Один из мечей, по всей вероятности принадлежавший старшему из погребенных, имел длину около 105 см (табл. LXVI, 6). Рукоять его украшена позолоченным серебром с гравированным узором. Перекрестие меча изогнуто дугообразно, что позволяло сражаться им и в пешем, и в конном бою.
Второй меч, очевидно принадлежавший юноше, достигал в длину 82 см и имел прямое перекрестие. Навершие и перекрестие украшены ромбической серебряной насечкой (табл. LXXI, 5).
Сабля из Черной Могилы характеризуется еще слабым изгибом и коленчатой рукоятью (табл. LXXI, 7). Топор — небольших размеров (табл. LXXI, 10), и поэтому может быть отнесен к оружию. Наконечники стрел — ромбические, узкие трехгранные или двурогие. Шлем был склепан из нескольких железных пластин и обтянут медным листом, покрытым позолотой (табл. LXXI, 4). Места склепки пластин оформлены волнообразно. Сзади прикреплялась кольчужная бармица. По бокам шлема имелись две квадратные бляшки с горизонтально поставленными остриями.
На остатках погребального кострища Черной Могилы был поставлен большой железный котел, наполненный пережженными бараньими и птичьими костями и клочьями бараньей шерсти, поверх которых лежала голова барана. Около котла находились два жертвенных ножа — скрамасакса (табл. LXXI, 8, 9).
К числу женских вещей относятся височные кольца (табл. LXXI, 1–3), слитки серебра, золота и стекла от расплавившихся украшений, обломки костяных гребней, глиняное пряслице, бронзовая и костяная проколки.
На кострище найдены и орудия труда — десять железных серпов (у ног женщины), долота, скобель. У изголовья покойников обнаружены остатки около полутора десятков деревянных ведер. Вероятно, они были поставлены с напитками (мед, вино, пиво). Здесь же находились два глиняных горшка, изготовленных на гончарном круге и украшенных линейным орнаментом.
Большой интерес представляет находка более сотни бабок и бронзовой битки к ним, предназначенных для игры, а также полусферических костяных фигурок с шариком наверху, тоже служивших для какой-то игры. К этой же категории находок принадлежат костяные брусочки, помеченные очками от одного до шести.
Вместе с жертвенным котлом на погребальное кострище были положены два турьих рога. Это были сосуды для питья — ритоны, имевшие ритуальное значение. Они тесно связаны со славянским языческим культом и были атрибутами языческих богов (например, Святовита, изображенного на Збручском идоле) и принадлежностью ритуальных пиров. Оба рога были помещены в курган уже после того как догорел погребальный костер.
Турьи рога-ритоны из Черной Могилы окованы серебром вокруг устья и украшены квадратными накладками в средней части (рис. 16, 17). Оковка меньшего из рогов (длина 54 см) орнаментирована растительным узором, переплетенным в гирлянды (табл. LXXII, 4). Другой турий рог (длина 67 см) украшен сложнее — на оковке вычеканен интереснейший фриз из разнообразных чудовищ, птиц и людей (табл. LXXII, 1–3).
Рис. 16. Деталь оковки турьего рога из Черной Могилы.
Рис. 17. Деталь оковки турьего рога из Черной Могилы.
Центральное место в орнаментальной композиции занимает изображение двух человеческих фигурок и орла, обращенное непосредственно к лицу, пьющему из ритона. Композиция давно привлекала внимание ученых и толковалась по-разному. Б.А. Рыбаков сопоставил это место изображения на оправе турьего рога с черниговской былиной об Иване Годиновиче и убедительно показал, что оно является иллюстрацией былинного сюжета.
В былине рассказывается о том, как молодой киевский дружинник Иван Годинович приезжает в Чернигов за понравившейся ему дочерью черниговского гостя и увозит ее. По дороге в Киев его встречает Кащей Бессмертный, побеждает и привязывает к дубу. В этот момент прилетает птица-ворон и человеческим голосом прорицает — владеть невестой не Кащею, а Ивану Годиновичу. Кащей стреляет в птицу из лука, но выпущенные им стрелы возвращаются и поражают в голову самого Кащея.
На турьем роге и иллюстрирован последний сюжет. Бородатый мужчина в длинной рубахе, только что спустивший тетиву лука, — Кащей Бессмертный. В вещую птицу пущены три стрелы, и все они изображены за спиной Кащея. Сам ворон с распростертыми крыльями уже собирается улететь. Между ними помещена черниговская девица с длинными косами и с луком в левой руке.
Заканчивая обзор находок из кургана Черная Могила, нужно упомянуть о небольшом бронзовом идольчике — сидящей человеческой фигурке с каким-то предметом в руках. Фигурка была положена рядом с доспехами на вершине насыпи во время совершения тризны.
Датируется курган Черная Могила золотой византийской монетой 945–959 гг. и другими вещами второй половиной X в. Б.А. Рыбаков полагает, что в кургане был похоронен не просто знатный и богатый военачальник, а князь, поскольку в состав инвентаря входят не только оружие и доспехи, но и предметы, связанные с языческим культом (идол, жертвенные ножи и священные ритоны). Сочетать же обязанности воина и жреца мог только князь. Вторым погребенным в кургане был юноша-воин — очевидно, близкий родственник старшего. Женщину, которая должна была сопровождать князя в потусторонний мир, вряд ли следует считать рабыней.
Другой черниговский курган, известный под названием Гульбище, очевидно, принадлежал одному из местных бояр-дружинников. На остатках погребального кострища в беспорядочном состоянии найдены шлем, меч, щит, два наконечника копья, стрела, обломки топора, две пары стремян и др.
Меч из этого кургана — самый крупный из древнерусских мечей. Его прямое перекрестие и навершие орнаментированы при помощи отверстий (табл. LXIX, 8). Ножны меча имели наконечник с изображением извивающегося дракона.
Шлем склепан из нескольких пластин и спереди украшен полукруглой медной набивкой. Он сильно поврежден. В табл. LXIX, 3 изображена его реконструкция. Наверху шлема имелась втулка для плюмажа, а сзади прикреплялась кольчужная бармица. Стремена отличались большими размерами и имели дугообразную подножку (табл. LXIX, 10). Кроме того, найдено кресало овально-прямоугольной формы с щелевидной прорезью (табл. LXIX, 6).
Воин, погребенный в этом кургане, очевидно, носил плащ, который застегивался подковообразной фибулой. Под плащом была верхняя одежда типа кафтана, от которой сохранилось лишь пять пар массивных серебряных с позолотой застежек с узорами из крестообразно расположенных кринов (табл. LXIX, 11). Пояс состоял из наборных бляшек (табл. LXIX, 1, 2, 7) и наконечника с тамгообразными узорами. К одежде принадлежат и костяные плосковыпуклые пуговицы с геометрическим орнаментом (табл. LXIX, 4, 5, 9), и обычные мелкие бронзовые пуговицы с позолотой (табл. LXIX, 13).
Вместе с мужчиной была сожжена женщина. Сохранилось после кремации небольшое количество стеклянных бус (табл. LXIX, 12). Кроме того, найдено около двух сотен слитков стекла, серебра и золота. У ног погребенной лежали зерна ржи, пшеницы и ячменя.
На кострище был обнаружен дирхем конца IX в., поэтому погребение датируется обычно началом X в.
Черниговские курганы IX–X вв. образуют несколько отдельных групп, разбросанных на значительном пространстве. В каждой курганной группе имеется много обычных невысоких насыпей и несколько крупных, принадлежавших воинам-дружинникам. В числе последних выделяются особенно большие курганы с богатым инвентарем, в которых погребены бояре-военачальники. Очевидно, в распоряжении черниговского князя были сотни дружинников. Рассредоточенность дружинных погребений, по всей вероятности, обусловлена появлением у дружинников земельных владений вокруг Чернигова.
В 18 км от Чернигова ниже по Десне расположено еще одно крупное дружинное кладбище — Шестовицы (Блiфельд Д.I., 1977). В обряде, погребения этого курганного могильника обнаруживаются следы имущественной и социальной дифференциации древнерусского населения X — самого начала XI в. Значительную часть могильника составляют небогатые захоронения, оставленные рядовым населением. Среди них выделяются дружинные курганы с предметами вооружения и богатым инвентарем.
Д.И. Блифельд разделяет курганы дружинников на четыре группы.
1. Насыпи с погребением одного воина (при нем находятся стрелы, топоры, копья и изредка мечи). Захоронения совершались по обряду трупосожжения или по обряду ингумации в могильных ямах с впущенными в них срубами.
2. Насыпи с парными захоронениями — воина с женщиной. Эти захоронения характеризуются более богатым инвентарем.
3. Курганы с захоронением дружинника с конем. Обычно погребения по обряду ингумации совершены в подкурганных могильных ямах.
4. Курганы с парными трупоположениями и с конем. Захоронения совершены в больших ямах с деревянными камерами. На дно клали трупы воина и его жены, а в ногах погребали взнузданного и оседланного коня.
Очевидно, эта дифференциация дружинных курганов отражает в какой-то степени иерархию феодального общества древней Руси. Материалы Шестовицкого могильника показывают, что древнерусская дружина формировалась в основном за счет славянского населения. Некоторое количество вещей скандинавского происхождения, встреченных в курганах этого кладбища, а также погребения с конем говорят о сложном этническом составе русского войска. В древнерусской дружине было и какое-то количество варяжских воинов, и, возможно, представителей иных восточноевропейских племен.
Курганные погребения дружинников имеются также в некрополях Киева, Пскова и других древнерусских городов.
Известны и небольшие курганные могильники, включающие дружинные захоронения. По местоположению они обычно связаны с магистральными водными путями, которые, как отмечалось, в IX–X вв. имели не только торговое, но и военно-политическое значение. Однако дружинные кладбища бывают и в стороне от таких путей, и это, очевидно, показывает, что высшие слои древнерусского общества получали земельные пожалования и вместе со своими дружинниками оседали в селах. Одним из таких вотчинных могильников является Новоселковский, расположенный в нескольких километрах от Смоленска (