Емельян опустил на землю переднюю часть трупа, распрямился и развернулся вперед. Впереди, метрах в двадцати, стояла фигура в белом. Мужчина. На голове поварский колпак. Фигура стояла между отделением и белым зданием. Наверное, повар! В белом здании, вероятно, находятся кухни, откуда он сюда пришел! Мужчина в поварской одежде что-то проорал по-английски в сторону отделения, побежал вправо. Метров через двенадцать остановился и снова что-то проорал.
– Это кто? – спросил Емельян, подумав, что это может быть свой агент, находившийся среди врагов. Никто не ответил. Значит, командир отделения, наверное, не в курсе, если среди врагов могут быть агенты. Это враг, его надо убить. – Уйдет ведь! – произнес Емельян. Он обратился к автоматчику, вместе с которым нес труп. – Автомат Калашникова давай!
Товарищ отдал автомат. Повар пробежал еще несколько метров вправо, крича что-то по-английски, и остановился, продолжив кричать. Старательный стрелок снял автомат с предохранителя и прицелился. Повар уже не кричал, а стоял молча. Емельян нажал на спусковой крючок. Белая фигура повара рухнула на землю. Трава тут была низенькая, и светлое пятно поварской одежды показывало местоположение того, на кого эта одежда была надета. Емельян снова прицелился и дал еще одну очередь. Снова раздался грохот автомата – на этот раз стрелял один из товарищей. Емельян отдал автомат тому, вместе с кем нес труп.
Отделение переместилось метров на двадцать вправо.
– Нет, тут кусты рядом, – сказал Иван Лесной, показав на заросли кустов и деревьев, начинающиеся метрах в тридцати справа. Они огибали открытое пространство вокруг здания с тремя башнями – справа, если смотреть спиной к шоссе. Рощица вплотную подходила к пятиэтажному зданию, редкие кусты и деревья росли вокруг подстанции – крупной постройки без окон и без дверей, размером с двухэтажный жилой дом, находящейся немного правее пятиэтажки. Подстанция была окрашена, похоже, в тот же белый цвет, что и пятиэтажное здание, стоящее слева. – Давайте налево, метров сорок, – произнес командир.
Переместились.
Здание с тремя башнями было уже почти рядом. В его окнах, похоже, можно было разглядеть огни фонариков. Все лежали. Рощица справа и пятиэтажное здание были пусты. Со стороны пятиэтажного здания вроде раздались крики, потом опять. Пролежали двадцать минут.
Вдруг со стороны рощицы донеслись четкие крики:
– Эээй! Эээээээй! Свои!
– Кто? – прокричал Иван Лесной.
– Свои!
Те, кто назвались своими, наконец, приблизились.
Это оказались посыльные от командира роты. Двое. Сказали, что через двадцать пять минут отход, и надо обогнуть большое здание с тремя башнями справа, если смотреть спиной к шоссе и лицом к складу стройматериалов, мимо которого проходили перед нападением. Посыльные объяснили, что до начала общего движения к месту отхода, по их часам, осталось минуты четыре, но можно задержаться. Место отхода – между аллеей, расположенной за зданием с тремя башнями, и самим этим зданием. Аллея имелась в виду та, которая располагалась между зданием с тремя башнями и складом стройматериалов. Места отделений в боевом порядке отхода – те же, что и до нападения. Емельян подумал, что в таком случае придется обогнуть здание справа и сместиться влево, если смотреть спиной к шоссе и лицом к складу стройматериалов.
Посыльные ушли. Емельян лег. Впереди возвышалось основательное сооружение с тремя башнями, справа торчали деревья и кусты рощицы. Там вполне могли быть выжившие враги. Пятиэтажное здание, скорее всего, прочесали в начале нападения. Но все равно там мог кто-нибудь спрятаться. Повар ведь как-то остался в живых до того, как отделение не нашло на него, после чего уже и предоставилась возможность его пристрелить! Он оставался живой к тому моменту, как Емельян выпустил в него очередь. И тогда повар был застрелен.
Раненый пришел в себя и сказал, что может идти. Командир отделения приказал, что, если раненый будет плохо идти, – помочь ему, поддерживая под руки.
Двинулись. Емельян теперь не нес труп – тех, кто этим занимался, сменили другие. Иван Лесной приказал идти мимо белого здания по рощице, обогнув справа подстанцию. Так и сделали. Здания подстанции обходили за тридцать метров, чтобы не напороться на обрывки проводов под напряжением. Работал фонарик. Он демаскировывал отделение. Но наступать на высоковольтные провода не хотелось. В рощице было влажно. Может, по этой влаге способен перескочить заряд электричества – мало ли. Но, скорее всего, такой вариант очень уж маловероятен. Отделение вышло на другую сторону рощицы, потом снова углубилось в заросли и пересекло ее. Фонарик уже был выключен. Отделение шло к месту между зданием с тремя башнями и аллеей. Дошли до своих. В траве лежали пулеметчики с пулеметами, стреляющими винтовочными патронами, – вроде, это были ПКМ. Рядом в траве залегли вторые номера пулеметных расчетов. Отделение шло мимо своих. Нужно было пройти мимо всех и занять свое место в боевом порядке роты – справа, если смотреть лицом к шоссе. Оказавшись рядом с одним из отделений, один из снайперов сказал, что он и его товарищ, другой снайпер, покидают их и остаются тут – имелось в виду, что они остаются с другим отделением.
Наконец, место в боевом порядке было занято. Прошли посыльные и сказали, что с двумя зелеными ракетами и одной желтой начнется отход.
Отходили тихо, стрельба нигде не начиналась. Прошли мимо склада стройматериалов. Зашли в рощицу с автобусами. Шли по ней.
Автобусы оказались на месте. Рота села на них. Поехали. Ехали не торопясь. Никто не останавливал. Прибыли на базу посреди промышленного района, находящегося в глубине штата, посреди полей. Тут было не очень далеко до побережья. Сейчас ехали между морских контейнеров, редко разбросанных по территории, стопок с бетонными плитами и узких бетонных труб. Наконец, остановились у здания без окон, высотой выше трехэтажного жилого дома, высокого и широкого. Тут и жили бойцы.
Рота начала выходить из автобусов. Спустя некоторое время Емельян оказался в просторном помещении на первом этаже, где жило отделение, и лег спать.
***
В микроавтобусе сидели восемь человек с оружием, в черной одежде и в масках, не считая водителя. Еще двенадцать ехали в соседнем, сзади. Алисия Джонс посматривала на них, высмативая, все ли взяли патроны. Подсумки висели на всех. У огнеметчицы за спиной были огнемет и ранец с горючим. Две девушки и пять парней, один из которых был командиром отделения, скорее всего, взяли все.
Алисия командовала выехавшим на дело отрядом. Они должны были похитить одного из врагов и обстрелять дом, где находились остальные, вместе с родственниками одного из них. Они сожгут это жилище из огнемета вместе с находящимися там людьми.
Они находились сейчас в пригородах города Монтгомери, столицы штата Алабама, расположенного к западу от Флориды. Город располагался в глубине континента, а штат с юга имел небольшую часть берега Мексиканского залива.
С 60-х по 80-е годы 20 века тут имелось много замечательных уличных банд, люди привыкли к свободе от законов. И поэтому, когда восточные иллюминаты сформировали новое мировое правительство и вынудили множество масонов сменить веру, то тут это было встречено с большим одобрением. Многим хотелось победить тех, кто насаждал законы и мораль. В том числе протестантских телепроповедников и активистов. Восточные иллюминаты в Монтгомери убили двух активистов и припугнули остальных. Побили битами полицейских, чтобы те не мешали бандам панков и эмо.
Но нашлись те, кто не захотел сразу подчиниться восточным иллюминатам. Авраам Уорд, местный баптист-телепроповедник, продолжал свои проповеди. Он призывал наказать тех, кто продавал героин членам одной из городских банд эмо. При церкви, от имени которой он вещал, существовала команда по кикбоксингу. Некоторые спортсмены оттуда выступали за городскую команду. И теперь они не только дрались на ринге, но и избивали тех, кто продает наркотики. Били и тех, кто их употребляет. Одного из активистов восточные иллюминаты поколотили, потом второго, это не помогло.
И вот теперь Палмер Эдвардс, лидер старшего ковена «Киклады», входящего в Баварский Орден Восточных Иллюминатов, решил, что пора совершить более мощные, основательные действия против проповедника.
Сегодня в пригородах активисты отмечали событие – они еще дважды напали на продавцов героина и избили. Сборище было назначено на ближайшее время. Придет Боб Харрис, тренер команды. Его надо захватить. За ним едут две машины наружного наблюдения. Он уже катит на своем автомобиле к улице, где стоит дом, в котором запланировано сборище. С машинами наблюдения Алисию связывала голосовая связь.
Алисия была главой одного из соборных ковенов, подчиняющихся старшему ковену «Киклады». И командовала одним из самых сильных отрядов восточных иллюминатов в Монтгомери.
Сейчас она посматривала, все ли все взяли. Микроавтобусы медленно ехали по улочкам и проселочным дорогам между ними – Боб Харрис еще не скоро доедет до дома с активистами. Хватать его будут, когда он доедет и выйдет из машины.
Время шло, тренер по кикбоксингу был все ближе к баптистскому жилищу, микроавтобусы с восточными иллюминатами – тоже.
И вот с одной из машин наблюдения передали, что тренер совсем близко к дому, где враги хотели собраться. Алисия приказала ехать побыстрее, а когда машина тренера остановится у дома активистов – выбегать. Она имела в виду: микроавтобусы должны остановиться, а люди из них – выбегать. Четверым парням, у которых, кроме оружия, были биты и веревки, нужно было хватать и вязать тренера. Остальным – открывать огонь по дому.
Микроавтобусы остановились. Товарищи стали выбегать, Алисия выскочила следом, она держала М-16.
Дверь дома баптистов была распахнута, рядом с ней стоял какой-то парень.
Восточные иллюминаты застрелили его из автомата. Другие направляли оружие на тренера, третьи оглушали его ударами бит.
Автоматчики стреляли по зданию врагов. Это был двухэтажный дом, покрашенный в белый цвет. Они находились близко к нему. С той же стороны, где он стоял. Из одного из окон высунулась женщина и исчезла. Скорее всего, ее застрелили. Грохотали два пулемета ПКМ, выпуская длинными очередями пули винтовочного калибра. Алисия тоже стреляла по дому баптистов.