Если подняться по крутому холму вверх, к воротам, ведущим в Шибам, то сразу за входом, направо, стоит бывший султанский дворец, в котором сейчас расположились представители местной власти. Я бродил по пустым комнатам запущенного дворца, любуясь резными решетками, массивными дверями. Глава местной администрации, именуемый здесь ”маамур”, умещается со своим немногочисленным штатом в двух-трех комнатах. А остальные пустуют, покрываются пылью и разрушаются под неумолимым воздействием времени.
Рядом с мечетью, построенной на средства семьи богатого купца Баабеда, поднимается его восьмиэтажный дом. По приглашению хозяина, который был моим попутчиком в дороге с аэродрома на Сейюн, переступаю порог и через искусно сделанную дверь попадаю в вестибюль, откуда лестница с земляными высокими ступенями ведет в большую комнату для приема гостей. Как правило, это помещение имеет балкон или же хорошую вентиляцию через окна. В самое прохладное место усаживают наиболее почетных посетителей. В комнатах нет мебели. У состоятельных людей ее заменяют ковры, а у бедных — пальмовые циновки. Рядом с гостиной находятся кухня и туалетная комната. Кухня представляет собой небольшое помещение с возвышением для очага, а туалет — комнату с цементным полом, большими глиняными кувшинами воды и водостоком, выходящим наружу деревянным желобом. Остальные комнаты небоскреба походят друг на друга: белые стены с многочисленными нишами, закрытыми резными деревянными дверцами, цементированные полы, окна без стекол, но закрытые снаружи двустворчатыми деревянными ставнями с мастерски сделанной резьбой. Ремесленники Хадрамаута известны в Аравии как искусные мастера резьбы по дереву, и поэтому нет ничего удивительного в том, что лучшими образцами своего искусства они украшают свои жилища. Среди орнаментов преобладают геометрические фигуры, растения и редко животные, так как основатель ислама пророк Мухаммед, боровшийся с идолопоклонством, запретил изображение живых существ.
Массивные, украшенные кружевом ручной резьбы двери достойны любого дворца, но как в Шибаме, так и в других городах Хадрамаута они порой украшают и глинобитные скромные дома. Дверь — гордость хозяина дома. С нее начинают строить дом: ставят дверную раму и только затем сооружают стены, потолок и все остальное. Красивый вход в жилище — символ гостеприимства. На двери прикрепляют медное кольцо и колотушку, сообщающую обитателям дома о чьем-либо приходе.
С незапамятных времен хадрамаутцы используют деревянные замки, называемые ”калуда’\ Замок изготовляется в виде грубо сколоченного креста, и некоторые йеменцы утверждают, что такая форма была навязана им несколько веков назад португальцами, захватившими некоторые пункты на побережье. Ключ деревянного замка похож на зубную щетку с палочками вместо щетины, расположенными в строго определенном порядке. Ключ вставляется в щель, скрытую в одном из дверных украшений. Палочки ключа попадают в соответствующие отверстия и поднимают штифты, после чего засов можно отодвинуть. Первый раз разгадать секрет запора почти невозможно: слишком все это устройство не похоже на общепринятые замки и ключи. На одном ключе я насчитал 16 зубьев, расположенных в замысловатом порядке. Подобрать ключ к такому замку практически невозможно, и в случае его утери лучше сменить замок.
Основным строительным материалом для небоскреба служит обыкновенная земля, которую перемешивают с соломой, собираемой на току после обмолота пшеницы и ячменя. Землю и солому тщательно перемешивают с водой погоняемые животные в специально вырытой яме. Полученную смесь раскладывают на ровной площадке в виде большого каравая, который затем нарезают доской или специальной формой на равные прямоугольные кирпичи. Такие кирпичи оставляют на солнце на две недели, после чего их складывают штабелями около выбранного для строительства места. Когда кирпичи заготовлены в достаточном количестве, вырывают яму для фундамента. Высокий дом должен иметь прочный фундамент, поэтому его делают из крупных камней, скрепляемых чистой глиной и укладываемых на несколько метров вглубь. Для трехэтажного дома, например, достаточно углубить фундамент на полтора метра, причем примерно на полметра каменный фундамент выводится на поверхность. Выстроенный дом, особенно многоэтажный, похож на высокую, постепенно суживающуюся кверху усеченную пирамиду с утяжеленным основанием и несколько облегченным верхом.
В Хадрамауте повсеместно — и в городах, и в небольших деревнях — ведется строительство или ремонт таких жилищ. Ведь дома из сырцового кирпича разрушаются под воздействием ветра и редких здесь дождей, и в среднем каждые три-четыре месяца необходимо осматривать глинобитный небоскреб, заделывать трещины, заменять рассыпавшиеся кирпичи. Однако при хорошем уходе построенные, казалось бы, из столь ненадежного материала дома стоят веками. Подобный метод строительства с применением необожженных кирпичей широко практикуется и в Средней Азии, и в других странах Ближнего Востока, прежде всего в его безлесных районах.
Терим называют в Хадрамауте ”городом науки”, потому что здесь построены 360 мечетей. В мусульманском мире мечеть не столько место молитвы, сколько место, где собираются в пятницу мусульмане послушать проповедника, где работают школы по изучению Корана, где собраны представляющие наибольшую ценность рукописи и книги.
Дорога из Сейюна на Терим идет мимо аэродрома Гураф, а затем мимо сухого русла Рудуд, где с помощью советских специалистов создано государственное хозяйство. На поле работает трактор, вокруг него суетятся люди. Останавливаем автомашину. Знакомимся с крестьянами. Обсуждается вопрос, сколько посевного зерна нужно для вспаханного поля. Каждый высказывает свое мнение и, пытаясь убедить собеседников, отчаянно жестикулирует и призывает в свидетели Аллаха и пророка Мухаммеда. Один из крестьян, Салех из деревни Хаджар-Сияр, подсаживается к нам в автомашину и просит довезти его до Терима. Он рассказывает, что в его деревне много финиковых пальм, а на богарных землях выращивают пшеницу. В Хаджар-Сияре колодцы вырыты на глубину 18 махдар. ”Мах-дар” — ”раскрытые руки” — весьма распространенная на юге Аравии мера длины, равная примерно 2 метрам. На побережье Аденского залива этой мерой измеряют глубину моря, длину корабельного каната и якорной цепи.
— Если два года не бывает дождей, то плохо, — говорит Салех. — Приходится тогда спускаться в долину, чтобы не умереть от голода.
— Нет, в Саудовскую Аравию наши не выезжают, — отвечает Салех на мой вопрос. — Из всего Хаджар-Сияра там работают, может быть, человек двадцать, не больше.
Пытаюсь представить себе, где же на карте находится Хаджар-Сияр. С помощью попутчиков устанавливаю, что деревня расположена на границе с пустыней Руб-эль-Хали, в нескольких часах езды от города Абра.
Незаметно за разговорами подъехали к Териму. Издалека виднелся ажурный минарет знаменитой мечети Мунзара, построенной семь веков тому назад. Вокруг нее расположились дома представителей влиятельных семей ”сейидов”, ведущих свое происхождение от потомков основателя ислама Мухаммеда. Глава одной такой семьи Абу Бакр аль-Каф владеет домом, который по своему внешнему убранству более богат и величествен, нежели дворец бывшего султана в центре Терима. Семья аль-Каф даже чеканила свою монету, на которой были выбиты весы как символ справедливости. В домах некоторых сейидов хранятся ценнейшие рукописные памятники средневековой истории Хадрамаута и населяющих его племен.
Я прошелся по улицам Терима, городскому рынку, рядам ремесленников. Навстречу попадались женщины, закутанные по мусульманским традициям в черное покрывало. Их лица закрыты таким плотным платком, что им приходится немного приподнимать его, чтобы иметь возможность видеть перед собой дорогу.
В Териме, как и в других городах Хадрамаута, влияние ислама сказывается особенно сильно на положении женщин. Кроме обычного затворничества, характерного для мусульманских гаремов, в Хадрамауте, например, считалось предосудительным отдавать девочек в школы. Писать и читать их обучали дома. В 1971 году неполную среднюю школу, например, Сейюна посещали восемь девочек, что было крупным достижением. В мой следующий приезд в Хадрамаут в 1981 году в женской школе училось уже более 50 человек. Даже замужняя женщина духовно более связана а матерью и своими родственниками, чем с мужем и его семьей. И когда муж уезжает за границу на заработки, она, как правило, не едет с ним, а остается в Хадрамауте. Вот почему хадрамаутцы, работающие за границей, фактически имеют две семьи: дома, куда они наезжают во время отпуска, и там, где работают. Иногда такие семьи ”воссоединяются”. Я видел в Хадрамауте братьев, один из которых был арабом, а другой с ярко выраженными монголоидными признаками — раскосыми глазами и прямыми черными волосами.
За восточной городской стеной Терима раскинулась большая деревня Даммун — родина доисламского барда Имруль Кейса. Многие его стихи стали народными пословицами и поговорками, которые хорошо знают и любят во всех арабских странах. На горе, нависшей над деревней, расположена полуразрушенная крепость, где раньше размещались солдаты султана. Даммун же принадлежала другому султану, а стена, отделяющая ее от Терима, именовалась ”берлинской”. Что и говорить — население Терима было в курсе событий, происходящих в далекой Европе!
Сразу за стеной начинаются огороды, поля с пшеницей и клевером. Урожаи на поливных землях собирают хорошие, и представители местных властей с гордостью говорят, что ”Хадрамаут сам себя кормит”. Земля в окрестностях раньше принадлежала сейидам, и во время проведения аграрной реформы представители народной власти столкнулись с таким уникальным случаем, когда бедняки отказывались брать землю, ”не принадлежащую им по праву”. Более того, даже новые освоенные земли, лежащие в нескольких километрах от их деревень, крестьяне брали неохотно, так как не было хозяина, с которым можно было бы на основе мусульманского права подписать контракт об аренде.