я в Адене везде, куда ни бросишь взгляд, поднимаются серо-красные, лишенные растительности скалы с ярко выраженными вертикальными и горизонтальными слоями.
С горы Шамсан открывается панорама Адена. Отсюда, с вершины, если встать лицом к порту, в пробивающихся через облака солнечных лучах справа видны застроенный еще англичанами район Хормаксар, взлетно-посадочная полоса аэродрома, песчаный берег залива. Вдали вырисовывается Бурейка с нефтеперегонным заводом. Улица Маала с ровными четырехэтажными домами, где раньше жили английские офицеры, находится прямо внизу. Англичане называли эту протянувшуюся на полтора километра улицу ”милей смерти”, потому что появление английского томми на улице в вечернее время, особенно накануне провозглашения независимости, часто стоило ему жизни. Чтобы разгрузить эту улицу, несколько лет назад с помощью КНР была построена параллельная дорога.
С горы видно узкое ущелье, которое сбегает к кварталу Кратер. В VI–VII веках нижняя часть ущелья была превращена в естественное водохранилище. Огромные котлованы водосборной системы, вмещавшие 40 тыс. тонн воды, в известной мере могли обеспечить население средневекового города.
Это водохранилище состоит из десяти огромных цистерн, соединенных с таким расчетом, чтобы стекающая с гор дождевая вода поочередно сверху донизу заполняла всю систему. Редкие атмосферные осадки бережно собирались в выдолбленные в скалах ямы и поили город. В настоящее время эта вода не используется. Но сюда, особенно по выходным и праздничным дням, тянутся жители Адена, чтобы посмотреть на циклопическое творение своих предков.
Еще в прошлом столетии кратер был торговым и административным центром города с базаром, мечетями, дворцом султана, административными учреждениями и казармами. Идущие по гребню скал мощные стены делают Кратер естественной цитаделью. Скалистый остров Сира прикрывает старый город со стороны моря. Об этом острове писали посетившие его в XIV–XV веках европейцы Гийом Адам и Людвико де Вартема.
Среди эвкалиптов и акаций городского парка, разбитого около водосборников, не сразу увидишь небольшое здание этнографического музея. Здесь собрана коллекция женских костюмов всех шести провинций Южного Йемена, представлены образцы глиняной посуды серебряные украшения и холодное оружие. В одном из залов стоит ткацкий станок, доставленный из пригорода столицы Шейх-Османа. Раньше там работали несколько семей потомственных ткачей, но пришло время, когда мастерская, не выдержав конкуренции с фабричным производством тканей, закрылась и станок перекочевал в помещение музея. В самом дальнем углу другого зала устроена небольшая гостиная, типичная для аденского дома: на полу лежат циновки и тонкие ковры, к стенам прислонились тюфяки и продолговатые плотные подушки — подлокотники; среди других предметов — курильница для благовоний, сундучок с маленькими чашечками для арабского кофе, высокий бронзовый кальян с трубкой, обшитой красной материей.
Население Кратера — это в основном торговцы, рыбаки, рабочие порта и механических мастерских. Летом стоит нестерпимая жара. От асфальта поднимается густой запах восточных благовоний, человеческого пота, гниющих отбросов. Воздух такой густой и плотный, что, кажется, его можно потрогать руками. Кратер считается нездоровым районом, сюда не долетает океанский бриз.
Приметы нового видны и в этом старом квартале. Вот здание Военного музея, экспонаты которого рассказывают об освободительной борьбе населения Южного Йемена против английских колонизаторов. Мы видим оружие, которым воевали патриоты, и большую карту вооруженного восстания в Радфане 14 октября 1963 года, ставшего искрой для выступления южнойеменских патриотов. Восстание подняла группа представителей племен во главе с шейхом Лабуза, принимавшим участие в борьбе с монархистами на стороне республиканского режима в Северном Йемене. Там, в Северном Йемене, Лабуза и его сторонники получили необходимую политическую и военную закалку, узнали своих противников и союзников.
Основная аденская бухта, где сегодня бросают якорь океанские корабли, называется Тавахи, как и небольшая рыбацкая деревушка, существовавшая здесь до прихода англичан. Последние именовали этот район ”Кресент”, т. е. ”Полумесяц”, видимо потому, что в центре его был разбит небольшой парк, вокруг которого полумесяцем вытянулись лавки, торговые склады и богатые магазины. В одной из аллей этого парка в 1961 году (кстати, это мое первое посещение Адена) находился позеленевший от патины памятник английской королеве Виктории: дородная матрона, сидевшая на троне, смотрела на суетившийся у ее ног город, завоеванный в период ее правления. После провозглашения независимости Южного Йемена памятник убрали и рядом, в нескольких десятках метров, соорудили стелу в память погибших борцов революции.
По проекту наших скульпторов Юрия Нероды и Валентина Петербуржцева на площади перед старой колониальной гостиницей ”Кресент отель” воздвигнут памятник Неизвестному солдату. Это - 25-метровая арка, облицованная белым известняком. В проеме свода установлена композиция из бронзы — мать, оплакивающая погибшего сына-воина. На московском камнеобрабатывающем комбинате было выточено около четырех тысяч фрагментов из камня — яркие разноцветные гранитные плиты и облицовочный известняк. Я был в Адене в феврале 1982 года, когда йеменцы и прибывшие из Москвы специалисты собирали этот мемориал.
В 1961 году аденский квартал Тавахи жил бурной жизнью. Многочисленные лавки были забиты японской радиотехникой, кино- и фотоаппаратурой и другими товарами для европейских туристов и моряков с проходящих мимо кораблей. Аден, в то время ”свободный порт”, демонстрировал лучшие образцы обслуживания тех, кто попадал сюда с толстым кошельком. В порту, на пятачке Тавахи, кроме лавок и магазинов был публичный дом, клуб моряков с барами и ресторанами, несколько церквей.
В мой приезд сюда в 1982 году здесь было тихо. Несколько лавок торговали радиоаппаратурой да сувенирами. Остальные были завешаны плотными металлическими шторами и, по-видимому, уже давно не открывались. Кое-кто из европейцев, работающих сейчас в Адене, нет-нет да и вспомнит с грустью ”золотые времена”, когда в Тавахи кипела жизнь.
Объединение двух частей Йемена в 1990 году открыло новые перспективы и для Адена. Он объявлен ”экономической столицей” Йеменской Республики, и сюда уже устремились йеменские предприниматели из Северного Йемена и из Саудовской Аравии и арабских стран Персидского залива. В порту создана зона свободного предпринимательства, выделяются участки под консигнационные склады и торговые помещения. Возвращение Адену его былой роли центра реэкспортной торговли на юге Аравийского полуострова помогло экономическому возрождению Южной Аравии. А в начале 1992 года Аден уже превратился в центр экономической жизни страны. Здесь открылись новые магазины, заполненные товарами из Европы и Юго-Восточной Азии, автомобильные салоны, представительства торговых фирм и банков, дорогие отели. Сегодня Аден в отличие от прошлых лет служит йеменскому народу, целям его национального возрождения.
В начале 70-х годов я работал в Адене. Однажды по совету моих йеменских друзей мы поехали в Шукру — столицу бывшего султаната Фадли.
Автомашины мчатся по темной ленте асфальтированной дороги, поднимая за собой шлейфы тонкого, с блестками слюды песка, который надула на асфальт с побережья. Первые 20 километров дорога идет в 200 метрах от моря, затем мы сворачиваем к линии прибоя и почти упираемся в несколько ветхих, полуразрушенных домов. Здесь проходила граница между английской колонией Аден и султанатом Фадли. Развалившиеся здания — помещения таможни, где чиновники султана исправно собирали пошлину со всех товаров и мзду с каждого человека, покидавшего султанат или прибывавшего туда.
Через полчаса после выезда из Адена попадаем в вади Абьян. Три небольших городка — Зинджибар, Куд и Гаар — практически представляют собой одно поселение. Во время обильных летних дождей в горах Северного Йемена в этом месте в сторону моря сбегают мутные потоки дождевых вод, которые и послужили причиной возникновения оседлых поселений еще в глубокой древности. Именно здесь была обнаружена первая и пока единственная в Южном Йемене стоянка человека каменного века.
Вдоль дороги сплошной полосой тянутся высокие финиковые пальмы, бананы, рощицы дынного дерева папайи с повисшими на тонком стволе темно-зелеными плодами. В 1947 году в Куде была разбита первая плантация хлопчатника, и в этом городе сейчас находится единственный в Южном Йемене хлопкоочистительный завод. Сегодня паводковых вод не хватает, и дельта Абьяна усеяна небольшими, окрашенными в белый цвет сторожками, закрывающими пробуренные артезианские скважины. Слегка солоноватая вода поступает с глубины 50–80 метров, и температура ее в отдельных местах достигает + 35–37 °C. Вероятно, подводный вулкан, выплеснувшийся миллион лет тому назад в море и образовавший скалистый остров, на котором впоследствии возник город Аден, все еще не успокоился.
На южноаравийском побережье Аденского залива уровень солнечной радиации в семь раз превышает уровень радиации в Москва. Плодородная аллювиальная почва, обилие влаги, тепла и солнца приводят к тому, что вегетативный период растений здесь значительно короче по сравнению с умеренными широтами. Арбузы, например, вызревают за 60 дней, и потому в течение года на одном поле можно получить три урожая арбузов и один урожай клевера на корм скоту.
Однако этот регион вряд ли можно назвать райским местом. Так, в апреле 1982 года обильные дожди, выпавшие в горах Северного Йемена, привели к сильному селевому паводку. Огромные массы воды и жидкой грязи смыли мосты, дамбы, плодородный слой с полей в море, выкорчевали финиковые пальмы, сломали, как спички, стволы пальм и дынного дерева папайя. Один из этих паводков прошел именно здесь, по сухому вади, которое лишь раз в 10–12 лет наполняется водой и достигает моря. Стихийное бедствие не только причинило огромный материальный ущерб, но и унесло несколько сотен человеческих жизней.