– Ну что? – спросил Рольф Царя Иудейского. – Я думаю, надо жертву определить? И похитить? Кто это будет? Буддист или православный?
– Нет, – ответил масон сотой степени посвящения. – Нет, – повторил он. – Рано. Сначала надо место посмотреть. И уже потом решать, что делать. Кого приносить в жертву.
– Время-то дорого, – произнес свой ответ Рольф Циммерманн, руководитель Берлинского Ордена Иоанна и РХ-Бафомет 69, 96 и 99 степеней посвящения. – Время дорого. Наши противники, восточные иллюминаты, продолжают раскопки и изучают магию. Скоро они разовьют культ их богини до такой степени, до какой он в магическом смысле, может, и не развивался в последние десять тысяч лет. И сторонников могут получить сколько угодно… Ну, не факт еще, конечно, что они во всем будут превосходить своих предшественников за десять тысяч лет. За последние десять тысяч лет… За последние десять тысяч лет, – повторил Рольф. – Но они активно развивают культ. Нам бы тоже надо активно развивать культ. Может, мы получим очень мощную магию. Все же до появления культа Мардука культ создательницы вселенной, которую восточные иллюминаты нынче называют София, господствовал, превосходил тех, кто против сил мироздания, превосходил тех, кто навязывал свои законы, идущие от рода человеческого, а не от мироздания. И как бы снова так не получилось.
– Человеческое жертвоприношение – серьезный обряд, – ответил Джеймс Рейнольдс. – Таранис должен сильно откликнуться и помочь нам. Этот обряд рассчитан на сильный отклик. Спешить не будем.
Решили сначала осмотреть место, потом уже искать жертву. Участок леса, где члены лож, вербующих в масонство нацистов, нашли деревянные колеса, находился более чем в ста километрах от Берлина. Встреча закончилась. На следующий день поехали – Джеймс Рейнольдс, Рольф и пятеро, присутствовавшие на встрече. Четверо из них, как оказалось, были членами Центральной ложи Берлинского Ордена Иоанна. Еще один – исследователь, специализирующийся на германских культах. Его мнение интересовало, так как он был хорошим ученым и хорошо знал историю тех времен, когда в Европе был распространен культ Тараниса. Ехали на микроавтобусе, весьма вместительном. Внутри находились, кроме руководителей и ученого, еще восемь охранников, включая двух водителей, один из которых мог сменять другого. У всех имелось оружие. Только такое, какое можно спрятать под одеждой. В основном пистолеты. Рольф сказал, что у некоторых есть и маленькие пистолеты-пулеметы, которые можно спрятать под одежду. У Джеймса Рейнольдса были с собой два самозарядных пистолета калибра 44 сотых дюйма. Они являлись менее мощными, чем те, которые предназначались под патроны «магнум». Масон сотой степени посвящения решил, что пистолеты под патроны «магнум» для него тяжеловаты. В карманах у Джеймса лежали четыре запасные обоймы. Хватит не только чтобы в случае чего отстреляться, но и для стрельбы по догоняющим или отступающим врагам, если придется убегать или преследовать.
Микроавтобус остановился. Дальше пошли по лесу пешком, оставив в микроавтобусе двух водителей. Шли километра полтора. Внезапно плотный покров травы на земле оборвался. Дальше шла голая земля с небольшими охапками травинок – сероватыми, синеватыми и темно-зелеными. Стволы деревьев, более редкие, чем в других местах, шли вверх. Наверху покоились редкие кроны. Некоторые деревья не имели листьев, вместо крон торчали редкие засохшие ветви, которые в основном тоже начинались высоко. То здесь, то там виднелись небольшие деревца и кусты – некоторые без листьев, а у некоторых листья имели сероватый или темный цвет.
– И сколько тут места? Какие размеры этой территории, где деревья другие? – спросил Царь Иудейский.
– Метров триста как минимум, – высказал свой ответ Рольф Циммерманн. – А может, больше.
– Надо бы получше обойти все тут, – ответил Джеймс Рейнольдс. – Хотя бы несколько раз пройти от одной стороны до другой. Раз пять, а лучше десять. Десять в самый раз. Да, десять – то что надо.
Масоны шли по поредевшему лесу с посеревшими и потемневшими листьями. Остановились. Здесь, наверное, была почти середина изменившегося участка, если он действительно был около трехсот метров в ширину.
Вдруг зазвучал грохот, напоминающий раскат грома. Он шел сверху. Джеймс поднял голову. Вверху покоился немного волнистый покров светло-серых облаков. Грохотание исходило из места за облаками, выше. Оно шло постукивающими переливами, как будто ехала повозка. Тот ровный гром двигался от места над головой к горизонту. Он удалился и стих.
Погода сейчас была чуть другой, чем в Берлине до того, как руководители масонов выехали из города. Если недавно по небу шли небольшие и не очень большой ширины плосковатые облака и часто светило солнце, сейчас над головой находилась сплошная пелена серых облаков. В двух местах между верхушками деревьев Джеймс разглядел участки неба, которые были ясными.
Джеймс почувствовал, как каждый участок его тела наполняется силой. Масон сотой степени посвящения ликовал.
– Да это же колесо Тараниса! Колесо Тараниса ехало по облаку!
Один из членов Берлинского Ордена Иоанна что-то сказал, и Джеймсу перевели, что это может быть просто гром.
– Да, может быть! – ответил он. – Да наверху – это же не очень большое облако. И не туча. И звук был – как будто грохочущая повозка ехала.
– Все, что угодно, может быть, – произнес Рольф.
Джеймс Рейнольдс ликовал. Это был знак. Может, сам Таранис сейчас ехал по небу в своей колеснице. Это место отмечено как подходящее для жертвоприношения. Возбуждение и ликование продолжали наполнять. Джеймс сказал:
– Ну, можно считать, что это место для человеческого жертвоприношения подходит. Мы слышали, как по небу ехало колесо Тараниса… У кого-нибудь есть возражения?
Масоны договорились, что будут считать произошедший гром знаком Тараниса. При этом все согласились, что этот знак не является полностью доказанным. Тем не менее изменившийся лес посчитали местом, где хорошо проводить обряды, связанные с Таранисом, так как он отметил это место.
Теперь началось хождение по изменившемуся лесу. Собравшиеся пересекали его от одного края до другого. Потом выбирали новый участок местности, на краю, с которого предполагалось начать пересечение изменившегося леса. И опять пересекали его. Искали волшебные вещи или еще что-нибудь, что может быть очередным знаком, которым отмечен этот участок леса как место Тараниса. Ничего не нашли. Поехали обратно в Берлин.
Все шло замечательно. Скорее всего, скоро у масонов будет свой культ, помогающий изучать новую физическую магию. И восточные иллюминаты не смогут их обогнать.
Джеймс Рейнольдс смотрел в окно микроавтобуса, осматривая местность за краем шоссе. Он думал, а как же жертва? На этот раз он выберет кого-нибудь, кто распространяет по интернету сериалы, где обнимаются и целуются. Все эти подобные действия Царь Иудейский не терпел. Мужчине полагался фаллос, женщине – отверстие. Джеймс ощущал презрение и ненависть к тем, кто систематически обнимался и целовался, и при этом называл эту церемонию или подобную ей любовью. Он впитал традиционные англосаксонские представления, близкие к древнеримскому учению про фаллос и отверстие. Масон сотой степени посвящения ненавидел и презирал мужчин, которые поклоняются женщинам, целуют руки и ноги, лижут влагалище и задний проход, вылизывают пятки и подошвы обуви. Фаллос – вот что предназначено мужчине. Мужчина должен пихать. Не важно куда – во влагалище, в зад, в рот – главное пихать. Можно запихивать в зад или в рот другому мужчине. И тот, кто запихивает, тут прекрасен и восхитителен, ибо соответствует своему предназначению, используя свой половой член. Женщина же должна использовать отверстие, подставляя его, чтобы мужчина пихал в него свой член, – влагалище, рот, чтобы сосать, и задний проход. Мужчина, двигающий по влагалищу женщины языком, вызывал у Джеймса ненависть и отвращение. Большая ненависть была направлена по отношению к тем, кто регулярно обнимался и целовался, называя это любовью, – ибо это был обряд, церемония, то, что могло закрепляться, превращаться в устойчивый обычай, в традицию, вытесняя то, что нравилось Джеймсу. Обнимающиеся и целующиеся принимали хаос мироздания, следуя своим желаниям. Они делали шаг за шагом в сторону поклонения хаосу, а значит, по мнению Джеймса, шли к упадку, разложению и деградации, и вынуждали мир скатываться по тому пути, на котором он разлагался и деградировал.
Кроме латиноамериканских и южноамериканских мелодрам было еще много эротики, отталкивающей мужчину от использования фаллоса, а женщину – от того, чтобы она использовала отверстие. Были картинки из ранних эротических журналов, садомазохистские видеоролики. Сначала надо принести в жертву кого-нибудь, кто распространяет в интернете сериалы мелодрамы. Джеймс решил так, потому что полагал, что в них сопротивление тому, что он считал природой мужчины и женщины, было показало в систематическом виде и доступно для понимания очень большого количества людей, даже принадлежащих к культурам, чуждым и враждебным по отношению к культуре латиноамериканских и южноамериканских католиков. Потом надо будет заняться и распространителями картинок с девушками, и теми, кто делает доступными видеоролики, где девушки пинают и топчут мужчин. Сначала надо начать разбираться с теми, кто распространяет мелодрамы. Это – прежде всего. Сейчас появилась хорошая возможность – поиск жертвы для жертвоприношения. Надо принести одного из них в жертву Таранису.
Закончилась поездка к офисному зданию, где должно проходить следующее собрание. Джеймс заявил, что оно через час, длиться будет пятнадцать минут, и все разойдутся. Так можно было сберечь силы. Кроме того, следует объявить про фаллос и отверстие и про то, что латиноамериканские и южноамериканские мелодрамы неприемлемы и хотя бы изредка тех, кто их распространяет, можно приносить в жертву. Фотографии девушек в стиле, который был распространен в 80-е годы 20-го века в США и Западной Европе, тоже следовало объявить однозначно плохими. И видеоролики, где женщины пинают и топчут мужчин, где мужчины целуют женщинам ноги и вылизывают подошвы обуви, – тоже. Собравшиеся, скорее всего, не будут против. Раз немцы присоединились к масонству – им ближе та культура, которая создана протестантами, чем та, которая создается католиками. Протестантизм в Германии есть уже давно. И хотя католики тут тоже есть, те люди, которым ближе протестантский уклад жизни, по своей культуре уже весьма похожи на англ