Среди идеологических, технических, организационных и социальных черт, имеющихся в каждом обществе, некоторые являются необходимыми для надлежащего функционирования общества, а некоторые – нет. Третья группа не специфична и не является существенной.
Для гидравлического общества необходимым является агроуправляемый деспотизм, и, насколько нам известно, это его специфическая особенность. Феодальная система ограниченной службы, возможной при определенных условиях, но при безусловном раболепстве, вассальных (но не бюрократических) отношениях и феоде (но не служебной земле), была необходимой для средневековых обществ Европы и Японии. В других местах она встречалась столь редко, что ее можно считать специфической именно для эпохи феодализма.
Неотъемлемым элементом гидравлических и феодальных обществ была барщина. Зато крепостничество (прикрепление крестьян к земле или деревне) было не главным элементом в обществах Древней Греции, основанных на рабском труде, в феодальном обществе и в самых простых полукомплексных восточных обществах. Иными словами, оба этих элемента были существенными для нескольких типов общества, но ни для кого не являлись специфическими.
Несомненно, для всех первичных гидравлических обществ крупномасштабные ирригационные сооружения, а также контроль за другими видами ресурсов были, вероятно, необходимыми и оставались таковыми в центральных областях вторичных гидравлических обществ. Но они не были специфическими ни для тех ни для других. Гидравлические сооружения строились и в Древней Греции, и в Древнем Риме, а гидравлические предприятия разного вида появлялись и в постфеодальных обществах. Для сельского хозяйства позднего республиканского и раннего императорского Рима рабство, вероятно, было необходимо. Во многих других обществах оно было сравнимо по размерам, но вовсе не являлось необходимым.
Бесчисленные элементы технологии, обычаев, искусства и религии встречались повсюду, не будучи необходимыми или специфическими для условий власти, статуса и собственности – иными словами, для решающих отношений в пределах любого общества. Эти элементы могли выполнять необходимую культурную функцию, ибо человеческая жизнь нуждается не только в социальных, но и культурных отношениях, а их взаимоотношения в пределах определенного социального порядка придавали им разную окраску. Но, будучи совместимы лишь с несколькими типами общества, они были более или менее «плавающими». Легкость, с которой определенные элементы китайской культуры – такие как письменность, идеи Конфуция и архитектура – перебрались в Японию, а также устойчивость китайских бюрократических образцов показывает, что цивилизации могут иметь много общих черт в технологии, искусстве, литературе и религии, но с точки зрения социальной структуры представлять собой совершенно разные миры. Признание этого факта позволяет скорректировать идею о «необходимой связи между всеми возможными аспектами того же самого социального организма».
Поэтому становится очевидным, что состоящие из разных частей культурные черты той или иной цивилизации не всегда позволяют четко проявить ее специфическую социальную структуру. Не выявляется она и признанием уникальных и специфических институционных черт. Специфические явления можно назвать скорее исключением, чем правилом. Обычно необходимый элемент становится специфическим благодаря своим размерам и/или тому типу конфигураций, в которых он встречается. Барщина существовала не только в гидравлических странах, а принудительный труд свободных людей имелся и в других типах общества. Специфика заключается в том, что в агрогидравлических странах, в отличие от феодальных, барщинные работы навязывает массам само государство.
Но, специфические или нет, необходимые черты обычно бывают немногочисленными. Не часто встречаются они и в сочетаниях с другими. Базовым фактором истории является то, что ключевые институты власти, собственности и социальных отношений образуют лишь ограниченное число эффективных предприятий, а именно обществ.
Одним из таких предприятий является гидравлическое общество. Огромные размеры и способность к выживанию сделали его выдающимся явлением в истории человечества. Однако подобный тип общества остался единственным среди нескольких типов стратифицированного общества, которые возникли до появления современного индустриального мира. Краткий обзор других типов поможет нам более четко представить себе особенность гидравлического общества.
Доиндустриальные стратифицированные общества
Общества кочевников
Гидравлические общества централизованных государств могли предшествовать всем другим стратифицированным цивилизациям, но, по всей вероятности, древние гидравлические общества сталкивались с группами, которые сочетали в себе негидравлическое сельское хозяйство с экстенсивным разведением скота и находились под управлением племенной аристократии. Арийские завоеватели Индии, вероятно, относились к полукочевым племенам подобного типа.
Впрочем, это произошло только после первой великой кавалерийской революции, когда человек научился ездить на коне или верблюде. Именно тогда он получил свободный доступ к степям и создал мощные общества, основанные главным образом на скотоводстве. Взаимодействуя с гидравлическими соседями, стратифицированные скотоводы очень сильно повлияли на ход истории; они сохранились до Нового времени, в основном в Центральной Азии и на Ближнем Востоке[150].
Несколько типов древнего общества
Высшие аграрные цивилизации Греции и Рима, просуществовавшие бок о бок с самодостаточным Востоком почти целое тысячелетие, не были ни гидравлическими, ни феодальными. Не следует также объединять их в один социальный тип, который был, в конце концов, уничтожен рабским трудом.
Хорошо интегрированный верхний слой общества поддерживал свою гегемонию на Крите, в Спарте, в Фессалии, а также (правда, в иных условиях) в Древнем Риме. В то время в греческих городах-государствах афинского типа аристократы, не сумевшие сплотить свои ряды, уже утратили политическое господство. В Спарте местные сервы обрабатывали поля для своих хозяев иноземцев, а свободные крестьяне Рима в конечном счете были заменены рабами. И наоборот, в городах-государствах афинского типа сельское хозяйство оставалось в руках свободных крестьян, а увеличение доли рабского труда произошло в основном в городской промышленности.
Не пытаясь распутать все нити этой институционной ткани, мы, вероятно, не ошибемся, если скажем, что до распространения эллинизма цивилизации Греции и Рима – а также Испании и Франции – включали в себя более одного типа общества. Среди них спартанский тип, основанный на труде илотов (рабов), особенно прославился своей стабильностью и значительной долей рабского труда (Вестерман В.Л. Греческая культура и мысль, а также Древнее рабство).
Феодальное общество
Античные общества Греции и Рима, какой бы формы они ни были, относились к восточному типу, а аграрные общества Европы и Японии – нет. В государствах этих регионов позже развились специфические феодальные отношения, которые на уровне сельского хозяйства не имели себе равных по своей способности к росту и созданию многочисленных центров. Именно этот феодальный порядок и породил многоядерный тип абсолютизма и в конечном счете многоядерное индустриальное общество, базирующееся на частнособственническом промышленном способе производства.
Сходство феодальных цивилизаций Европы и Японии очевидно. В обоих случаях существовало, на уровне суверена и ниже, большое число лордов (вассалов), которые служили ему на определенных, оговоренных заранее, условиях и не входили в число бюрократов, составлявших государственный аппарат. Но эти институционные конфигурации не были идентичными. На Западе Евразии сельское хозяйство, будучи дождевым, относилось к экстенсивному типу и велось в поместьях, которые превратились в центры крупномасштабного сельскохозяйственного производства. Зато на восточном фланге Евразии сельское хозяйство, сильно зависевшее от орошения, было интенсивным и мелкомасштабным. Более того, независимая церковь и гильдейские города Европы не имели своих аналогов в Японии.
Таким образом, в Японии и Европе раннего Средневековья мы обнаружили простую форму феодального общества, в которой правитель разделял свое социальное лидерство исключительно со своими вассалами. В Европе эта простая форма породила более сложную, в которой государь был вынужден принимать во внимание мнение влиятельного объединенного духовенства и различных бюргерских союзов.
Эти два варианта не исчерпывают количество подтипов феодального общества. В средневековой Швеции и Киевской Руси решающие отношения, которые выражались в процедуре формального введения во владение и дарования феода, по-видимому, никогда не достигли этапов зрелости. Поэтому мы можем отнести их к третьему подтипу: «пограничному феодальному обществу».
Неуклюжее гидравлическое общество
Гидравлическое общество превосходило все другие типы стратифицированного доиндустриального общества по продолжительности своего существования, размерам и количеству доминирующих в нем персон. Это может объяснить, почему оно включало в себя так много подтипов. С точки зрения таксономии гидравлическое общество – это громоздкий, неуклюжий гигант. Почему же мы не можем рассматривать его основные подтипы в качестве дискретных, главных социальных формаций?
Такое решение было бы оправдано, если бы мы имели дело с базовыми структурными различиями в социальных отношениях и социальном лидерстве. Однако таких различий продемонстрировать нельзя, поскольку агроуправленческий деспотизм и монополия бюрократии во всех известных подтипах гидравлического мира преобладают. В связи с этим произвольное «деление» затемнит решающий социоисторический факт, свидетельствующий о том, что гидравлическое общество превосходит все другие аграрные общества по своим размерам и институциональному разнообразию.