В течение XI–XII вв. обряд трупосожжения в каменных курганах постепенно сменяется обрядом ингумации, но устройство насыпей остается неизменным (табл. XXX, 32). По-прежнему каменные насыпи имеют покров из камней в один или несколько ярусов, встречаются курганы, сложенные из камней целиком. Смена обрядов в разных местах ареала каменных курганов происходила неодновременно. Так, в Брестском Побужье наиболее поздние трупосожжения датируются XI в., а в северной части Белорусского Понеманья этот обряд удерживается до начала XIII в.
Каменные курганы с трупоположениями в Среднем Побужье широко известны по раскопкам многих исследователей. В конце XIX в. они раскапывались Т. Луневским, З. Глогером, К. Столиво, Р. Эйхлером, Л. Паевским (Luniewski Т., 1883, s. 477, 478; Musianowicz К., 1950–1951, s. 229–250), в начале XX в. — С.А. Дубинским (ОАК, 1911, с. 65, 66), а в последние десятилетия — И.В. Бирулей и В.В. Седовым (Бируля И.В., 1966, с. 280; 1970, с. 120–122; Седов В.В., 1963б, с. 41–43). В Понеманье аналогичные курганы изучались Э.А. Вольтером, З. Глогером, В.А. Шукевичем, С. Яроцким, К. Салевичем (Шукевич В.А., 1893, с. 96–100; Szukiewicz W., 1899; 1902; Jarocki S., 1901; Jaskanis D., 1962, s. 337–361).
Умерших клали в этих курганах или на материк, или в неглубокую подкурганную яму. Большинство погребенных имели западную ориентировку. Но встречаются захоронения мужчин, обращенных головой к востоку (Войская, Свищево, Ратайчицы, Зеленые Гурки), что характерно для балтского погребального ритуала. Около погребенных обнаруживаются скопления золы и углей. В каждом кургане находится одно захоронение, в редких случаях — два-три.
В Среднем Побужье и в южной части Верхнего Понеманья наряду с каменными курганами хорошо известны и обычные славянские, насыпанные из песка и глины и не имеющие каменных конструкций. Ранние — X в. — содержат захоронения по обряду трупосожжения, курганы XI–XIII вв. — трупоположения. В Побужье такие курганы раскапывали Н.П. Авенариус, С.А. Дубинский и другие (Авенариус Н.П., 1890, с. 18–20), в Верхнем Понеманье — М. Федоровский, М.А. Цыбышев, Е. Голубович, Ф.Д. Гуревич, К.В. Павлова (Gloger Z., 1882, s. 491, 492; Цыбышев М.А., 1893, с. 73–76; Cehak-Hołubowiczowa H., 1938, з. 183–196; Гуревич Ф.Д., 1962, с. 97–112; Павлова К.В., 1965, с. 99–105; 1973, с. 56–61; 1974, с. 59–68; Зверуго Я.Г., 1978, с. 414, 415).
Вещевой инвентарь славянских (земляных) и каменных курганов XI–XIII вв. идентичен и принадлежит восточнославянской культуре.
В захоронениях женщин обычны перстнеобразные височные кольца с заходящими концами или полутораоборотные (табл. XXX, 4, 6, 8, 10–12). Реже встречаются перстнеобразные кольца со спиральным завитком на конце (табл. XXX, 1–3) и небольшие проволочные кольца с S-образным завитком. Последние украшения, по всей вероятности, свидетельствуют, что в Брестское Побужье наряду с волынянами и дреговичами проникали и западные славяне. Единичные перстнеобразные кольца имели завязанные концы (табл. XXX, 7), а одно из колец — конец, завернутый в обратном направлении (табл. XXX, 5).
Ожерелья из бус не были распространены. Только в немногих курганах найдены бусины (от одной до шести в погребении) — мелкие из синего, светло-зеленого или матового стекла, пастовые или глиняные, стеклянные позолоченные или посеребренные, а иногда и бронзовые, покрытые зернью (табл. XXX, 9, 14, 21–26). Встречены также круглые привески (табл. XXX, 18). Браслеты и перстни немногочисленны и принадлежат в основном к общеславянским типам (табл. XXX, 15–17, 19, 27). Кроме того, встречаются поясные пряжки (табл. XXX, 29, 30), металлические пуговицы (табл. XXX, 13), пряслица. Все эти находки славянского типа. Лишь единичные украшения принадлежат к прибалтийским типам. Таковы подковообразные застежки с утолщенными концами (Сергеева З.М.,1977, с. 34–37) и с поднятым фигурным концом (табл. XXX, 20, 28).
Погребальный инвентарь мужчин представлен копьями, топорами, пряжками и кресалами. Железные ножи и глиняные сосуды (табл. XXX, 33, 34) встречаются и в мужских, и в женских захоронениях.
Анализ вещевого материала каменных курганов XI–XIII вв. Верхнего Понеманья и Берестейской волости показывает, что эти памятники оставлены в основном не собственно ятвягами, а их славянизированными потомками. Следовательно, население этих земель было в то время уже преимущественно славянским. Два типа курганных насыпей (славянских и ятвяжских) отражают разноэтничное происхождение населения в Среднем Побужье и Верхнем Понеманье. Там, где наблюдается концентрация каменных курганов и отсутствуют собственно славянские погребальные насыпи, вероятно, сохранилось ятвяжское население. Очевидно, оно пополнялось за счет беженцев из пруссо-судавских областей. В Белорусском Понеманье еще в XVII–XIX вв. существовали островки ятвяжского населения, но уже говорившего на литовском языке.
В XIII–XIV вв. в Верхнем Понеманье на смену курганам широко распространяются каменные могилы (карта 16). Как и курганы, они расположены группами, насчитывающими по нескольку десятков могил. Они представляют собой плоские прямоугольные, слабо возвышающиеся над землей сооружения из камней (табл. XXX, 31). В поздних могилах в головах погребенных обычно ставили большой камень.
Основные исследования каменных могил относятся к 80-90-м годам XIX в. и к первым двум десятилетиям XX в. Тогда В.А. Шукевич и Э.А. Вольтер раскопали более 400 могил в сравнительно небольшом районе неманского правобережья, главным образом в Лидском уезде (Szukiewicz W., 1910b, s. 39–45; 1911, s. 57–62; 1921, s. 52–63). Научная сводка этих древностей была составлена А.А. Спицыным (Спицын А.А., 1899б, с. 303–310; 1925, с. 159), повторный новейший обзор принадлежит Ф.Д. Гуревич (Гуревич Ф.Д., 1962, с. 121–130). В последние годы производились лишь незначительные исследования каменных могил (Зверуго Я.Г., 1978, с. 415).
Захоронения в каменных могилах совершались по обряду трупоположения. Ориентировка — преимущественно западная. В Салапяцишках мужчин хоронили головой к востоку, женщин — к западу. Восточная ориентировка зафиксирована в Вензовщинском могильнике, южная — в Ольшанах. В каждой могиле, как правило, находится по одному костяку, но известны могилы с двумя и четырьмя погребенными.
Захоронения женщин часто содержат многочисленные украшения. Височные кольца двух типов — перстнеобразные с заходящими концами и трехбусинные. Один раз найдено многобусинное кольцо. Неоднократно обнаружены серьги в виде вопросительного знака со спиралькой и бусиной. Весьма характерным украшением были головные венчики из разнообразных металлических бляшек, окаймленных бусинами. В состав шейных ожерелий входили бусины стеклянные синие и черные с белыми разводами, а также спиральки из бронзовой проволоки. Среди украшений имеются ромбические подвески, бубенчики, крестики и раковины каури. Весьма часто в одном погребении находят два-три браслета и несколько перстней. Преобладают пластинчатые, орнаментированные браслеты, но известны также плетеные, витые и спиральные. Перстни обычно имеют витую или плетеную одну половину и пластинчатую — другую.
Захоронения мужчин в каменных могилах также нередко сопровождаются различными вещами. Это боевые и рабочие топоры, втульчатые наконечники копий, крупные ножи, сабли, шпоры, кресала и точильные бруски. Обычны поясные пряжки и бляшки, встречаются перстни и изредка — иные украшения.
Для датировки могил важны находки монет литовских князей и польских королей и пражских грошей. Монеты относятся к XIII–XVI вв. Этим периодом и датируются захоронения в каменных могилах.
Могилы в виде прямоугольников или овалов, обставленные крупными и засыпанные мелкими камнями, составляют характерную особенность области расселения одного из западнославянских племен — мазовшан (Rauhut L., 1971, s. 435–653). В этой связи некоторые исследователи предполагают, что каменные могилы Понеманья отражают мазовецкое расселение. Однако детальное сравнение вещевых материалов из каменных могил Верхнего Понеманья и коллекции предметов из Мазовии и Подляшья выявляет существеннейшие различия. Отсутствие же в каменных могилах Неманского бассейна типичных для западных славян, в том числе для мазовшан, височных колец с S-образным концом отвергает гипотезу о расселении здесь этого племени.
По-видимому, каменные могилы Верхнего Понеманья и погребальные сооружения мазовшан независимо друг от друга и в разное время эволюционировали от каменных курганов ятвяжского происхождения. В Неманском регионе имеется немало погребальных сооружений, занимающих промежуточное положение между каменными курганами и могилами и свидетельствующих о такой эволюции.
Большинство предметов из верхненеманских каменных курганов (ожерелья из бус, спиралек, раковин каури и ромбовидных бляшек, подковообразные пряжки со стилизованными звериноголовыми концами, пряжки прочих типов, ножны, украшенные пластинками и подвесками, плетеные и витые перстни, плетеные и спиральный браслеты и др.) имеет аналогии в литовско-латышских древностях. С балтским культурным регионом связывает эти памятники и такой признак, как частое захоронение с погребенными предметов вооружения. Это дает основание отнести каменные могилы Верхнего Понеманья к балтским памятникам, а отличие их от литовско-латышских земляных курганов и грунтовых могильников позволяет считать их ятвяжскими.
Обычно височные украшения погребенных в каменных могилах типично славянские. В славянских древностях имеют аналогии и украшения (отдельные бляшки головных уборов, пластинчатые браслеты). По-видимому, эти предметы говорят о славянизации населения, оставившего каменные могилы.
В заключение обзора погребальных древностей Верхнего Понеманья и Брестского Побужья несколько слов нужно сказать о названных выше каменных могилах мазовшан. Исследователь этой категории памятников Л. Раухут, исчерпывающе проанализировав их, пришел к выводу, что каменные могилы Мазовии и Подляшья оставлены сельским населением, принадлежавшим к одному из западнославянских (польских) племен (