Вдруг из места левее, находящегося напротив здания, взлетела красная ракета.
– Две! – крикнул гранатометчик.
Пошла еще одна красная ракета. Затем желтая.
Отделение двинулось вперед, изредка постреливая в сторону автостоянки и кустов, растущих рядом с ней.
Прошли автостоянку, убив двух раненых. Далее попался еще один раненый, пулеметчик прошил его длинной очередью из РПД. Чуть позже залегли. Уже близко был забор, за которым шло шоссе. Справа находился угол забора, который этим углом поворачивал на девяносто градусов вправо и шел назад. Если смотреть в сторону того места заборе, отделяющем отделение от шоссе, которое находилась ближе всего к отделению, – то большое здание находилось слева и позади.
Отделение теперь шло к проходной и воротам.
– Стойте! Всем лечь! Ложись! – крикнул Иван Лесной.
Все залегли, в том числе и снайперы, которые шли сейчас с отделением.
– Ну что там? – спросил один из снайперов.
– Да ничего, – ответил Иван Лесной. – Сейчас буду объяснять, что делать.
Командир помолчал три-четыре секунды и продолжил:
– Идем еще десять метров. Я кричу «Ложись!». – Со стороны здания с тремя башнями раздались автоматные и пулеметные очереди. Их было более-менее много. Наверное, второй и третий взводы подошли к зданиям или штурмуют их. Грохот продолжился с перерывами, Иван Лесной продолжил говорить. – Я кричу «Ложись!». Вы ляжете. Одна граната из гранатомета. Еще десять метров. Снова ляжете по моему сигналу, и снайперы посмотрят в сторону проходной. Не уцелел ли кто. Если врагов в окнах не различат – бегом к проходной, перебежками. Все. Пошли!
Пробежали десять метров.
Прозвучал крик Ивана Лесного: «Ложись!»
Отделение легло, уже рассредоточившись по большому пространству.
Емельян посмотрел на траву, за которой прятались соратники. Они рассыпались на более-менее широком пространстве, чтобы гранатометчик мог выстрелить, никого не опалив. До проходной оставалось больше девяноста метров, и, скорее всего, больше ста.
Далеко сзади находилась автостоянка. Не было никаких признаков второго отделения, которое должно двигаться позади. Ну так оно ведь далеко. Пространство территории вокруг вражеского здания весьма значительное. Забор, отделяющий ее от шоссе, тянется на расстоянии около километра, и примерно полкилометра отделяет здание с тремя башнями от этого забора. Нужно охватить большое пространство – соседнего отделения не видно, так и должно быть.
Граната из гранатомета разорвалась. Емельян посмотрел в сторону небольшой башенки у ворот – она находилась слева от них, если смотреть изнутри территории. В нее и должна была попасть граната. Никакого пожара внутри не было. Никаких явных признаков разрыва. На втором этаже, где имелись окна, они зияли чернотой. Их можно было более-менее хорошо разглядеть в темноте, так как и забор, и башенка у ворот вроде были покрашены в белый цвет. Хотя это мог быть и очень-очень-очень светлый серый. Было темно. Вопрос еще, можно ли точно разглядеть.
Отделение побежало вперед.
– Ложись! – крикнул Иван Лесной.
Теперь проходную должны были осмотреть снайперы. Наверное, их в роте всего два, и оба они здесь, в третьем отделении первого взвода.
Окна не горели ни в большом здании с тремя башнями, ни в белом пятиэтажном, стоящем за ним, ни на проходной. Наверное, была выведена из строя подстанция, питающая территорию. В здании с тремя башнями полыхали пожары – теперь горела центральная башня и одна из малых – правая, если смотреть на здание со стороны ворот. Она была охвачена пожаром вся.
– Ничего! – громко рявкнул один из снайперов, – наверное, тот, который был среднего роста, как успел заметить Емельян. У его немного более высокого товарища был другой голос.
– Ага! Никого! – крикнул второй снайпер.
– Теперь по команде бегом к башенке на проходной! И вовнутрь! По моей команде! Все, пошли!
Отделение побежало вперед, метрах в сорока от башенки все замедлились и начали бежать с остановками, стреляя по окнам. Добежали до нее. Двое достали фонарики. Ворота у проходной были широкими, дорога, проходящая через них, по своей ширине позволяла ехать в обе стороны одновременно. Ворота были закрыты. Автоматные и пулеметные очереди со стороны большого здания были уже редкими, в тишине с другой стороны ворот не раздавалось никаких звуков. Наверное, там никого и нет. Товарищ достал еще один фонарик. Другой боец отделения нацелился из автомата в дверь башенки.
Основание постройки было без окон, высотой с двухэтажный дом. Наверное, там два этажа и есть. Придется подниматься. Выше основания – надстройка. Она была немного шире основания и имела окна. Левее башенки располагалась одноэтажная пристройка со своей дверью. В самой башенке тоже имелась дверь, она располагалась в стене, параллельной забору.
Иван Лесной рукой показал пулеметчику и одному из бойцов с фонариком в сторону двери, которая вела в пристройку. Они приготовились ворваться внутрь. К ним присоединился гранатометчик, держащий в руке пистолет, похожий на маузер образца 1913 года. Снайперы и гранатометчики могли выбирать пистолет или пистолет-пулемет, который они будут брать с собой на случай ближнего боя. При этом командиры требовали, чтобы это оружие не было слишком массивным.
Гранатометчик и боец с фонариком встали у двери пристройки, – похоже, она предназначалась для сквозного прохода посетителей территории. Остальные расположились у двери основной постройки. Снайперы встали у двери пристройки, достав пистолеты.
Один из бойцов открыл дверь пристройки. То, что внутри, осветилось лучами фонариков. Один из снайперов выстрелил из пистолета. Затрещала автоматная очередь бойца, целящегося в дверь.
Иван Лесной что-то начал кричать. Что – не позволил различить грохот очереди. Зазвучали выстрелы из пистолета снайпера. Трещали очереди автомата бойца, стоящего у двери, они были направлены вовнутрь – там стоял большой стол, можно было различить стены просторной комнаты. Стрелявший из автомата боец отошел назад: наверное, закончились патроны. Емельян рванулся на его место.
– Пошли! – кричал Иван Лесной. Теперь было слышно, что он кричит. Похоже, крик адресовался троим, стоящим у двери, которая вела в пристройку.
Встав в двери, Емельян отметил, что слева и справа, похоже, никого нет, спереди стена с каким-то стендом, слева от стенда – дверь и в стене справа, похоже, еще одна. Спереди стол, в сторону которого стрелял товарищ. Емельян выпустил очередь под стол, еще одну. Потом заметил, что под столом лежит какая-то куча. Может, это прячущиеся враги или их трупы. Емельян выпустил в кучу короткую очередь. Патронов наверное, почти не осталось. Емельян отступил обратно. Его место занял Иван Лесной. Выпустил две короткие очереди. Отошел. Снайпер с пистолетом – похоже, это был пистолет Стечкина – ворвался внутрь. За ним – мощный боец с фонариком.
Один за другим бойцы врывались внутрь. За одним из товарищей вошел и Емельян. Отделение, кроме трех бойцов, которые должны были войти в пристройку, ворвалось в просторную комнату и сейчас оказалось внутри нее.
Снайпер быстро перескочил, встав за столом, под который сейчас стреляли. Один из товарищей осветил фонариком место за столом на полу. Емельян посмотрел на дверь справа, потом на дверь впереди правее стола – не заходит ли через эти двери враг. Решил смотреть на дверь справа – она оказалась без постоянного внимания бойцов, в то время как не меньше трех из них все время находились лицом к двери спереди. Емельян перевел взгляд на место под столом – сейчас там хорошо была видна рука, она выходила из темной груды, скорее всего, представляющей из себя два тела убитых.
Снайпер стал делать одиночные выстрелы по убитым, чтобы убедиться, что они мертвы. Когда выстрелы прекратились, Емельян снова посмотрел на дверь справа.
Установилась тишина. За дверями могли быть враги. Иван Лесной указал на Митрофана Елецкого, крепкого мощного парня, который был одним из автоматчиков отделения, и еще на двух автоматчиков. Потом показал им в сторону двери, находящейся впереди. Когда они оказались у нее, пошел к двери справа, и, оказавшись ближе к ней, чем остальные бойцы, махнул рукой тем, кто не был послан к двери впереди, – чтобы направлялись за ним. Емельян двинулся за одним из снайперов, впереди была его спина.
Группа, выделенная к двери, находящейся впереди, открыла ее. И тут же командир отделения распахнул дверь, к которой повел остальных, – ту, которая при входе в комнату, который проскочили сейчас бойцы, находилась справа. Теперь Емельян стоял к ней лицом. Снайпер рванулся вперед, за одним из автоматчиков. Емельян – за снайпером. Проскочил дверь и оказался на квадратной площадке. Впереди – стена, справа – стена, слева – лестница, длинная, совсем не широкая, ведущая вверх. Это можно было рассмотреть хорошо из-за фонарика бойца, ворвавшегося вслед за Емельяном. Автоматчик и снайпер, находящиеся впереди, рвались вверх, Емельян – за ними.
Впереди появилось лицо, затем лицо и верхняя часть туловища мужчины, стоящего на втором этаже. Он дал очередь из автомата по лезущим вверх. Автоматчик отделения полетел вниз, он находился слева, а Емельян справа, потому он и не опрокинул Емельяна, а скользнул по его левой руке. Вражеской боец, находящийся сверху, дал еще одну длинную автоматную очередь. Луч фонарика пропал. В воздухе появился вопль кого-то, кто находился внизу. Раздался одиночный выстрел: может, стрелял снайпер, чью спину Емельян сейчас видел, а может, враг. Вопль стих. Еще один одиночный выстрел. Ни в коем случае сейчас нельзя перемещаться влево, хоть и снайпер, находящийся впереди, мешает стрелять! Снизу могут в этот момент начать вести огонь свои!
Вновь затрещали автоматные очереди. Емельян прижался к стене справа, чтобы заглянуть за снайпера, посмотреть правее него сквозь щель между его телом и стеной справа от лестницы – что происходит. Темнота! Ничего не видно! Снова раздались трещащие раскаты автоматных очередей. Наверное, опять свои. И снизу вверх полыхнул луч фонарика. Емельян снова заглянул за снайпера, справа. На этот раз удалось разглядеть часть туловища, голову и руки врага, который неподвижно свисал с верхнего окончания лестницы.