Позднее «северными людьми» русы названы в рассказе «Венецианской хроники» о набеге на Константинополь 860 г. (ДРЗИ. IV: 53) и в качестве соседей Византии у Лиутпранда, дважды посещавшего Константинополь (Antap. V, 15) (ДРЗИ. IV: 38). Оба известия связаны с Византией и также, очевидно, восходят к византийской традиции и являются латинским калькированием указанных византийских терминов.
Заморские гости. Художник Н.К. Рерих
Сопоставляя сообщение Бертинских анналов и послание Людовика II, можно заключить, что полития русов, правитель которой титуловался каганом, находилась где-то очень далеко от государства франков, никаких стабильных контактов с ней они не имели, ничего о ней не знали и сталкивались с ней только при византийском посредстве. Но по иронии судьбы соответствующие франкские источники сохранились, а византийские – нет. Тем не менее важность этих двух франкских известий сложно переоценить: они независимо подтверждают данные восходящих к «Анонимной записке» восточных источников о существовании русов, которыми правит хакан. Совпадает и хронология соответствующих известий: «Анонимная записка» – первая половина IX в., Бертинские анналы – 839 г.
Источники о Руси Х в., существенно более многочисленные, ни разу не называют ее правителей каганами, из чего можно заключить, что в это время данный титул правителями русов не употреблялся. В XI–XII вв. он применительно к русским князьям появляется в древнерусских источниках (произведения митрополита Илариона; надпись на стене собора Святой Софии в Киеве; «Слово о полку Игореве»), но невозможно однозначно сказать, имел ли он непосредственную преемственность по отношению к Русскому каганату IX в. или иное происхождение и вторичный по отношению к нему характер (результат разгрома Святославом хазар? Влияние болгарской книжности, где упоминался каган аваров?).
При этом надо сделать важное пояснение: источникам не известен ни Хазарский каганат, ни Аварский каганат и т. д., в них есть только упоминания о кагане хазар, кагане аваров и т. д. «Каганат» – сугубо кабинетный термин современной науки, не известный источникам. И если на основании упоминаний в источниках о каганах аваров и хазар ученые условно именуют возглавляемые ими политии каганатами, то на основе упоминаний в источниках о кагане русов можно с аналогичным основанием употреблять в науке термин Русский каганат.
Очевидна дискретность между начальными этапами формирования того Древнерусского государства, о котором мы знаем из летописей, и предшествующим ему Русским каганатом. Его существование плохо вписывается в существующие представления о ходе древнерусского политогенеза. По этой причине ряд ученых относится к сообщениям источников о русах во главе с хаканом по принципу «если источники противоречат теории – тем хуже для источников», отрицая их значимость и стараясь тем или иным образом их дискредитировать (см., напр.: Петрухин 2001: 127–142; 2014: 118–124; Толочко 2015: 112–135).
Некоторые авторы вместо объективного анализа источников настойчиво пытаются навязать свое заранее заданное понимание содержащихся в них данных. Так, А.С. Щавелев полагает, что раз до конца IX в. «скандинавских древностей… в Киеве нет», то «любые спекуляции на тему «русского каганата» первой половины IX в. в Киеве (Среднем Поднепровье) беспочвенны» (Щавелев 2013: 114). О.Л. Губарев, назвав почему-то термин «Русский каганат» «одиозным», пишет: «Первая часть термина «Русский» относится к русам-скандинавам, народу мореходу… Вторая часть термина – «каганат» – обозначает империю кочевого народа, степняков, покоривших ряд других народов. Властитель такой империи носил титул «кагана» – сакрального хана ханов… Нет ничего более противоположного, чем кочевники и народ-мореход. Тогда данный термин уже сам по себе сочетает несочетаемое, содержит в себе противоречивую информацию» (Губарев 2018). По поводу подобных спекуляций совершенно справедливо высказался П.П. Толочко: «Еще менее убедителен аргумент, согласно которому говорить о Южной Руси IX в. не позволяет полное отсутствие каких-либо скандинавских находок ранее Х в. в Киеве и на всем Среднем Поднепровье. Не правда ли, интересная логика рассуждений? Сначала априори принимается вывод о том, что русы – это шведы, а затем отсутствием следов этих самых шведов в Киеве ранее Х в. доказывается невозможность нахождения здесь и Руси» (Толочко 2013: 42).
Существует мнение, согласно которому chacanus в сообщении Бертинских анналов – это не передача титула «каган», а скандинавское имя Håkon/ Хакон (Garipzanov 2006: 7—11). Его можно было бы обсуждать, если бы круг источников о Русском каганате был ограничен Бертинскими анналами, но, поскольку существуют еще послание Людовика II и восточные источники, подобные спекуляции должны быть категорически отвергнуты. Каган, правящий русами в IX в., – это, безусловно, титул, четко прописанный в нескольких независимых источниках.
Периодически высказывается также гипотеза, что русы, которыми правит хакан, – это некие вассалы Хазарии, соответственно каган, о котором идет речь в источниках, – это хазарский каган, которому подвластны русы (см., напр.: Васильевский 1915: CXVII; Юшков 1940: 41–43; Толочко 2015: 133–135). Но данная гипотеза прямо противоречит источникам: в «Анонимной записке» назван как каган хазар («верховный же государь у них (у хазар. – М.Ж.) – хазар-хакан»: Ибн Русте 1869: 16), так и каган русов. В послании Людовика II упомянуты как каган хазар, так и каган «северных людей». Из этого однозначно следует, что перед нами две разные политии, возглавляемые каганами.
Существование Русского каганата IX в. – факт, надежно удостоверенный восточными и франкскими источниками. Все известные попытки поставить их под сомнение неубедительны как по своему исходному методологическому посылу (подход «от теории к источнику»), так и по конкретным аргументам и выводам.
Совершенно справедливо заключил С.А. Гедеонов: «Ни одно из начальных явлений нашей древней истории не утверждено на доказательствах более положительных, официальных, независящих друг от друга. Русский хаганат в 839–871 годах вернее призвания варягов, договоров Олега, Игоря, Святослава, летописи Нестора»; «существование Русского хаганата в IX веке (839–871 гг.) неопровержимый исторический факт» (Гедеонов 2004: 339, 341). Убедителен и аналогичный вывод В.В. Седова: «Каких-либо данных, позволяющих сомневаться в существовании в IX в. Русского каганата, у нас нет» (Седов 1999: 67; 2002: 275).
Среди ученых, признающих реальность существования Русского каганата и, соответственно, пытающихся встроить его в свои концепции древнерусского политогенеза, особую популярность получили две концепции.
Обе они производны от общего взгляда исследователей на проблему соотношения варягов и русов, к которой в науке существует два похода. Согласно одному подходу, ранние русы – это некий народ, живший на юго-востоке Европы, имя которого было вторично перенесено на варягов, когда они появились в данном регионе (см., напр.: Гедеонов 2004: 287–386; Иловайский 1882; Васильевский 1915: I–CCLXXXVIII; Пархоменко 1924: 54–56; Дьяконов 1939: 83–90; Вернадский 1996: 270–293; Тихомиров 1979: 22–45; Насонов 1951: 28–68; Рыбаков 1953: 23—104; 1982: 55–90; Третьяков 1968: 179–187; 1970: 72—110; Березовець 1970: 59–74; 1972: 288–292; 1999: 320–350; Талис 1973: 229–234; 1974: 87–99; Толочко 1987: 14–36; 2013: 38–59; Седов 1998: 3—14; 1999: 50–82; 1999а: 27–70; 2002: 255–295; 2003: 3—14; Николаенко 1991; Станг 1999: 119–147; Галкина 2002; 2006: 385–446; 2012; Радомский 2004; Трубачев 2005: 131–188; Королев 2006: 88—102; Максимович 2006: 14–56; Фроянов 2015: 93–98); согласно другому (см., напр.: Шахматов 1919: 43–64; Смирнов 1928; Бартольд 1940: 15–50; Новосельцев 1965: 402–407; Мельникова, Петрухин 1989: 24–38; Петрухин 1995; 2001: 127–142; 2014; Цукерман 2001: 59–69; Лебедев 2005: 410–596; Мачинский 2009: 460–538; Кулешов 2009: 441–459; Франклин, Шепард 2009: 15—289; Мельникова 2011; Щавелев 2013: 112–121; Фетисов, Щавелев 2017), варяги и русы были изначально полностью тождественны[85].
1. Авторы, отождествляющие варягов с русами, локализуют Русский каганат где-то на севере Восточной Европы, там, где археологически фиксируются наиболее ранние следы появления варягов в Восточной Европе и считают, что это некая полития, созданная «дорюриковыми» варягами: в Ладоге (см., напр.: Цукерман 2001: 59–69; Мачинский 2009: 492–501); на Рюриковом городище (см., напр.: Бартольд 1940: 19–22; Франклин, Шепард 2009: 52–75); в районе Старой Руссы (см., напр.: Шахматов 1919: 53–58); на Верхней Волге (см., напр.: Смирнов 1928) и т. д. В свою очередь, среди ученых, которые видят в варягах не скандинавов, а балтийских славян, популярна гипотеза, согласно которой «остров русов», которым правит хакан, – это Рюген (см., напр.: Кузьмин 1970: 28–55; Трухачев 1981: 159–174; Прозоров 2007).
Названные гипотезы, на наш взгляд, не выдерживают никакой критики.
Во-первых, они не стыкуются с реальной историко-археологической ситуацией на севере Восточной Европы IX в. (подробнее о ней см.: Жих 2018: 36–44), которая на основании имеющихся данных рисуется следующим образом.
Около середины VIII в. в устье Волхова появляются варяги, выходцы из Балтийского региона, где формируется полиэтничное торговое поселение в Ладоге (Кирпичников 1988: 39), связанное с Балтийско-Волжским путем, но дальше в глубь Восточной Европы около ста лет они не продвигаются, по сути, ни на шаг: до середины IX в. ни на одном поселении, кроме Ладоги, не выявлено надежных признаков проживания варягов, носителей циркумбалтийской дружинной культуры (находки отдельных вещей не в счет, так как они свидетельствуют не о проживании выходцев из Балтийского региона, но только о контактах с ними словен, кривичей и т. д.). В.В. Седов констатировал: «Полное отсутствие до середины IX в. характерных скандинавских находок на других поселениях северо-запада свидетельствует о том, что торговая активность варягов ограничивалась Ладогой, они еще не решались широко проникать в глубь словенско-кривичских территорий. Очевидно, торговая деятельность, а на ее развитие указывают находки восточных монет, находилась в этих землях в руках представителей местного населения. Кроме Ладоги единичные находки (кресало и топор) скандинавских типов, определяемые концом VIII – первой половиной IX в., найдены еще на Сарском городище, в области проживания мери, но говорить о проникновении сюда скандинавов на основе их явно преждевременно» (Седов 2003: 7). Признаков проживания варягов нет в ранних материалах Новгородского городища, в материалах Холопьего городка, городища на Сяси, Новых Дубовиков, материалах Изборска или ранних материалах Псковского городища и т. д. (Седов 1999а: 100–111; 2003: 4–6).