Снайпер побежал вверх, сделав два шага. Слева появился еще один враг, швырнул гранату и тут же спрятался. Снайпер делал третий шаг, Емельян повернулся вниз и увидел, как боец с фонариком пинает гранату в дверь, ведущую в просторную комнату. Этот боец рванулся вверх. За ним проскочил через дверь в сторону площадки, примыкающей к лестнице, Иван Лесной и тоже побежал наверх по лестнице. Ухнул взрыв, звук которого заполнил помещение. Снайпер впереди побежал вверх, за ним – Емельян. Удалось оглянуться и увидеть, что боец с фонариком и командир отделения бегут вверх по левой стороне лестницы. Снайпер выстрелил из пистолета вверх, наверное, чтобы напугать врага.
Снайпер добрался до второго этажа и пальнул налево из пистолета. И еще раз. Затем рванулся вперед, снова выстрелил и лег. Боец с фонариком и Емельян оказались наверху, пробежав по лестнице и полу над трупом убитого врага. Емельян присел. Он заметил, что на втором этаже стена впереди располагалась далеко. Она, наверное, и была внешней стеной здания. Справа располагалась стена, которая сливалась со стеной первого этажа, ограничивающей лестницу. Емельян, боец с фонариком и Иван Лесной рванулись влево. Всем им удалось не запнуться о труп, Емельян быстро перешагнул через него. Раздался грохот очередей. Емельян лег, на живот, головой в ту сторону, в которую поднималась лестница, ногами в противоположную сторону. Он повернул голову назад, в ту сторону, откуда с первого этажа на второй поднималась лестница. Свет фонарика высветил в просторной комнате врагов, стоящих у стены сзади – той, которая была внешней стеной и смотрела в сторону здания с тремя башнями. Емельян начал стрелять. Иван Лесной и снайпер – тоже. Боец с фонариком рывком переполз по полу, поменяв свое положение на полу – если смотреть в сторону стены, обращенной к зданию с тремя башнями, то вправо.
Продолжал раздаваться грохот очередей. Фонарик осветил третьего врага, потом луч скользнул вправо, если смотреть в сторону стены, обращенной к зданию с тремя башнями. Емельян выпустил в сторону, где находился этот третий враг, две короткие очереди. Лежа на спине, переполз чуть влево. Взял автомат двумя руками. Прицелился все в ту же сторону и нажал на спусковой крючок. Патроны закончились. Все. Теперь нет ни одного магазина. Да и нет тут времени перезаряжать.
Емельян чуть прополз за бойца с фонариком. Со стороны лестницы палили в сторону стены, смотрящей на здание с тремя башнями, поднявшиеся по лестнице товарищи.
Выстрелы стихли. Емельян смог сориентироваться в комнате. Если стоять лицом к лестнице, ведущей вниз, – впереди находилась стена, обращенная в сторону здания с тремя башнями, а позади, наверное, внешняя стена, смотрящая на шоссе. Стена слева – та, у которой находилась лестница. Справа от лестницы находилась перегородка, отделяющая лестницу от комнаты; справа тоже имелась стена, промежуток между стенами справа и слева составлял примерно две третьих от расстояния между стенами впереди и сзади; похоже, справа имелась еще одна комната.
Емельян встал и пошел за командиром отделения и бойцом с фонариком. Трое товарищей по отделению и снайпер постреляли в головы убитых врагов, в результате чего от голов отлетали куски. Их оказалось четверо: тот, которого застрелили во время подъема по лестнице, и еще трое, вступивших в перестрелку уже после того, как удалось ворваться на третий этаж. Боец с фонариком оказался ранен в руку.
Кроме Емельяна, еще у одного автоматчика вообще не было патронов. Забрали оружие и боеприпасы у убитых врагов. Емельян, проверяя взятый им автомат на наличие патронов в рожке, вынул его. Там оказались винтовочные патроны.
– Ого! – сказал он. – А патроны-то здоровенные.
– Это ФН-ФАЛ, – ответил один из самых сильных и крепких бойцов, тоже получивших оружие врагов. – Не тяжело будет? Может, поменяемся? Отдай мне?
– А что? Отдать? – спросил Емельян Ивана Лесного.
– Хорошо. Отдавай! – ответил командир.
Емельян отдал ФН-ФАЛ и получил взамен М-16. К нему имелось два запасных рожка с патронами, лежащих в черном подсумке. Теперь надо было тащить два автомата. М-16 был чуть помощнее, чем автомат Калашникова калибра 5,45. Патроны от М-16 были немного подлиннее. А ФН-ФАЛ, действительно, было хорошо отдать более мощному бойцу, которому будет проще удерживать это оружие в ближнем бою, не жалея патронов. У ФН-ФАЛ была более серьезная отдача, чем у М-16.
Выбили дверь в комнату, которая находилась справа, если смотреть в сторону стены, выходящей на здание с тремя башнями. Ворвались внутрь. Внутри – никого. Справа – лестница, ведущая на третий этаж. Командир отправил назад двоих, посмотреть, мертвы ли убитые при заходе на этот этаж товарищи и где еще один, которого тут не было. Товарищи ушли. Установилась полная темнота. Один из бойцов зажег фонарик. Со стороны здания с тремя башнями донеслась автоматная очередь.
Отправленные двое вернулись и сказали, что двое убитых на лестнице мертвы, а один пропавший лежит в комнате внизу без сознания, дышит и ранен дважды: один раз в грудь, другой раз в живот. Похоже, он один из тех, находился внизу при взрыве гранаты.
Командир сказал, что к нему надо вернуться позже.
Емельян подошел к двери, разделяющей две комнаты – узкую справа, с лестницей, ведущей на третий этаж, и широкую слева, с лестницей, ведущей на первый этаж. Сейчас большая часть бойцов с командиром отделения находились в узкой комнате. Перегородка между комнатами оказалась тонкой. Емельян постучал по перегородке. Раздались глухие удары. Емельян подошел к Ивану Лесному и тихо сказал:
– О! Перегородка-то тонкая, – помолчал две-три секунды и продолжил: – Тонкая перегородка между комнатами.
– И чего? – спросил Александр, более-менее крепкий автоматчик, стоявший рядом с Иваном Лесным.
– Они могли ее насквозь простреливать, наверное, и всех нас положить. Ну, не всех, а кого-нибудь. Если бы они там были, пока мы не открыли дверь.
– И чего? – продолжал Александр.
– Ну как что? Наверное, надо учитывать такие случаи. Что еще раз такое может произойти. Может, в следующий раз надо в такой ситуации сразу по очереди две комнаты захватывать. Не ждать. Вопрос еще – эти ведь, может, могли и по своим товарищам стрелять, чтобы нас задеть.
– Да это охрана, неизвестно еще, знают они, кого охраняют или нет.
– Учитывать – хорошо, – сказал командир. – Все. – Он показал рукой наверх. Товарищи подошли к нему. Он двинулся к лестнице, соединяющей второй и третий этажи, и снова показал наверх, имея в виду, что сейчас нужно ворваться на третий этаж.
Ворвались наверх. Один из бойцов застрелил кого-то, сидящего у стены и немного двигавшего руками. Похоже, это был охранник в форме, раненый. Луч фонарика метался по залу третьего этажа, он занимал весь этаж. Емельян пальнул короткой очередью из М-16 в труп, лежащий на полу. Бойцы разбегались по залу. Тут стояли целые столы и лежали разбитые, на полу имелись разломанные и перевернутые стулья. Грохотали автоматные очереди – бойцы стреляли в трупы, чтобы убедиться, что те, кто тут лежит, действительно мертвы, а не притворились, чтобы выстрелить в спину. Емельян выпустил короткую очередь еще в один труп – он лежал у стола, стоящего у стены, вес его верхней части туловища опирался на стену и на пол, ноги лежали на полу.
Товарищи проверили зал на предмет врагов. Потом снова стали стрелять в трупы, чтобы убедиться, что они мертвы. Емельян разнес верхнюю часть головы одного из охранников короткой очередью из М-16.
Всего тут было шесть трупов. На момент, когда бойцы отделения и снайперы ворвались сюда, пять из них были мертвыми, один – тяжело ранен. Похоже, кого-то из них убило взрывом гранатометной гранаты, кого-то – выстрелами из снайперских винтовок.
– Сейчас будем уходить, – негромко проговорил Иван Лесной. – Снайперы, посмотрите, со стороны шоссе тут кто-то есть или нет.
Оба снайпера достали винтовки и заняли места у окон, прячась. Все стекла тут были выбиты взрывом.
Увидя, что снайперы прячутся, остальные пригнулись, некоторые присели.
Снайперы посмотрели наружу через прицелы винтовок. Отошли от окон, пригибаясь. Один из них сказал командиру отделения:
– Нет. Никого нет рядом. Машины ездят по шоссе. Но никого, кто следит за этой территорией снаружи, мы не обнаружили. Но там, может, кто-то и есть. Там темно. Сразу не обнаружишь. Они могут там, в темноте, сколько угодно прятаться. И не найдешь.
Иван Лесной сказал идти на первый этаж. Проходя мимо мертвого врага, который в то время, как бойцы врывались на третий этаж, был ранен, Емельян увидел, что у него отсутствует верхняя половина головы, примерно до высоты середины носа, и он до сих пор сжимает в руке рукоятку М-16.
– У него оружие! – сказал Емельян.
– Лишнего оружия не брать, – ответил командир.
На первом этаже Иван Лесной сказал, что надо тащить раненого и обоих убитых.
– Пока убитых тащим, – сказал командир. – Если попадется противник, можем бросить. А пока тащим, из соображений секретности.
Емельян взялся за руки одного из трупов, другой автоматчик взял его за ноги. Подняли, потащили. Рядом тащили раненого.
Шли в сторону белой пятиэтажной постройки, которая находилась слева от громады с тремя башнями – слева, если смотреть со стороны рощи, где оставили автобусы, в сторону здания с тремя башнями. Шоссе находилось по ту сторону забора.
Снайперы следили за местностью. Их пистолеты находились в открытых кобурах. Это позволяло быстро выхватить их, если рядом появится враг. Удалось заметить, что пулеметчик вместо РПД держит М-16. Отделение израсходовало почти все патроны к своему оружию. Теперь вместо него были М-16.
– Из трофейного оружия без большой необходимости не стрелять, – сказал Иван Лесной. – Примут за врагов и откроют огонь. Свои же.
Почти дошли до пятиэтажного здания, оставалось метров пятьдесят.
Вдруг товарищ, несший труп вместе с Емельяном, опустил его на землю.
Все остановились. Только те, кто тащил раненого, держали его.