем Грейс, ее рост был метр семьдесят четыре. У нее были очень светлые желтые волосы, ближе к белому цвету, чем к желтому. Лицо Кимберли – округлое, глаза – голубые, средней ширины, нос – средней длины и чуть-чуть широкий, губы – средние по ширине и толщине. Она была крепкой, ее нельзя было назвать стройной, при этом на теле было немного жира. На девушке сейчас красовались белая футболка, черные лосины поверх желтых колготок и белые кроссовки. Грейс была намного крепче Кимберли, заметно превосходила ее по объему мышц.
Сейчас на девушках висели автоматы, подсумки с патронами и небольшие сумки, где находилось оружие небольших размеров и личные вещи.
Грейс и Кимберли прошагали к ряду машин. В отдалении, на дороге, ведущей к одной из стоянок строительной техники, стояли товарищи по группе – три девушки, одетые так, что выглядели почти как эмо (у двух из них волосы были покрашены в синий цвет), и двое парней, на одном из них была надета черная футболка, на другом зеленая, на обоих были черные штаны. Как и все охранники этого места, эти пятеро были с оружием. Сейчас они что-то обсуждали, наверное, у них тоже было задание.
Грейс и Кимберли заняли машину, которая предназначалась для них – розовый джип, далеко не новый, однако ездил хорошо. Кимберли села за руль, Грейс развалилась на заднем сидении. Стекла не были тонированы. И со стороны можно было взирать на автоматы АК-74 с прикладами, находящиеся внутри. Это никак не мешало, здесь, похоже, в принципе не получится жаловаться на восточных иллюминатов. Из машины, если вдруг что случится, Грейс собиралась отстреливаться из пистолета-пулемета «Ингрем-11», который взяла с собой. При калибре 9 мм он имел скорострельность 1200 выстрелов в минуту. Магазин – на 16 патронов. Три короткие очереди отсечь можно. Правда, очень большой разброс и на 25 метров лучше стрелять только затем, чтобы напугать, – попадание в цель в бою будет маловероятным. У Кимберли с собой имелся самозарядный пистолет, стреляющий револьверными патронами магнум-44. Она тоже могла при необходимости хорошо отстреливаться из машины во все стороны. Сумка, где лежал пистолет, сейчас находилась на переднем сидении. В случае чего – надо будет еще успеть дотянуться.
Девушки доехали до Сарыобы, раскопки проводились не очень далеко от этого населенного пункта, в разных местах. Они свернули на дорогу, ведущую к Олтану, – градоначальник этого городка и писал жалобы. Они ехали километров пятнадцать, оказались внутри городка. Докатили до городской администрации. Вылезли из джипа и направились внутрь. Градоначальник оказался в своем кабинете. Выглядел он как раз так, как на фотографии.
Автоматы были у девушек в руках с того момента, как они зашли в здание. Грейс прицелилась в грудь градоначальнику.
– Руки вверх! – приказала она ему.
Он встал и поднял руки вверх.
Кимберли тоже прицелилась в градоначальника. Грейс показала ему стволом автомата, чтобы он отошел к стене. Отправитель жалоб перешел туда, куда ему было показано.
Грейс подошла к нему. Изобразила движениями ствола автомата, что он может опустить руки, что он и сделал.
– Раскопки в районе Сарыобы – не трогать! Не трогать! – говорила Грейс фразы по разговорнику турецкого языка, который ей пришлось понемногу учить, так как начальство сказало, что надо изучать этот разговорник. – Раскопки в районе Сарыобы – не трогать! Наши владения. Не трогать, не заходить! Не трогать, не заходить!
Градоначальник начал отвечать, она поняла только «да», «хорошо», что-то наподобие «не будем заходить», «не будем трогать» и тому подобное.
Распространитель жалоб стоял с открытым ртом. Грейс прицелилась ему из автомата в рот. Дуло находилось в нескольких сантиметрах от рта. Она сказала:
– Эй! Эй! Закрой рот, а не то пуля влетит! – эта фраза тоже была сказана по-турецки, она отсутствовала в разговорнике, девушка выучила ее после одного из занятий по турецкому языку.
Градоначальник тут же закрыл рот. Девушки договорили с ним, объяснив самыми простыми фразами, что трогать раскопки не нужно. Затем покинули кабинет и направились к машине. Они поехали обратно к командиру. Если бы их вдруг остановили, то с полицейскими они бы общались на своем родном английском языке. Турецкие полицейские его почти всегда не знали. Но нынешнее положение сторонников восточных иллюминатов позволяло им ездить по ближайшим районам с оружием неограниченно.
Выслушав, что произошло, командир попросил зайти через два часа. Грейс и Кимберли зашли. Командир разъяснил, что с владельцем склада тоже поговорили, у него дома. Объяснил, что угроза раскопкам устранена. Потом сказал девушкам, что они могут идти. Грейс решила, что, наверное, фанатика посещали те пятеро, которых перед отъездом к градоначальнику они с Кимберли видели у автостоянки.
***
Рота обосновалась в джунглях, на небольшой базе, рядом с которой находились участки сухой земли. Далее, на все четыре стороны, можно было найти реки и болота, а здесь имелось сухое место, в котором расположились казармы и стрельбища.
На этом месте уже проводились учебные стрельбы.
Емельян Канатов радовался, что наконец-то закончились сегодняшние тренировки, сейчас он направлялся в казарму отдохнуть. А вечером он встретится с Инессой. Эта красивая девушка была посвященной высокой степени, а здесь работала в мастерской, где изготовлялись бронебойные патроны – экспериментальные, производство было малосерийным.
Емельян сказал Инессе, что хорошо, если парень целует женщине ноги и обувь на ее ногах и получает от нее пинки в промежность. Намекнул, что замечательно, если займется с ней этим. Она в ответ на намеки предложила встретиться.
Встреча состоялась вечером, в небольшом домике, где обычно принимали начальство, инспектировавшее базу. Инесса занимала достаточное положение в иерархии ордена, чтобы распоряжаться домиком, если ей было надо.
Просторная комнатка, куда девушка его отвела, освещалась яркой лампочкой, над которой нависал жестяной абажур. У окна стоял длинный стол, имелся шкаф, у стены стояли два кресла с деревянными необитыми подлокотниками. Пол тут был обит желтым линолеумом, стены и потолок были покрыты досками, когда-то пропитанными олифой, а теперь заметно помутневшими и ставшими коричневыми, скорее темного цвета, чем светлого, и с небольшим серым оттенком.
Инесса была прекрасна. У нее были очень светлые желтые волосы, голубые глаза, прямой нос средней длины, совсем чуть-чуть пухлые губы. Она была стройной, при этом на теле имелось какое-то количество жира. Сейчас на ней красовались короткое черное платье, желтые колготки и высокие черные кожаные сапоги. Каблуки сапог были средними, не высокими и при этом не низкими и не плоскими. Подошвы – чуть меньше сантиметра толщиной, они выглядели весьма толстыми. Носки сапог были округлыми.
– Ну что, хочешь поцеловать мне сапог? – спросила Инесса с гордой ноткой в голосе, тем тоном, который выражал господство и чистоту.