олагают, что происхождение названия секты связано с именем омейядского халифа Язида ибн Муавии, по приказу которого в районе Кербелы был окружен и уничтожен отряд имама Хусейна. Этим объясняется неприязнь шиитов к езидам, которая сохранилась до настоящего времени.
О происхождении и жизни шейха Ади нет достаточных сведений, хотя иракские езиды, с которыми я говорил, знают о нем. По некоторым арабским источникам, шейх Ади — потомок аристократической мекканской семьи Омейя, члены которой занимали халифский трон в Дамаске в раннее средневековье. Датский путешественник Нибур, странствовавший по Северному Ираку, писал, основываясь, по-видимому, на устных рассказах езидов, что шейх Ади был арабом и выходцем из семьи аш-Шамра ибн зиаль-Джавшана, который принимал участие в убийстве имама Хусейна и стал организатором религиозных гонений на сторонников имама во. времена халифа Язида. Езиды, по словам Нибура, почитают аш-Шамра. Существует также мнение, что шейх Ади — был курдом и исповедовал зороастризм, прежде чем создал свое синкретическое верование, По-моему, и те и другие исследователи могут быть правы. Ведь уже доказано, что некоторые шейхи курдских племен ведут свое происхождение от семьи омейядских халифов, члены которой после захвата халифского престола Аббасидами бежали в неприступные горы Северного Ирака, где и получили приют у курдских племен. Поэтому основатель секты езидов вполне мог быть курдским агой с примесью аристократической арабской крови.
Общая численность езидов — около 150 тыс. В основном они живут в Ираке и Турции. Иракские езиды населяют отдаленные горные районы провинции Мосул, Один из центров, вокруг которых группируется их деревни, — гора Маклуб. Здесь, в Айн-Сифни, живет их духовный глава. Неподалеку от Айн-Сифни, в 12 километрах, находится могила шейха Ади и его первых последователей. Районом концентрации езидов считаются также горы Синджар на северо-западе Ирака, близ сирийской границы.
Как и окрестности Айн-Сифни, район гор Синджар славится своими садами и обилием родников. Средневековый арабский историк Казвини посвятил несколько восторженных строк баням в Синджаре, чище, просторнее и красивее которых он нигде не встречал. Другой корифей арабской средневековой истории, Ахмед аль-Хамдани, писал, что судно Ноя пристало к Джебель-Синджар после шести месяцев и восьми дней плавания. Ной был доволен. Узнав, что вода стала спадать, он сказал: "Да будет благословенна эта земля!”
Тот факт, что езиды забрались далеко в горы, не вызывает удивления. Их преследовали аббасидские халифы, притесняли турки, не разрешавшие езидам выполнять свои религиозные обряды, поскольку они не относились к ”ахль аль-китаб”, т. е. не были, как мусульмане, христиане или иудеи, последователями религиозного учения, в основе которого лежит признаваемое другими святое писание.
Могила шейха Ади находится в горной долине, покрытой деревьями. Долина очень красива и известна под названиями Лалиш и Лилаш. Езиды совершают паломничество к этому месту раз в год, во время своего праздника, приходящегося на 13 октября. Паломничество начинается за десять дней до торжества. Сам мавзолей шейха, видимо недавней постройки, представляет собой небольшую, пустую внутри часовню без украшений, с двумя ребристыми, конусообразной формы куполами. Над ее дверью — изображения двух павлинов и двух львов на мраморной треугольной плите. С правой стороны от входа — закопченное изображение змеи с опущенной головой и вздернутым к небу хвостом.
Воспроизведение змеи связано с известной легендой, распространенной среди езидов. По их преданию, ковчег Ноя неудачно пристал к Джебель-Синджар и получил пробоину. Вода хлынула в судно, и растерянный Ной попросил змею закрыть отверстие своим телом. ”Хорошо, — ответила змея. — Я сделаю это при условии, что ты разрешишь мне кусать людей”. Ной был вынужден согласиться, но вскоре весьма сожалел об этом, так как потоп прекратился, а змеи, расплодившись, стали жалить людей. Разгневанный Ной бросил змею в огонь, и из пепла родились вши, которые пьют человеческую кровь.
В мавзолее, прямо за порогом, стоит большой кувшин с водой; здесь же, в четырех углах, приспособлены места для отдыха. Против входа расположено большое, выложенное мрамором отверстие, в глубине которого покоится прах шейха Ади. Проходя во внутреннее помещение, следует почтительно переступить порог, не коснувшись его ногой. Порог священен: на него кладут монетку в качестве подношения.
К мавзолею шейха Ади примыкает квадратная комната, где находится могила шейха Хасана — последователя и ближайшего родственника основателя секты, известного глубокими теологическими познаниями. Из комнаты шейха Хасана можно подняться в другое, конусообразное и более просторное помещение, украшенное золотым полумесяцем. Несколько помещений приспособлены для религиозных обрядов. В стене полуподвала, например, сделано специальное хранилище для оливкового масла, которое езиды используют для освещения. В строгом, без украшений, прямоугольном зале полуподвала езиды, обратившись лицом к югу, творят свою молитву. Площадка вокруг мавзолея с плотно утрамбованным грунтом служит местом, где собираются паломники. В одном углу площадки — комнатка служителя, в другом — открытый бассейн с родником, который езиды называют ”каниясы”, т. е. ”белый родник”. Здесь совершаются ритуальные омовения; родниковой водой смывают с новорожденных ”родовую скверну”. Нибур писал, что в этот бассейн езиды бросают золотые и серебримые монеты в память об основателе своей секты.
В горах много пещер с родниками, которые также почитаются езидами. В целом вокруг Айн-Сифни расположено около 150 таких мест (”айн” — ”источник”).
В деревнях езидов в первую пятницу нового года устраиваются религиозные игрища — ”таввафи”. И них принимают участие и мусульмане, и христиане. Таввафи продолжаются целый месяц. Подробно об их игрищах мне рассказал мой мосульский друг Саид.
Накануне праздника, в четверг вечером, мужчины и женщины, старики и дети собираются на площади. Ночью они выполняют какие-то свои обряды, а утром встают и едят пшеничную кашу с мясом и жиром (”гариса”), сваренную в отличие от мусульманской без желтого куркумового корня. Гарису парят в огромных котлах и раздают всем желающим.
В пятницу утром собираются музыканты. Они играют на тонких деревянных дудках, называемых ”заная” и изготовляемых езидами, на бубнах и барабанах. Чтобы взбодрить музыкантов, им дают деньги, а разносчики в неглубоких медных пиалах подносят им анисовую водку ”арак”. Езиды не бреются, и, когда они пьют, их длинные усы и бороды мокнут в пахучей водке.
Музыканты стоят в центре круга, а мужчины, обернув головы красными платками, в строченых белых шапочках, в расширяющихся книзу шароварах и войлочных жилетках танцуют с женщинами, маявшись за руки. Женщины езидов очень красивы у стройные, гибкие, красочно одетые. Они закутываются в белую тонкую ткань, украшенную нашитыми бусинками, и в танце похожи на запеленатых стройных кукол, плавно двигающихся по кругу. Танцы продолжаются около трех часов, затем мужчины вскакивают на коней и, стреляя в воздух из ружей, открывают скачки. Потом вновь начинаются танцы, на которых присутствуют члены семьи духовного главы езидов, в том числе обязательно — его жена.
За размышлениями о секте езидов время летит незаметно. Пересекаю мутный приток Большого Заба, и, когда уже разбитая, взбегающая с холма на холм дорога меня настолько укачала, что я готов остановиться и передохнуть, передо мной открывается город Эрбиль — центр одной из северных провинций Ирака. Провинция Эрбиль вместе с провинциями Дахок (Дахук) и Сулеймания входит в Курдский автономный район.
Эрбиль — древняя Арбела, — пожалуй, единственный на севере Ирака город, название которого сохранилось до наших дней. Он упоминается как Урбилим или Арбилим в клинописных табличках правителя "Царства Шумера и Аккада" (2093–2046 годы до нашей эры). В более поздних, вавилонских и ассирийских, памятниках его называют Арба-Илу (Город четырех богов). В эти времена главным божеством города была, грозная богиня войны, плотской любви и плодородия Иштар Арбельская, в честь которой здесь возводились храмы. Это одна из ипостасей ассирийской богини; существовала еще Иштар Ниневийская. В старой крепости, поднявшейся на развалинах древнего города Арбелы, были найдены клинописные таблички с упоминанием имен богини Иштар и ассирийского царя Ашшурбанапала. Ассирийцы считали Арбелу одним из важных стратегических пунктов. По приказу Саргона в городе была сооружена оросительная система, по своим масштабам напоминавшая оросительную систему Ниневии. Уже в более поздние времена через Арбелу прошли войска Александра Македонского. Именно в этих местах в 331 году до нашей эры персидский владыка Дарий III потерпел жестокое поражение от Александра, который после этой победы дошел до резиденции персидских царей Персеполя, как называли ее греки, и в одну из бурных ночей, возбужденный обильными возлияниями и подстрекаемый гетерой Таис, швырнул во дворец горящий факел в отмщение за разрушение персами Афин.
Арбела стала столицей одного из владений Парфянского царства. Здесь похоронены парфянские цари, которые успешно отбивались от Селевкидов. В 1 веке до нашей эры город попал в руки армянского царя Тиграна II Великого, но вскоре вновь перешел к парфянам, заручившимся на короткое время поддержкой римских легионеров. Но со временем союзники стали врагами, и римские императоры Септимий Север (193–211) и затем Каракалин (211–217) захватили Арбелу, но не могли удержать ее под натиском персов. Во времена персов на севере Ирака получило распространение несторианство, и город в самом начале VI столетия стал духовным центром сторонников этого учения, по догматам близких к сиро-православным (яковитам). В период арабских завоеваний Арбела превратилась в рядовой арабский город Эрбиль.
В XII веке правитель Эрбиля Музаффар воздвигнув мечеть, от которой остался лишь минарет, украшенный резьбой по алебастровой штукатурке и похожий по своему декору на ”падающий” минарет в Мосуле. Это — самый значительный памятник средневековья. Аль-Казвини пишет, что тот же Музаффар построил в городе целый квартал, где жили 200 странствующих проповедников-мистиков (суфиев). Они ели и танцевали каждую пятничную ночь. Правитель хорошо принимал всех приходивших в Орбиль суфиев, а отпуская их, давал каждому по динару.